Год с Россией — спецрепортаж RFI из Крыма: «85% — это рейтинг страха»
18 марта исполняется ровно год, как Владимир Путин включил Крым в состав Российской Федерации. Украина и подавляющее большинство государств в мире не признали «переход» Крыма в состав России и считают действия России «аннексией». Специальный корреспондент RFI отправился в Крым, чтобы узнать, как изменился полуостров, и что сами крымчане думают о жизни в составе России. Часть шестая
Опубликовано:
У нас другой родины нет
«Не высылка, а хорошо сбалансированное переселение, — сказал „Пренеприятнейший“. — Не так, как раньше. — С соблюдением всех гуманистических норм. Коренное население, то есть крымские татары, конечно, — будут нетронуты и образуют автономию в составе, скажем, Грузинской ССР». Так национальный вопрос решался в романе Василия Аксенова «Остров Крым».
В современном Крыму татары остаются одними из немногих, кто еще решается открыто выступать против новых властей и не соглашаться с итогами прошлогоднего референдума. Новые крымские власти отвечают татарам «взаимностью». 18 мая 2014 года, в день депортации крымских татар, власти Симферополя не согласовали проведение памятной акции в центре города. За год были похищены или убиты несколько крымскотатарских активистов. В том числе, Ришат Аметов, участник протестных акций против проведения референдума. Дело о его убийстве не раскрыто. Постоянным проверкам и притеснениям со стороны прокуратуры и других государственных организаций подвергаются крымскотатарские СМИ.
Лидеры крымских татар оказались невъездными на полуостров. В апреле 2014 года ФМС России запретила въезд на территорию России бывшему советскому диссиденту и неформальному лидеру крымскотатарского народа Мустафе Джемилеву, позже, в июле прокуратура Крыма запретила въезд так же на пять лет главе Меджлиса Рефату Чубарову. Закон о крымскотатарском языке как государственном и распространение закона «о реабилитации репрессированных народов» на крымских татар, инициатором чего был президент России Владимир Путин, в реальности никем не исполняются, — возмущаются крымские татары. Преподавание в школах национального языка сокращается.
Новые власти на полуострове пытаются влиять на крымскотатарское население через отдельных политиков из числа крымских татар, которые в реальности не имеют никакой поддержки среди собственного населения.
О том, как изменилась жизнь крымских татар за год после референдума, в интервью RFI рассказал председатель Центральной избирательной комиссии Курултая Заир Смедляев.
Заир Смедляев: Мы знаем ту политику, которая проводилась во времена царской России. И когда президент Российской Федерации сказал, что ему нравится политика Екатерины II по отношению к Крыму, а ее основная политика крылась в том, что Крым — без крымских татар, то нас это, конечно, серьезно настораживало. И сегодня та тенденция, которая здесь наблюдается — жизненный уровень падает, работу найти сложнее, найти законный источник существования трудно — начинается уже отток. Люди покидают родные места и выезжают за пределы. Кто выезжает в Украину, кто выезжает в другие регионы России. То есть, та политика, которую начали при Екатерине II, по сути, когда в середине XVIII века крымские татары начали массово покидать Крым, сегодня такая тенденция уже появляется в Крыму.
Нет воды с Северо-Крымского канала, практически земледелие уже находится в стагнации, не хватает даже воды для полноценного обеспечения в крупных городах таких, как Феодосия, Севастополь, Симферополь — проблематично. Говорить о том, что можно использовать еще где-то для полива, невозможно. Какие-то сказки про опреснение — блеф и миф. То же самое — проблемы с электроэнергией.
Президент Путин очень много обещал год назад крымским татарам…
Начнем с того, что обещания Владимира Путина — они и есть обещания. Указ, который был подписан о реабилитации армянского, болгарского, греческого, немецкого и крымско-татарского народов, по сути, сам по себе он носит характер того, чтобы приравнять крымских татар, коренной народ Крыма, с национальными меньшинствами — потому что у армянского народа есть Армения, материнское есть ядро, у греков — Греция. У всех есть своя историческая родина. У крымских татар такая родина — это Крым. У нас за пределами Крыма своей другой родины нет, где мы могли бы сохранять свой язык, развивать его. То, что сегодня его в Конституции Крыма записали государственным, практически это не работает. Возможность говорить на государственном языке ни в одном из государственных учреждений не предусмотрена.
В Крыму есть татарские школы?
Да. В Крыму были крымско-татарские школы, они сейчас сохранились, но количество часов преподавания на крымскотатарском языке там сократилось. Самое ужасное-то, что, например, сегодня крымскотатарский ставят или нулевым, или последним. Дети должны приходить раньше своих одноклассников, чтобы изучать родной язык, или оставаться после уроков, когда их одноклассники идут домой. Сразу неравные условия, такие, когда не каждый ребенок практически будет этим заниматься. Потому что когда его сверстники играют в футбол, ему тоже, наверное, захочется играть в футбол, это же ребенок.
