В Париже открылась выставка «Холокост глазами советских режиссеров»
Парижский Музей Холокоста находится в старинном квартале Марэ, который традиционно принято считать еврейским. Здесь, действительно, раньше жила значительная еврейская диаспора. Здание в маленькой улочке в двух шагах от Сены окружено автомобилями полиции и автоматчиками – во Франции со времени терактов против редакции «Шарли Эбдо» и кошерного супермаркета действуют повышенные меры безопасности.
Опубликовано: Отредактировано:
В парижском Музее Холокоста проходит выставка российской военной хроники
Пройти внутрь музея можно только через специальный пропускной пункт с металлоискателем и пуленепробиваемыми дверьми. Во дворе — высокие стены в никуда, в высоту, напоминающие то ли разрушенные тюремные камеры, то ли товарные вагоны. На них, снизу доверху, фамилии погибших. Внутри здания — выставка.
В год 70-летия окончания Второй мировой войны и освобождения узников концлагерей парижский Музей Холокоста проводит экспозицию под названием «Военная хроника: жертвы холокоста глазами советского кино (1941 — 1946)».
Ее организаторы и авторы, Валери Познер и Ванесса Вуазен (Valérie Pozner et Vanessa Voisin) подводят меня к первой фотографии, огромной — в целую стену. Этот снимок каждый из нас видел много раз. В учебниках, в книгах о Второй мировой войне, на экранах. Колючая проволока, за ней узники Освенцима в день освобождения, страшные изможденные лица, полосатые тюремные робы.
Но версия фотографии, что передо мной — немного другая. Мы словно сделали шаг назад, и теперь перед оградой, за которой стоят заключенные, виден оператор с камерой. Ведется съемка. В документе сконцентрированы самые разные пласты информации, затронутые выставкой, здесь есть и взгляд жертвы, и взгляд на жертву.
Обнаружилась эта фотография совершенно случайно, рассказывает Валери Познер. Одна из стажерок музея, когда выставка уже была сложена, вспомнила о том, что знакомая ее родителей носит фамилию Кутуб-Заде. Это оказалась вдова фронтового оператора, снимавшего освобождение Освенцима, Кенана Кутуб-Заде. В семейном архиве хранилась и неоткадрированная версия знаменитого снимка.
Выставка, за помощь в подготовке которой оба куратора благодарят своих российских коллег и работников архивов в других странах, в частности в странах Балтии, пополнялась и семейными документами и экспонатами.
Валери Познер: Мы очень легко нашли семью Марка Трояновского, одного из наших героев. Почему я говорю «героев»? Потому что мы его знаем не только по этим семейным документам, но он еще и вел дневник, он писал письма. Эти письма и этот дневник были опубликованы несколько лет тому назад, и для нас это очень важный документ. Его жена и его сын дали нам еще доступ к семейным фотографиям, свидетельствам, документам совершенно потрясающим.
Операторы следуют за Советской армией, уже начиная с 1941 года. Кроме непосредственно сцен фронтовых сражений, они снимают доказательства геноцида еврейского населения. Вопреки распространенному мнению, именно советским операторам в силу географического расположения фронтов, удалось снять сцены массовых убийств и захоронений в братских могилах.
Холокост — это не только лагеря, но и массовые расстрелы, и «душегубки» — грузовики, которые плотно забивали людьми и направляли туда шланг от выхлопной трубы. Последствия этих убийств, их орудия и свидетельства очевидцев или сумевших избежать смерти советские операторы смогли заснять задолго до освобождения лагерей. Всего на фронтах работало более 250 операторов и режиссеров.
Валери Познер: Нам помогли наши коллеги российские — историки кино, которые опубликовали большие тома с документами, помогают нам тоже то, где и как функционировала вообще вся эта кино-махина. Мы теперь знаем, что работало всего за время войны около 258 операторов на фронтах, на разных фронтах. Команды менялись в зависимости от фронтов. Они подчинялись одновременно своей киностудии документального кино в Москве и подчинялись, естественно, политуправлениям фронтов.
Среди снимавших — начинающие, неизвестные операторы, такие как Владимир Сущинский, но и такие звезды документального кино, как Александр Довженко, Александр Медведкин и Роман Кармен. Их работа организовывалась и управлялась из Москвы, на выставке представлены документы, рассказывающие о множественном подчинении фронтовых операторов, — с одной стороны, ими управляли политотделы, с другой — организации кинематографистов, а также непосредственно воинские подразделения: операторы и сами часто отправлялись на фронт в военной форме и, как и другие военнослужащие, гибли на фронтах. Так в феврале 45-го погиб во время съемок Сущинский.
Удалось найти и подробные инструкции, которые получали операторы из Москвы перед съемкой, в частности, требовавшие высокого эмоционального накала кадров.
Ванесса Вуазен: Именно по той тематике, которая нас интересует — жертвы и горе близких — мы нашли тоже инструкции Довженко и Солнцевой прямо операторам — что снимать. Бабий Яр, например, — как снимать свидетелей Бабьего Яра и т. д. В редких случаях прямо у нас инструкции очень точные, как снимать, от режиссера — как снимать эти жертвы и эти могилы.
Роман Кармен, снимавший военные сцены и до этого, еще в Испании, переезжает с одного фронта до другого — карта его командировок представлена на выставке, и можно видеть, как широка география снимаемых им документальных фильмов. Так же широка, как и география массовых захоронений, названия многих из них известны не так, как названия Освенцим, Треблинка, Майданек.
Специально для выставки была изготовлена карта, на которой одновременно с линиями фронтов и границами советских республик представлены места массовых расстрелов еврейского населения и места съемок. На карте массовых захоронений появились Керчь, Кавказ, и другие территории.
Начиная с 1942 года, советские войска постепенно начинают отвоевывать потерянные регионы, открываются ужасы, содеянные гитлеровскими войсками. Съемки начинаются незамедлительно. С какой целью?
Валери Познер: Снимались эти фильмы, в первую очередь, для мобилизации. Понятно было, что в первые месяцы войны Красная армия только отступала. И, видимо, дискутировался вопрос, как быть с этими ужасами. Так сказать, это признак слабости, но очень умно было решено, чтобы сделать из этой слабости силу для мобилизации. Поэтому решено было уже поздней осенью 1941 года послать операторов снимать эти кадры, публиковать эти свидетельства для того, чтобы сплотить народ и объяснить, что творится на самом деле на оккупированных территориях.
{{ scope.legend }}
© {{ scope.credits }}Первоначальная цель съемок — воодушевление населения, часто требует затушевать еврейское происхождение жертв.
Валери Познер: Понятно было, что если в условиях войны надо мобилизовать многонациональный народ, целую страну многонациональную, то нельзя одну категорию жертв как-то выделить, сказать, что мы будем бороться за. Нет, можно сказать «это мог бы быть ты, тут в могиле могла бы быть твоя мама, твой ребенок, и вот за них надо бороться». Это первая цель. Вторая цель — это, конечно, собирать доказательства для будущих процессов. Очень важно было собирать фотографии, кинокадры, которые доказывали бы неопровержимо вину немцев.
В 1942 году Советский Союз еще должен убедить союзников в своей решимости сражаться против Гитлера. Советский документальный фильм об обороне Москвы представлен на Оскара и получает главный приз. В Америке он выходит под названием Moskow strikes back, и американский комментарий во многом отличается от советского, на русском языке.
Валери Познер: Речь идет о разгроме немецких войск под Москвой. Леонида Варламова и Ильи Копалина фильм, который, действительно, был послан в 1942 году в Америку и получил там Оскара. Комментарий был записан американцами — американским известным левым сценаристом, записан очень известным актером, который четко указывает, что эти убийства имеют массовый характер, они запланированы сверху. Это четко указывает на природу этих убийств — то, что идет геноцид, это четко понятно из комментария. Тогда как из советского комментария получается, как будто это варвары, они просто варвары и действуют, как варвары. Конечно, нет ни одного села без жертв и т. д., но массовый характер, и что идет команда политическая сверху — не сказано абсолютно, как будто это спонтанное насилие этих немецких солдат.
Оскар стал знаком доверия к документальным свидетельствам, предоставленным Советским Союзом. Это доверие уменьшится после того, как в марте 1944 года выйдет еще один советский фильм, приписывающий гитлеровским войскам убийство польских офицеров в Катыни.
В 1942-ом под руководством Николая Шверника создается Чрезвычайная государственная комиссия по расследованию фашистских преступлений (ЧГК), результаты этих расследований представят позже юридическую базу для процессов, которые будут вершиться с 1943 по 1960-е годы.
Кроме государственной комиссии, на местах работают и региональные, а в 1944 году советские операторы начинают собирать свидетельства и за границами СССР. Они, в частности, сотрудничают с польскими коллегами, снимая освобождение лагерей в Освенциме, Майданеке, Треблинке, Собиборе и других.
Но упоминание о еврейском происхождении жертв все чаще исчезает из киносвидетельств.
Ванесса Вуазен: В первые моменты, когда обнаруживались эти массовые могилы, — это было зимой 1942 года на юге и тоже на Украине, и там упомянули все-таки жертвы в брошюрах, то есть в письменных материалах. В фильмах это было сложнее чуть-чуть — цитирование фамилий разных жертв, например, в Барвенково — старик Рейнгольд, но есть тоже колхозник Бабич. Можно видеть, что в «летописи» видна звезда Давида, которая была прикреплена к одежде человека, а в киножурнале уже не видно этого. То есть, они кадр немножко изменили, и она исчезла. Но сохранилась фамилия человека. Удивительно — чем дальше на войне, тем в фильмах больше стирают, потому что, в принципе, это немножко иначе. Так, Алексей Толстой 5 августа 1943 года подчеркивает именно геноцид в отношении еврейского народа, рассказывая о трагедии в Минеральных Водах, в отличие от фильма «По следам фашистского зверя». Статья была напечатана в 8 центральных газетах, в том числе в «Известиях» и «Правде».
{{ scope.legend }}
© {{ scope.credits }}Исчезают не только изображения желтой звезды и упоминание о еврейском происхождении жертв. В советских документальных фильмах, в частности, посвященных процессам над преступниками, нет и упоминания о геноциде. Так, в Бобруйском процессе 1947 года свидетель по фамилии Лифшиц опознает в суде обвиняемого, которого в комментариях обтекаемо называют «специалистом по созданию гетто».
Происхождение кавказских евреев, 6000 человек из Пятигорска, Кисловодска и Ессентуков, расстрелянных в окрестностях Минеральных вод, не упоминается в фильме «По следам фашистского зверя» 1943 года, где чаще говорится о стремлении немецко-фашистских войск уничтожить культуру советского народа в лермонтовских местах. При монтаже съемок Майданека особое внимание уделяется кадрам, в которых предстают паспорта погибших — они доказывают интернациональный характер жертв, евреи здесь — только один народ среди прочих.
Валери Познер: Понятно, что если тебе скажут, что это евреи, значит, что это — не я. Если не говорят, это просто человек.
Массовое убийство евреев в Бабьем Яру, где было расстреляно более 150 000 человек, не считая детей до трехлетнего возраста, также представлено как убийство «жителей Киева». На выставке можно увидеть кадры, не вошедшие в окончательный вариант фильма о киевском процессе. Среди них запись свидетельства на Киевском процессе Дины Проничевой, одной из двадцати девяти человек, которым удалось спастись из Бабьего Яра. Удалось только потому, что она смогла выкинуть паспорт с записью «еврейка».
Дина Проничева: Когда я подошла неподалеку от группы немцев, где пришлось мне пройти, я сообразила, что здесь грозит расстрелом, а может быть, не дойду еще до расстрела — убьют. Я выбросила паспорт и прошла палочный бой — меня тоже били, как и всех. Но я прошла гордо, я не упала. Попала также полицаю в руки. Внизу меня хотели раздеть, но я показала оставшиеся документы. Полицай говорил по-украински, не могу его назвать немцем, но он был в форме такой же полиции, как и остальные немцы. Я показала ему союзный билет и трудовую книжку, где не была указана нация, он посмотрел на меня, я сказала, что я — украинка. Он поверил мне. Указал мне на небольшую группу людей, которая сидела слева от раздевалки. На этой возвышенности посадили меня. Он сказал: «Посидишь до вечера. Вечером, когда всех евреев расстреляют, вы пойдете домой».
Вопр.: Там кто на пригорке сидели — русские и украинцы, случайно попавшие?
Да, сидели случайно попавшие, сидели люди, которые провожали.
Открытие выставки в парижском Музее Холокоста состоялось 9 января. На нем должны были присутствовать глава Европарламента Мартин Шульц, мэр Парижа Анн Идальго и министр культуры Флер Пеллерен. Их визит был отменен — в этот день в одном из кошерных супермаркетов Парижа на Венсенской заставе был совершен теракт, унесший жизни четырех человек.
__________________
Mémorial de la Shoah
17 Rue Geoffroy l'Asnier, 75004 Paris, France
+33 1 42 77 44 72
http://www.memorialdelashoah.org/
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться