Минские соглашения: «Путин всех поставил перед фактом»

Новое соглашение по урегулированию конфликта на востоке Украины подписано. Этому предшествовали 16-часовые переговоры в «нормандском формате» в Минске. Кто выиграл в этой дипломатической схватке? Можно ли надеяться на долгосрочный мир? И удалось ли обозначить «красную линию», через которую никто не переступит?

Владимир Путин на пресс-конференции по окончании минских переговоров 12/02/2015 REUTERS/Alexei Druzhinin

Александр Лукашенко с Петром Порошенко после переговоров по украинскому кризису в Минске 12/02/2015 REUTERS/Vasily Fedosenko

«Это нечестная и грязная игра», — говорит Порошенко. «А все поняли это», — успокаивает белорусский президент. Этот обмен репликами в кулуарах Дворца Независимости в Минске, пожалуй, ярче всего передает настроения переговоров нормандской четверки. Зафиксировать этот момент удалось одному из операторов. О ком именно говорили главы двух государств, уточнять излишне.

В четверг утром, 12 февраля, в белорусской столице было подписано новое соглашение по урегулированию конфликта на востоке Украины. До последнего момента было неизвестно, удастся ли сторонам договориться. По сообщениям дипломатов, переговорный процесс был сложным и длился 16 часов. И все же поступали положительные сигналы о том, что есть проблески надежды.

В конце концов, по итогам встречи глав Германии, Франции, России и Украины контактной группой был принят документ под названием «Комплекс мер по выполнению минских соглашений». Назовем основные пункты, указанные в этом тексте: это прекращение огня с 15 февраля, в течение двух недель отвод тяжелого вооружения, вывод иностранных вооруженных формирований и наемников, обмен пленными.

Также стороны договорились об организации местных выборов в соответствии с украинским законодательством, о восстановлении контроля над государственной границей со стороны правительства Украины, а также о проведении в конце этого года конституционной реформы.

Одно дело договориться на бумаге, другое — придерживаться достигнутых договоренностей. Ведь в сентябре подобный документ уже был подписан, но мир после этого так и не наступил. Вот и на этот раз скептицизма не меньше. Об этом свидетельствует и заявление французского президента по приезде на саммит ЕС в Брюсселе.

Франсуа Олланд: Соглашение не предоставляет гарантий того, что в ближайшие дни наступит долгосрочный успех. Это предполагает то, что мы должна быть бдительными, продолжать осуществлять давление для того, чтобы совместная с канцлером Германии наша инициатива имела продолжение.

Но все же перед тем, как покинуть Минск, глава Франции отметил, что это серьезная надежда для Украины и облегчение для Европы. «Это прекрасный пример того, что Германия и Франция способны сделать ради мира», — заявил французский президент. Ведь еще несколько дней назад Франсуа Олланд говорил о риске тотальной войны.

Политолог Жан-Сильвестр Монгренье, научный сотрудник Французского института геополитики, считает эту формулировку преувеличением, которая вызывает обеспокоенность.

Жан-Сильвестр Монгренье: Когда Франсуа Олланд говорит о тотальной войне, это, на мой взгляд, не имеет смысла: тотальная война — это Первая и Вторая мировая война, это масштабная война, в которую втянуты мировые державы… в то время как украинский конфликт — это конфликт между Украиной и Россией. Нужно ли пугать призраком тотальной войны, чтобы потом оправдать свою дипломатическую капитуляцию? У меня это вызывает обеспокоенность.

По мнению эксперта, главная задача сейчас — остановить расчленение Украины. Если на бумаге стороны обязуются уважать территориальную целостность Украины, то в реальности ее нарушение — это свершившийся факт, который в самой Европе уже признали. А о Крыме, кажется, и вовсе забыли. Теперь ситуация очень шаткая, прекращение огня должно наступить 15 февраля, а пока боевые действия продолжаются. За прошедшие сутки погибли восемь украинских солдат, более тридцати получили ранения.