Год назад здесь в Симферополе мы встречались с Рефатом Чубаровым — сейчас он в Киеве, и ему запрещен въезд на территорию Крыма. Мустафа Джемилев — персона нон-грата в Крыму, один из лидеров крымскотатарского народа…
Потом еще добавился советник председателя Меджлиса Исмет Юксель, недавно решением армянского городского суда был выдворен за пределы Крыма Синавер Кадыров — это последний узник советских лагерей, активист крымскотатарского национального движения, бывший член Меджлиса. Депортирован он бессрочно, ему запрещено право въезда. Запрет на въезд лидеру крымскотатарского народа Мустафе Джемилеву так и не сняли. 3 марта уже исполнился год, как был похищен и зверски убит Ришат Аметов, отец троих детей. Однако следствие приостановили по этому делу, потому что его увозили с помощью так называемой «Самообороны» — тех, кого курирует непосредственно сам Аксенов.
Но все-таки мы не можем говорить о единой позиции крымскотатарского народа?
Если бы было единогласное мнение, то, скорее всего, здесь бы пахло диктатурой. Как сегодня рассказывают о результатах соцопроса по рейтингу Путина, когда говорят 85% вырос рейтинг, поддержка Путина. Я знаю, как и здесь проводили соцопросы по телефону. Многие люди просто боятся уже говорить правду. Потому что и в уголовном кодексе есть статьи, по которым за отрицание того или иного факта ты можешь получить просто судимость. Люди этого боятся, поэтому боятся говорить правду. И рейтинг 85% — это процент, показатель страха. И 15% — это те, кто как раз имеют отличную от этого точку зрения и те, которые набрались смелости и сказали — нет, мы не согласны с его политикой, мы не согласны с тем, что сегодня Россия воюет с Украиной. Мы не согласны с тем, что там убивают людей. Мы не согласны, вообще, и с внешней политикой, и с внутренней. Мы не согласны с тем, насколько у нас упала экономика. Мы не согласны с тем, насколько у нас высок уровень коррупции, когда о нем не говорят. Мы не согласны с гибелью Немцова.
То состояние, которое существует в России, сегодня потихонечку пытаются насадить и в Крыму. За это время уже столько обысков произошло, столько арестов, столько штрафов выплатили. Люди немножко опасаются. И плюс — есть те, которые сегодня уже ничего не боятся, они уже просто работают вместе с этим страхом, в этой власти. Конечно, они будут говорить о том, что нам здесь хорошо. Те люди, которые сегодня во власти, они не смогут говорить по-другому.
И то, что он сегодня крымский татарин, он, по сути, уже избирался в этот Госсовет, все они избирались по списку «Единой России». Ведь не было какой-то крымскотатарской общей партии, организации, которая участвовала в этих выборах. Была такая практика, когда в Верховную Раду Крыма по квоте в национальном избирательном округе было избрано 14 депутатов от крымских татар. Причем, различные организации выдвигали свои избирательные списки — прошел список курултая Меджлиса. Тогда можно было говорить, что это — представители крымских татар. Сегодня они представители не крымских татар, они представляют там «Единую Россию». И когда они шли в эту власть, перед ними тоже стоял выбор: то ли вы остаетесь в этом представительном органе крымскотатарского народа, то ли вы слагаете полномочия и идете работать во власть. Из них только один честно признался, написал заявление. Остальные хотели сидеть на двух — на трех стульях. И сегодня они пытаются отыгрывать какое-то положение в национальном движении в представительном органе. Они сказали — мы будем во власти, мы будем помогать народу. Но сегодня народ помощи не видит.
Крымскотатарские СМИ пока что существуют — радиостанция есть, телеканал…
Вчера как раз праздновали десять лет радио «Мейдан» — первая крымскотатарская радиостанция. Потом, телерадиокомпания АТР, есть ряд крымскотатарских изданий. Сейчас тем, кто имеет свою точку зрения и объективно освещает происходящие события, им просто не дали лицензии. Сейчас не дали частоты на радио — к концу месяца, по-моему, они заканчиваются. Та же самая проблема с телевидением, то же самое с печатными СМИ.
Ну, еще и в отношении редакторов сотрудники ФСБ проводили, в том числе и прокуратура, «душещипательные» беседы — предупреждали об экстремизме, обо всем остальном. Каждому приходится сталкиваться с этой репрессивной машиной. За «экстремизм» в Севастополе арестовано три крымских татарина. Им приписывается якобы, что они состоят в партии «Хизб ут-Тахрир».
Дальше есть арестованные по 3 мая — это встреча Мустафы Джемилева. Они сейчас выпущены. Есть арестованные по 26 февраля — по событиям прошлого года, когда возле здания Верховной Рады Крыма было два митинга: один — крымскотатарский, организованный Меджлисом, и второй — партии «Русское Единство». Возбуждены уголовные дела, активистов вызывают на допрос, есть арестованные, в том числе, арестован зампредседателя Меджлиса Ахтем Чийгоз. Решением суда оставили под стражей до 19 мая 2015 года. Чтобы эти траурные мемориальные мероприятия не дать возможность проводить. Не дали провести в местах, где мы их традиционно проводим — центральная площадь. Дали где-то на отшибе. Но, тем не менее, мы провели тогда.
Вопрос личной безопасности для вас сейчас стоит? Нет угроз?
Угроза есть всегда. Но выходим с надеждой, что Аллах нас спасет, и возвращаемся так же. На все воля Всевышнего. Если кому-то будет угодно, то ни бронемашины, ни телохранители просто не спасут.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться