Перейти к основному контенту

Григорий Заславский: «Из ГИТИСа вышло так много монстров, что не хочется воспитывать новых»

Российский институт театрального искусства — знаменитый ГИТИС — празднует в этом году свое 140-летие. Два года назад его ректором был назначен театральный критик Григорий Заславский. По случаю юбилея, вспомнив невероятную историю легендарной школы, он рассказал RFI о своих ошибках на должности ректора, об отношениях с МХТ, о трудностях, с которыми сталкиваются выпускники, и о способах преодолеть эти трудности.

Ректор ГИТИСа и театральный критик Григорий Заславский
Ректор ГИТИСа и театральный критик Григорий Заславский screenshot Youtube
Реклама

18:58

Ректор ГИТИСа Григорий Заславский у микрофона RFI

Екатерина Барабаш

22 ноября 1878 года пианист Петр Шостаковский основал Музыкально-драматическую школу для приходящих. В 1886 году школа, к тому времени переименованная в Музыкально-драматическое училище, получила статус консерватории. После революции, в период истерических переименований, училище назвали сначала Музыкально-драматический институт (1918), затем — Государственный институт музыкальной драмы, а в 1922 году, после объединения с Государственными высшими театральными мастерскими под руководством Мейерхольда заведение получило то название, под которым он известно всему миру, — ГИТИС. Порой мы забываем, что оно претерпело еще одно переименование — официально ГИТИС теперь называется Российская академия театрального искусства (РАТИ), но этим именем ГИТИС никто и не думает называть. ГИТИС он и есть ГИТИС. Два года назад ректором ГИТИСа был назначен театральный критик Григорий Заславский. Сегодня Григорий Анатольевич рассказывает корреспонденту RFI Екатерине Барабаш о своих ошибках на должности ректора, об отношениях с МХТ, о трудностях, с которыми сталкиваются выпускники, и о способах преодолеть эти трудности.

RFI: Григорий, в этом году ГИТИСу исполняется 140 лет. Наверняка у вас в голове есть событие, про которое вы можете сказать: «Это главное, что с нами случилось за 140 лет». Я права?

Григорий Заславский: Наверное, в этом случае правильно сказать: «Главное — то, что я родился». Точнее, не я, но ГИТИС. В ноябре 1878 года. В истории ГИТИСа случались знаковые события, причем как счастливые, так и трагические, мимо которых нельзя пройти. В этом году будет юбилей, связанный и с трагическими событиями тоже. В начале 1920-х годов в ГИТИС пришел преподавать Всеволод Эмильевич Мейерхольд — он когда-то закончил актерскую школу, тогда приравненную к консерватории, которая потом и стала ГИТИСом. Там его учителем был Владимир Иванович Немирович-Данченко. Это была абсолютно новая, пришедшая из МХАТа убежденность, что режиссерской профессии нужно учить и учить профессионально. Кстати, Мейерхольд в начале 20-х даже полтора года руководил театром ГИТИСа. Это тоже очень важная, как принято сейчас говорить, реперная точка. Важный трагический момент в истории ГИТИСа, конечно, — разгром театроведческого факультета, с которого началась борьба с космополитами. Мы хотим в следующем году сделать с Театром.doc или без Театра.doc (мы говорили об этом с Еленой Греминой) сделать документальный спектакль по материалам публикаций об этом в центральной печати. О таких историях нельзя забывать. Вообще в истории ГИТИСа нет ничего, что возникало бы на пустом месте. Сейчас огромной популярностью пользуется режиссерский факультет, где четыре мастерских, — это Олег Кудряшов, Леоднид Хейфец, Евгений Каменькович/Дмитрий Крымов и Сергей Женовач. Но не было бы такого взлета режиссерского факультета, если бы когда-то не пришел к руководству кафедрой режиссуры Андрей Александрович Гончаров. Он был непростым человеком. В этом году, кстати, мы отмечали 100 лет со дня его рождения. С одной стороны, он был человеком необычайной широты — это ведь он пригласил Марка Захарова и Петра Фоменко — причем Фоменко тогда остался без работы, и Гончаров протянул ему руку помощи. Правда, потом, когда он узнавал про удачные спектакли Фоменко, его по-настоящему корежило — к успехам коллег он относился без радости. Гончаров — это то, от чего мы теперь отсчитываем историю режиссерского факультета.

