Дом журналистов в Париже: как живут свидетели репрессий
Через парижский Дом журналистов (Maison des journalistes), где получают временный приют работники СМИ, не по своей воле оказавшиеся в изгнании, прошло более трехсот человек. Из стран Ближнего Востока и Западной Африки, Южной Азии и бывшего СССР. Треть из них — женщины. Корреспондент RFI побывал в Maison des journalistes (MDJ) — ассоциации, которая уже 15 лет помогает тем, кто пострадал от преследований, отстаивая свободу слова и информации у себя на родине.
Опубликовано: Отредактировано:
Саида Гусейнова работает в Доме журналистов уже два года. Она руководит программой партнерства и фандрайзинга. Родом из Азербайджана, Саида окончила сначала Бакинский госуниверситет, затем МГУ в Москве. Позже Саида уехала изучать английский в Англию, а с 2008 года молодая девушка перебралась во Францию, где получила диплом магистра. Здесь, в Доме журналистов, знание пяти языков Саиде, несомненно, пригодилось.
«В прошлом здесь был завод, а теперь здесь Дом журналистов. Это место стало вторым домом для 320 журналистов из 60 стран мира, которые по разным причинам были вынуждены покинуть свою родину», — рассказывает Саида Гусейнова.
Она отмечает, что в основном сюда попадают журналисты, в судьбах которых уже принимают участие правозащитники и негосударственные организации.
«Если журналисты покидают свои родные страны, то значит, с ними случилось что-то серьезное. Как правило, их ситуации уже известны таким организациям, как, например, „Репортеры без границ“, с которыми мы поддерживаем связь. Без проверки ничего в Доме журналистов, конечно же, не происходит», — объясняет Саида Гусейнова.
На подвальном этаже находится комната, которую постояльцы Дома журналистов используют и как ньюсрум, и как библиотеку. Саида Гусейнова рассказывает, что бывшие «жильцы» нередко возвращаются сюда, чтобы написать заметку или смонтировать репортаж.
Средний срок пребывания в «Доме журналистов» — полгода. Сегодня здесь временно живут и работают 14 журналистов.
«Когда я уезжала, я никому не сказала. Собрала вещи и уехала»
Среди постояльцев — Саодат, молодая журналистка из Центральной Азии. (По соображениям безопасности, ее имя изменено, страна, из которой она приехала, не названа: после интервью Саодат сообщила о поступивших в ее адрес угрозах). Тридцатилетняя журналистка приехала во Францию в марте 2016 года, но даже в Париже ощущает давление со стороны «родных» спецслужб.
«В последний год намечается тенденция ущемления свободы СМИ в моей стране, ее подтверждают международные отчеты. Все началось с указа, согласно которому все официальные сообщения, пресс-релизы, то есть любая официальная информация, сначала попадают в государственные издания, а затем — во все остальные. То есть сначала они публикуют, а потом мы. В этом нет никакого смысла», — жалуется 30-летняя Саодат.
Кроме законодательных препятствий, которые усложнили работу независимых журналистов, власти пытаются оказывать на них давление и в личных беседах.
«Со стороны официальных властей в личной беседе спрашивают, зачем вы это пишете. Все, что ты делаешь, трактуется как угроза национальной безопасности, если темы касаются религии, терроризма, экстремизма. Все это воспринимается как разжигание религиозной или межнациональной розни. Главное — не критиковать власть, т. е. писать обо всем: о цветочках, о зданиях, но не писать о проблемах», — объясняет Саодат.
«Писать о цветочках и новых зданиях» Саодат не намерена. Она считает, что экономика и политика намного важнее. И даже в Париже Саодат продолжает думать и писать о своей родине. Прошел уже месяц, как она покинула родину, но не все друзья и родственники знают, что она уехала во Францию.
«Когда я уезжала, я никому об этом не сказала. Я собрала вещи и уехала. Здесь, в Доме журналистов в Париже, я в безопасности», — объясняет она.
Для Саодат настоящая журналистика — «на поле боя», а не «в кабинетах». Она еще не решила, будет ли подавать прошение об убежище во Франции или же вернется на родину по истечении срока действия гостевой визы. Саодат сомневается, что ее университетский диплом будет признан во Франции, а языковой барьер ставит под сомнение возможные профессиональные перспективы в профессии. Остаться во Франции и поддерживать гражданское общество из-за рубежа? Вернуться на родину и пытаться изменить ее, но тогда уже не в качестве журналиста? Ответов на эти вопросы у Саодат пока нет.
Журналисты — свидетели репрессий
Глава ассоциации «Права человека в Центральной Азии» Надежда Атаева в интервью RFI «с большим сожалением» отметила, что сегодня журналисты Центральной Азии работают зачастую в невыносимых для профессионалов условиях.
«Есть некоторые отличия в каждой из этих стран, но в общем сегодня журналист попал под такой тотальный контроль, что любое его независимое или альтернативное высказывание по отношению к официальной позиции тут же становится опасным и создает источник угроз для журналиста, который в принципе обязан… информировать общественность о том, что происходит, о том, что он чувствует, знает и видит», — говорит Надежда Атаева.
Правозащитница констатирует, что в этом регионе журналист за свое свободное слово оказывается либо «за решеткой и под пытками», либо «становится политическими эмигрантом». «Независимое мнение является опасным для таких жестких и диктаторских режимов, как Узбекистан, Таджикистан. Пока у власти там находятся такие диктаторы, безусловно, возникает абсолютное отсутствие условий для общественной дискуссии», — признает Надежда Атаева.
Правозащитница Надежда Атаева: журналисты стали свидетелями репрессий
Глава ассоциации «Права человека в Центральной Азии» говорит, что за последний год Узбекистан и Таджикистан покинули несколько журналистов. Из Казахстана уехало почти десять работников СМИ.
«Атаки приобретают очень серьезный характер. За этим стоит не только морально-психологическое давление на родственников, но и повсеместная дискриминация. Они (журналисты — RFI) не могут трудоустроиться, не могут пользоваться социальными правами — они во всем ограничены. Их фундаментальное право передвижения не только за пределы страны, но и внутри резко ограничивается», — рассказывает Надежда Атаева.
«Под окнами стоят милицейские машины, только в сопровождении патрульных служб они могут ходить в больницу или за хлебом. Вы можете себе представить, в каком напряжении живет журналист? Я не случайно сказала, что журналисты сегодня превратились в свидетелей этих режимов», — подытоживает Надежда Атаева, глава ассоциации «Права человека в Центральной Азии».
Согласно прошлогоднему рейтингу свободы слова «Репортеров без границ», включающему 180 стран, 88-е место заняла Киргизия, Таджикистан расположился на 116-й строке, на 160-м месте — Казахстан, 166-е место у Узбекистана, а Туркменистан занял третье место с конца.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться