Перейти к основному контенту

Айна Шорманбаева: Права человека нужно обсуждать на уровне всей Центральной Азии

В пятницу, 8 февраля, в студии русской службы RFI побывала глава фонда «Международная правовая инициатива» Айна Шорманбаева, которая участвовала в написании доклада  правозащитной организации Human Rights Watch «Искореняя идеологическую заразу» о принудительных трудовых лагерях в Синьцзяне, мусульманском регионе Китая. Она также рассказала об ущемлении прав мигрантов в других странах региона. Самое важное, утверждает она, — решать все эти проблемы комплексно, на региональном уровне, включая Центральную Азию, Китай и Россию.

Айна Шорманбаева, президент фонда «Международная правовая инициатива» в Казахстане
Айна Шорманбаева, президент фонда «Международная правовая инициатива» в Казахстане Guelia Pevzner
Реклама
16:19

Айна Шорманбаева: Права человека нужно обсуждать на уровне всей Центральной Азии

Гелия Певзнер

RFI: Прежде, чем говорить о трудовых лагерях в Китае, поговорим о вашей стране, Казахстане, и одной из самых тяжелых тем в области прав человека — нарушении прав трудящихся мигрантов. Не могли бы вы начать с цифр, чтобы был понятен масштаб проблемы.

Я могу привести цифры по Казахстану. В Казахстан ежегодно только из стран ближнего зарубежья приезжают около миллиона мигрантов, и самое большое количество из них — трудовые мигранты, причем так называемые «неурегулированные». Едут они и в Россию.

Что означает это выражение — мигранты с неурегулированным статусом?

Это люди, которые законно въезжают и находятся в стране, но работают незаконно. В Казахстане, как и во многих странах, есть система квотирования иностранной рабочей силы. И каждый год выдается квота на сезонных работников или на неквалифицированную рабочую силу, и эта квота очень маленькая. Как правило, трудовые мигранты, которые приезжают к нам из стран Центральной Азии, в эту квоту не входят и разрешения на работу не получают. Но в последние годы законодательство под давлением общества и международной общественности было облегчено. Мы много лет требовали, чтобы именно неурегулированных мигрантов легализовали. Поэтому в Казахстане появилась возможность нанять до пяти домашних работников из стран с безвизовым режимом. А это как раз страны Центральной Азии.

Как получается, что эти люди оказываются с неурегулированным статусом? Что им мешает его урегулировать?

У них нет легальной возможности, кроме как наняться домашним работником. Но в основном-то трудовые мигранты работают на стройках, в сельском хозяйстве, пасут скот, выращивают овощи, а также трудятся в торговле и сфере услуг. И именно статус этих людей оказывается неурегулированным.

Кто-то наблюдает за тем, как соблюдаются их права: в каких условиях они живут и работают, что происходит с гигиеной труда, медицинскими услугами и страхованием, обучением и прочим?

Все, что вы назвали, представляет собой проблему. Государство считает, что раз они трудятся незаконно, то они выпадают из правового поля и должны быть либо выдворены, либо подвергнуты административному наказанию в виде штрафа. Поэтому доступ к обучению или к медицине ложится на плечи самих мигрантов.

Это люди, в основном приехавшие из Кыргызстана и Узбекистана. Если у них возникает проблема, например, медицинского или юридического плана, могут ли они обратиться в собственные посольства?

Консульства оказывают помощь в случае утери документов, чтобы выдать сертификат на возвращение. Но это тоже касается только тех, кто законно находится в стране. А у многих нет даже временной регистрации, или она просрочена. И тогда считается, что человек незаконно находится в стране. В этом положении человек зависает на многие годы и не может обратиться ни в свое посольство, ни к властям Казахстана.

И среди них, несомненно, есть женщины.

И женщины, и дети — это наиболее уязвимые категории мигрантов. Дети приезжают либо с родителями, если они еще нетрудоспособны, либо это подростки, которые едут самостоятельно работать. Очень часто бывает, что они приезжают с родственниками, либо по подложным документам. И они тоже, конечно, находятся вне правового поля. Несмотря на то, что наш трудовой кодекс позволяет работать с 16 лет, они, как и взрослые, как правило, трудятся без заключения трудового договора. И доказать потом, что они вообще работали, очень сложно. Очень много и случаев невыплаты зарплаты, а если это происходит систематически, это уже не просто трудовой спор, а эксплуатация труда.

Что в этом смысле делает Фонд «Международная правовая инициатива»? Ведете ли вы переговоры с работодателями, с властными структурами?

Мы считаем, что это комплексная проблема, причем региональная. Казахстан и Россия — страны назначения миграции, а Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан – страны происхождения. Эту проблему нужно решать на межгосударственном уровне. В СНГ действует Соглашение о трудящихся мигрантах и членах их семей, но это касается людей, которые легально находятся на территории страны. А мигранты с неурегулированным статусом требуют особой защиты — в первую очередь, со стороны стран своего гражданства. Мы считаем, что в нашем регионе нужно сближать миграционные политики. Мы работаем в четырех странах региона. Страны региона должны договариваться, как их граждане будут работать в соседних странах. Тогда вопрос будет находиться в правовом поле, мы сможем их защищать, и эта проблема будет решаться.