Кстати, о режиссерском факультете и о руководителе кафедры режиссуры драмы Сергее Женоваче. Совсем недавно Женовач возглавил МХТ. Не видите ли вы в этом опасности для режиссерского факультета — раньше он возглавлял авторский театр, а сейчас — такой крупный театр, и ему придется уделять ему внимания и времени гораздо больше?

Это вообще интересная история. В истории ГИТИСа пересечение тропинок и даже столбовых дорог ГИТИСа и МХТ происходит постоянно. Немирович-Данченко начал преподавать в стенах будущего ГИТИСа. В дальнейшем не одна и не две из главнейших фигур Художественного театра становились руководителями ГИТИСа. Потом Немирович-Данченко по образу и подобию ГИТИСа создал Школу-студию МХАТ. Так что в определенном смысле мы сейчас даем свои кадры МХТ, как когда-то МХТ поддерживал ГИТИС.

Преемственность такая?

Скорее — взаимообогащение. Я, конечно, рассчитываю на то, что Женовач продолжит — как он и предполагает, кстати говоря, — руководить режиссерской кафедрой, для него это очень важная работа. В этом смысле хороший пример — уже упомянутый мною Андрей Гончаров, который руководил огромным Театром им. Маяковского, и это не мешало ему возглавлять режиссерский факультет ГИТИСа, думать о стратегии развития режиссерского образования. Этот факультет вообще во многом сформировался благодаря его активному разглядыванию театрального ландшафта. Гончаров выискивал талантливого человека и тут же приглашал его. К нему в свое время пришли Анатолий Васильев, Анатолий Эфрос, многие другие.

Из своих 140 лет 138 лет ГИТИС жил без вас…

Счастливо жил.

Но вот два года назад пришли вы и начали предпринимать радикальные шаги, которые одобрили не все — например, ваша идея соединить вместе продюсерский и театроведческий факультеты. У многих это тогда вызвало недовольство и недоумение, это расценили как наступление на профессию театроведа. Как сейчас обстоят дела с недовольством и недоумением?

Для мня это был большой серьезный урок — ничего нельзя начинать, не объяснив сначала тем, с кем работаешь, что и зачем ты намерен делать. Нельзя начинать преобразований, не получив кредита доверия. Если бы я сейчас начал это делать, это не вызвало бы такого протеста, потому что в ГИТИСе есть понимание того, что я пришел с намерением работать долго. И главное — люди убедились, что все, что я уже сделал, — это за ГИТИС, ради ГИТИСа.

То есть за крупные реформы нельзя приниматься с самого начала — надо потренироваться на чем-то более мелком?

Ну да, как в старом анекдоте: кто придумал коммунизм — ученые или большевики? Конечно, большевики — ученые бы сначала на мышах проверили. В ГИТИСе нет крупных и мелких факультетов — все наши восемь факультетов значимые. Моя позиция основывалась на том, что сегодня нет продюсеров, которые не должны были бы быть полноценными историками театра. Продюсер сегодня — это не директор театра и не директор картины, который в прежние времена выполнял финансовые поручения великого театрального или кинорежиссера. Мы понимаем, что таких продюсеров еще немного — Марк Варшавер, например, директор Ленкома, — образованный человек, но ясно, что источником идей все равно является Марк Захаров, а таких, как Давид Смелянский или Эльшан Мамедов, которые продуцируют художественную идею, — таких меньшинство. Но с годами их должно становиться больше. Продюсер должен уметь продуцировать художественную идею, искать режиссера. И театральных критиков как таковых сегодня тоже нет — где им писать сегодня? К тому же сейчас едва ли не все театральные критики занимаются какой-то продюсерской деятельностью, ничего не понимая в том, что такое авторское право, как можно обращаться с классикой, какая классика защищаемая, а с какой можно обходиться более ли менее бесцеремонно. Нет, конечно, ни с какой классикой нельзя обходиться бесцеремонно, но за Чехова сейчас спросить не с кого. И поэтому этим людям нужны самые разные знания, начиная с авторского права — далеко не в том объеме, в каком преподают сейчас. С теми знаниями, что критикам давали до сих пор, они нигде не пригодятся — ни в литчасти, ни в продюсерской компании.

Значит, этот непопулярный шаг вы предприняли ради укрепление профессии театрального критика, придания ей большей прагматичности, связи с реальностью?