Тем временем в Вашингтоне решили дать последний шанс дипломатии. Но в случае провала, готовы рассмотреть вопрос поставок Украине оборонительного летального оружия.

Жан-Сильвестр Монгренье: Этот вариант мы не можем исключить. Нужно посмотреть, как ситуация будет складываться в реальности, и оказывать Украине дипломатическую, финансовую поддержку, но также и оказывать минимальную помощь ее армии.

Эксперт также добавляет, что сейчас необходимо обозначить «красную линию», через которую нельзя переступать. По мнению Жан-Сильвестра Монгренье, эту красную линию в Минске не очертили, а подписанный договор — это своего рода «ратификация» политики Путина, который поставил всех перед свершившимся фактом. После минских соглашений эксперт не исключает сценария замороженного конфликта в Донбассе.

Жан-Сильвестр Монгренье: В Лучшем случае, это будет замороженным конфликтом. Это значит, что ничего не будет решено. Когда мы слышим заявления французской стороны после ночных переговоров в Минске, нам представляют этот договор как успех. Франсуа Олланд говорил об облегчении, но в то же время, Ангела Меркель подчеркнула, что это не прорыв, и глобального решения нет. В лучшем случае, это соглашение позволит временно прекратить военные операции в зоне конфликта, но основная проблема существует. Она заключается в том, что Россия ведет политику ревизионизма с помощью оружия. Она начала расчленять соседнее суверенное государство.

То, что Европа оказалась абсолютно неподготовленной к такому поведению России, стало понятно еще во время вооруженного конфликта в Южной Осетии в 2008 году. Эта же неподготовленность проявилась во время аннексии Крыма. Причиной является отсутствие четкого геополитического видения отношений между ЕС и восточными партнерами.

Объясняет преподаватель центра российских и восточно-европейских исследований в Бирмингемском университете Катарина Волчук.

Катарина Волчук: Мы осознали еще во время Крыма, что эта угроза существует. Это такое нарушение международных принципов, что аннексия полуострова разрушила основы системы Европы. Вопрос в том, как на это реагирует Европа. Это было шоком. ЕС подошел полностью неподготовленным. Европейцы осуществляли свою политику, основываясь на том, что расширение ЕС пока не возможно, а значит, нужно развивать политику восточного соседства. Но ею занимались технократы, т. е. политики, которые экспортировали европейские стандарты на таком техническом уровне. У ЕС не было геополитического видения, а экспорт этих стандартов считался альтернативной политикой. Когда среди членов ЕС не было консенсуса в вопросе, как работать с восточными соседями, эта политика устраивала всех. До саммита в Вильнюсе ЕС этим, скажем так, наслаждался, а теперь стоит вопрос: что с этим делать? Чтобы на него ответить, нужен минимальный консенсус, изменить функционирование ЕС очень сложно, но над этим вопросом уже работают. Мне кажется, что недостаточно внимания уделяется вопросу Соглашения об ассоциации. Ведь документ был отработан совершенно в других реалиях. Нужно было учитывать не только тот факт, что Украина должна была провести экономические реформы, но и то, что Россия предпринимает всякие усилия, чтобы подорвать процесс интеграции Украины в общеевропейский рынок.

Видимо именно с учетом новых реалий теперь вопрос имплементации Соглашения об ассоциации ЕС обсудит с Россией, и примечательно, что пока без участия Украины. 3 марта в Брюсселе встретятся еврокомиссар по торговле Сесилия Мальстрем и министр экономики России Алексей Улюкаев. Об этом сообщил российский министр. По его словам, речь, в частности, пойдет об имплементации тех статей соглашения, которые были заморожены на 15 месяцев.

Напомним, 16 сентября 2014 года Верховная Рада и Европарламент ратифицировали соглашение об ассоциации с Евросоюзом, но применение договора о свободной торговле было отложено до 1 января 2016 года. Оговорки к 27 пунктам выдвинула Москва, которой Киеву и Брюсселю тогда пришлось пойти на уступки.