Если судить по интервью наших комиссий по правам человека и неправительственных организаций, в Казахстане незаконно трудится до полумиллиона трудовых мигрантов. Это огромная цифра, эти люди находятся в стране, их права нарушаются, и мы не можем сидеть и молча наблюдать.

Вернемся в страны происхождения. В Кыргызстане, в частности, существует проблема женщин и детей, которые остаются в одиночестве, когда мужья и отцы уехали на заработки. Что происходит с ними?

Это тоже региональная проблема, характерная и для Узбекистана, и для Кыргызстана, и для Таджикистана. По Кыргызстану она лучше изучена. Мы два раза делали исследования на эту тему для FIDH, членской организацией которой мы являемся. Мы можем определенно сказать, что права женщин и детей нарушаются и дома. Особенно детей — они находятся в очень уязвимом положении. Если оба родителя уехали и оставили их с родственниками или с престарелыми родителями, которым самим нужен уход, эти дети остаются без надлежащей опеки. Это сказывается на их образовании. Есть много случаев насилия в их отношении, в том числе и сексуального. Это целый клубок проблем, растет целое поколение сирот при живых родителях. Это так называемое социальное сиротство.

Неоднократно появляются сообщения о похищениях невест, якобы это традиция. Так называемые мужья оставляют их с престарелыми родителями, чтобы они работали как рабыни, пока они сами уезжают на заработки.

Нет такой традиции. Похищение девушки против ее воли — не традиция, а преступление, и оно должно соответствующим образом наказываться. Бывало, что влюбленные сбегали вместе, по их общей договоренности, если родители были против их брака. Но это совместный побег, а не похищение. А то, что сейчас называют традицией, это похищение человека, преступление, предусмотренное в уголовных кодексах наших стран. И те, кто их совершает, должны за них отвечать. Это в первую очередь вопрос должного отношения к этому правоохранительных органов. Мы каждый раз призываем их относиться к этому как к преступлению.

Еще одно преступление — торговля людьми — тоже существует в вашей стране.

И это тоже региональная проблема. Казахстан — страна назначения для жертв торговли людьми. Какая-то часть трудовых мигрантов подвергается эксплуатации, это один из видов торговли людьми. Их также подвергают сексуальной эксплуатации. В притонах принуждают заниматься проституцией, это тоже торговля людьми. Как правило, чтобы лишить их свободы передвижения, их лишают документов. К тому же, передвижение мигранта по стране без документов является нарушением миграционного законодательства, и этим и пользуются эксплуататоры. Эти люди находятся в зависимости, в том числе и в кабале, в которую их загоняют всяческими долгами и штрафами. Люди могут так зависнуть на несколько лет. Иногда требуют заранее заплатить налоги, и это недоработки с точки зрения законодательства, которые нужно устранять.

Теперь перейдем к другой стране, к Китаю, который тоже страна региона. Вы принимали участие в составлении доклада Human Rights Watch о принудительных трудовых лагерях в мусульманском регионе страны, в Синьцзяне. Словосочетание «принудительные трудовые лагеря» знакомо нам по эпохе ГУЛАГа. Возможно ли такое сравнение?

Там ситуация очень сложная. Мы узнали об этом от репатриантов, этнических казахов Китая. Они стали проводить пресс-конференции, публиковать в соцсетях открытые обращения о том, что их родственники, живущие в Синьцзяне, подвергаются репрессиям. Либо они оказываются в этих лагерях, либо у них отнимают документы, и они не могут выехать в Казахстан. Это люди, которые родились в Синьцзяне, и их предки там родились, это коренное население.

Поскольку в Казахстане есть программа репатриации, то некоторая часть казахов воспользовалась этим и переехала в Казахстан. Но часть семьи осталась гражданами Китая, получив вид на жительство в Казахстане. Они могли свободно приезжать и уезжать. Но в 2017 году ситуация резко ухудшилась, и стали массово поступать сообщения о том, что люди не могут выехать и что семьи остались разделенными. Например, жена и дети — в Казахстане и граждане Казахстана, а муж — гражданин Китая с видом на жительство, и он не может воссоединиться с семьей. Таких семей оказалось очень много.

А потом стали поступать сообщения о заключении в «лагеря политического перевоспитания» и о том, что туда заключают именно для работы на крупных производствах за небольшую плату или вообще без платы. Точной информации у нас нет. Оттуда очень трудно получить информацию, мы пока не встречали людей, которые вышли из такого лагеря. В Казахстане находятся только члены семей, и информация поступает только от них.

А переписка с этими людьми существует?

Многие говорят, что у них уже два года нет контактов. Они только окольными путями получают какую-то информацию о своих родственниках. Это огромная проблема, и судя по количествам заявлений, это массовое нарушение прав человека.

Речь идет о тысячах, о десятках тысяч человек?

Речь идет о сотнях тысяч заключенных в «лагерях политического перевоспитания», где, как мы предполагаем, они могут подвергаться трудовой эксплуатации. Туда невозможно попасть правозащитникам, поэтому мы ничего не может утверждать. Доклад писался на основе свидетельств людей, находившихся вне Китая. Это либо жертвы, либо их родственники.

Кому предназначен доклад? И каковы ваши дальнейшие действия?

Широкой международной общественности. Силами одной страны невозможно бороться с массовым нарушением прав человека. Вся мировая общественность должна на это реагировать. Это ужасающая ситуация, и здесь невозможно оставаться в стороне.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.