Марк Фейгин: Летчицу Савченко освободит международное сообщество

Госдепартамент США начал кампанию за освобождение 20 женщин-заключенных со всего мира. В этот список вошла украинская летчица Надежда Савченко. Предварительное слушание по ее делу начнется не раньше следующей недели, — сообщают адвокаты. Ранее Киев осудил решение российского суда о продлении срока ареста летчице Надежде Савченко и призвал международное сообщество усилить давление на Москву. Воевавшая в составе украинского батальона «Айдар» Надежда Савченко попала в плен в июне прошлого года и была вывезена в Россию. Ее обвиняют в убийстве двух российских журналистов. Об условиях содержания Надежды Савченко, о возможности ее обмена с другими заключенными и давлении со стороны международного сообщества в интервью корреспонденту RFI в Москве Мюрьель Помпон рассказал один из адвокатов летчицы Марк Фейгин.

Марк Фейгин, адвокат украинской летчицы Надежды Савченко RFE/RL/Andrey Korolev

RFI: Вы просили, чтобы рассмотрение дела Савченко перенесли в Москву. Как вы отреагировали на отказ?

Марк Фейгин: Дело в том, что это было предсказуемо. Мы ожидали, что в нашем ходатайстве об изменении подсудности будет отказано, потому что решение о проведении суда не в Москве, а на окраине, на границе с Украиной, в городе Донецк Ростовской области — это уже политическое решение Кремля, а не суда. Поэтому с процессуальной точки зрения мы выполнили все свои обязанности, мы соблюли все необходимые требования по отношению к защите нашей доверительности для того, чтобы потребовать провести суд в Москве. Решение это предсказуемое, поэтому мы готовы к участию в суде в Донецке, несмотря на все издержки, которые несет в себе такой процесс. С одной стороны мы продолжим обжаловать это решение в более высоких инстанций по отношению к Ростовскому областному суду, который принял окончательное решение по нашему ходатайству — отказать. Тем не менее, мы готовы к процессу даже там, в Донецке. Я и мои коллеги поедем туда, будем защищать Надежду Савченко. Для нас это ничего не меняет.

Какие ваши ожидание от этого судебного процесса?

А они предсказуемы — ее осудят, ей дадут максимальный срок, я думаю, что она получит около 20 лет. Это при том, что абсолютно все — как наблюдатели за этим процессом, в том числе международные, так и сам Кремль и те, кто будет ее судить — все знают о ее полной невиновности.

Недавно был суд над Олегом Сенцовым, он был приговорен к 20 годам — этой плохой знак для Савченко?

Безусловно. Опять же, я не был адвокатом в процессе Сенцова и не могу говорить, основываясь на всех материалах уголовного дела, но я считаю, даже на самый первый взгляд, обвинение в терроризме — статья 205 «Терроризм» по УК РФ — в принципе не обоснованы. Из объективной стороны преступления — всего лишь поджог двери. Это максимум хулиганство. При том, что они пытались сделать группу, выбивая показания под пытками из других фигурантов этого группового преступления. А сам Сенцов ничего не сделал, поэтому я считаю, что максимальная санкция 20 лет, которая была ему назначена, ничем не подкреплена кроме как политической мотивацией Кремля осудить Сенцова и тем самым дать знак процессу Савченко, что будет ровно то же самое.

Для вас Надежда Савченко — политзаключенный?

В этом не было никаких сомнений с самого начала. Внутри России мы получили ее статус политзаключенной — ее таковой признал правозащитный центр «Мемориал», потому что ее обвиняют, во-первых, в преступлениях, которых она не совершала, а, во-вторых, коннотация, смысл этих обвинений исключительно политический. Это пропагандистский суд, он нужен для того, чтобы в лице Савченко обвинить Украину в том, что она ведет карательную операцию или военную операцию против востока Украины, чтобы сделать Савченко как офицера украинской армии — личность колоритную — лицом киевской хунты и всех пропагандистских клише. Нет никаких сомнений в том, что этот процесс носит исключительно политический характер.

В этом контексте каких конкретных действий вы ждете от международного сообщества?

Это очень важно. Это в конечном счете то, что освободит Савченко. Ее не освободит ни один российский суд — ни вышестоящий суд, ее даже Путин не освободит. Ее освободит международное давление, которое может иметь в конечном итоге в качестве инструмента давления международные санкции по отношению к Кремлю, по отношению к лицам, которые незаконно удерживают Савченко, пытаются ее осудить. Международное политическое давление выражается в двух вещах: политические заявления и требования. И если они не услышаны Кремлем, то — санкции. Кремль очень боится санкций. То, что говорится, что он нечувствителен к этому давлению, — это ложь. Поэтому нужно продолжать режим санкций, нужно его усиливать и нужно быть неумолимыми в этом — у Запада есть такие возможности.

Как сейчас себя чувствует Надежда Савченко? Как она держится?

Намного лучше. Я знаю, что сегодня мой коллега находится у нее в тюрьме, в Новочеркасске. Она чувствует себя хорошо. У нее нет серьезных проблем со здоровьем, но последствия голодовки остались. У нее есть некоторые женские заболевания, у нее есть камень в желчном пузыре — это для нас проблема, потому что в условиях тюрьмы сложно решить вопрос камня в желчном пузыре. Но в целом она чувствует себя хорошо, ей там лучше, чем в московской тюрьме, потому что Ростовская область — это граница с Украиной, и там очень много украинцев в числе охраны, сидят украинцы. Она с ними не общается, но тем не менее атмосфера там другая, более благожелательная.

Думаете ли вы, что может быть достигнуто соглашение с Украиной об обмене заключенными?

Кремль действительно хотел бы получить дивиденды от того, что Савченко находится в их руках, потому что в Кремле сидят абсолютно циничные, абсолютно холодные в политическом смысле люди. Они готовы обменять на все, что угодно, но то, что выгодно им. Я думаю, что им будет недостаточно отдать пленных российских военнослужащих, которые находятся в Киеве — этого явно недостаточно, они хотят чего-то еще. Натура у них такая — очень циничная и грязноватая. Природа власти монетократическая — они все меряют деньгами и интересами, у них нет идеологических убеждений. Я думаю, что не получится обменять напрямую военнослужащих на Савченко. Видимо, здесь будут еще какие-то дополнительные политические требования со стороны Кремля.

То есть для Кремля она важный заключенный?

Да, она такой стала не сразу, но она была обречена стать самым интересным заложником для Кремля, потому что ее история необычна. Ее история развивалась на фоне конфликта в Донбассе, и она сама по себе — человек, который вызывает огромный интерес: женщина, старший лейтенант, летчик. Ко всему прочему то жгучее чувство патриотизма, которым она одержима, характеризует ее как человека необычного. Поэтому Путин, как и весь Кремль, рассчитывают получить за нее максимально много.

Украинские власти тоже всерьез принимают ее дело?

Я уверен, что вся украинская власть без относительных политических предпочтений очень серьезно относится к вопросу освобождения Савченко. Это вопрос исключительно принципиальный. Он играет роль как в международном плане, так и внутри Украины, потому что Савченко — символ борьбы независимой Украины с Москвой. Все понимают цену этого вопроса, понимают и осознают, что не освободить Савченко было бы серьезным поражением любой политической власти в Украине перед своими избирателями. Поэтому за нее я не могу ни в чем упрекнуть Киев. Киев пытается сделать все, но его возможности ограничены в условиях войны, в условиях тяжелого экономического противостояния, в той степени международной поддержки, которая оказывается Киеву — она, кстати, может быть, недостаточна. Условно говоря, Украину же не приняли в Евросоюз и НАТО. Возможности Киева ограничены, но упрекнуть их в том, что он прилагает мало усилий — будь то Порошенко, Рада или иные органы — я не могу.

Какие сейчас условия содержания Надежды Савченко, улучшились ли они по сравнению с тем, что было в Москве?

Вообще, российская тюрьма — это совершенно чудовищное заведение. Я могу судить, поскольку я бывал во французских тюрьмах как адвокат. Я посещал своих подзащитных в тюрьме в Лионе, в Экс-ан-Провансе. Я видел условия содержания заключенных там и могу сказать, что российские тюрьмы намного хуже. Например, есть проблема с душем — у нас не принято, чтобы душ был в камере. У Савченко душа в камере в Новочеркасске нет, душ находится на этаже. Далеко не во всех камерах есть горячая вода, но как раз в камере Савченко она есть. Это очень важно — в тюрьмах из-за отсутствия горячей воды возникают инфекционные, простудные заболевания. Условия у Савченко чуть-чуть лучше, чем у среднестатистического российского заключенного. Все-таки к ней особое отношение — она депутат парламента, делегат ПАСЕ, и власть в Кремле прекрасно осознает ее высокий статус. Нельзя сказать, что они пренебрегают этим, они сдувают с Савченко пылинки. Но надо понимать, что все российские тюрьмы очень плохи, пенитенциарная система чудовищна, поэтому на этом фоне ее условия не так плохи.