Понимаете, мы не можем за государственные деньги воспитывать людей, которые никому не нужны. Я очень хочу, чтобы у нас были критики, которые влияют на театральный процесс. Когда рассказывают, как где-нибудь в Америке после разгромной рецензии закрывают спектакль, — все тут же восклицают «Ах как это хорошо, ах вот бы и у нас так!» Но я бы не хотел, чтобы мои статьи, или как вы, журналисты, их называете — заметки — имели бы такие страшные последствия. Все-таки театр должен быть саморегулируемым.

Понятно — вы не хотите воспитывать монстров.

Из ГИТИСа вышло уже столько монстров, что не хочется воспитывать им на смену новых монстров, которые будут кидать старых монстров и становиться еще более монструозными.

Прошел слух, что собираются отменить бюджетные места на актерских факультетах в России. Такое действительно может произойти, и если да, то чем это может грозить художественному образованию?

Я тоже об этом слышал, и насколько я знаю, в Минкульте сейчас создается рабочая группа по театральному образованию. Недавно Владимир Аристархов, теперь уже бывший первый замминистра культуры, предложил отменить бюджетные места на актерских факультетах для непрофильных вузов. В этом мы, руководители вузов с историей — ГИТИС, Щукинское училище, Щепкинское училище, ВГИК, Санкт-Петербургская академия сценических искусств и другие — мы обеими руками «за». Потому что когда я узнал, что Московский областной педагогический университет открывает актерский факультет то ли с 10-ю, то ли с 20-ю бюджетными местами — я не то что расстроился —понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет, — но я пожалел тех людей, которые поверили, что они смогут стать актерами, получить там актерскую специальность. Вот у нас есть мастерская Женовача, а в мастерской Женовача преподает Юрий Бутусов. Он даже не руководит мастерской — он, выдающийся режиссер, просто преподает в мастерской другого режиссера. Там же — еще несколько известнейших режиссеров, которые помогают Женовачу. Точно так же есть вторые и третьи педагоги у Владимира Андреева. Или, например, на заочном режиссерском курсе актерское мастерство преподает Сергей Каюмович Шакуров. Это то, на что не способен ни один частный и даже не частный вуз. То есть актеров и дальше будут воспитывать в самых разных вузах, но это будут не бюджетные места, и я надеюсь, что это поветрие сойдет на нет. Люди будут понимать, что можно закончить какой-то региональный вуз и получить диплом, но работы ты не получишь. Но я очень рассчитываю на то, что московские выпускники станут с большим интересом откликаться на предложения из провинции. Недавно прошел театральный фестиваль в Ярославле, и худрук Ярославского театра им. Волкова Евгений Марчелли предложил нашим выпускникам-актерам взять их на работу. Ребята поблагодарили, похвастались, но вскоре об этом забыли. Потом такое же предложили ребятам в Смоленском театре — приходите к нам всем курсом. И ребята задумались. Сейчас информационное пространство таково, что если какой-то выдающийся спектакль случится, например, в Новошахтинском театре, не узнать об этом широкой общественности просто невозможно. А уж Смоленск вообще близко от Москвы — можно и съездить на спектакль.

Главное — чтобы вслед за провинциальным худруком не пришел сериальный продюсер и не сказал бы: да ну его, этот провинциальный театр, идите лучше ко мне в сериал — заработаете за месяц больше, чем в театре за год.

Я как раз к этому отношусь с надеждой, что работа в театре не помешает выпускникам зарабатывать деньги на сериалах. Для меня положительным примером остается Леонид Григорьевич Окунев, который руководит тюменским театром и одновременно снимается в главной роли в популярном сериале «Пасечник». Он половину заработанных на сериалах денег вкладывает в театр. Это доказывает, что, находясь в провинции, можно сохранять хорошие отношение с телепродюсерами.

И последнее. Какие милые мелочи вы принесли в ГИТИС? Знаю, что вы закупили для студентов пледы — чтобы студенты не мерзли, выбегая покурить. Что еще?

У нас теперь есть бесплатный чай. Мы долго искали партнеров, и вот наконец нашли чайную компанию, которая прислала нам чай на полгода для всех студентов. Теперь каждый студент может пить бесплатный чай. Для меня это отчасти связано с историей моей семьи — мой дедушка учился в Петроградском коммерческом училище и ходил в университет, где для студентов был бесплатный хлеб и чай, и он таким образом как-то сводил концы с концами. А еще сейчас одна известная компания прислала нам сто пар кед, которые мы будем дарить при выпуске лучшим студентам.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.