Главное языковое событие 2018 года
Главное в русском языке уходящего года определить очень легко. Ведь что нужно для его определения?
Опубликовано: Отредактировано:
Слушать - 10:52
Слова с Гасаном Гусейновым - Главное языковое событие 2018 года
Во-первых, событие это должно случиться с авторитетными в стране людьми, желательно — с самым авторитетным или с его специально назначенным заместителем. Совпав с ведущим стилем нашего времени, это событие должно рассказать что-то важное о прошлом и будущем.
Во-вторых, это событие должно быть до некоторой степени неожиданным. Может быть, в духе саркастического черномырдинского: «Никогда такого не было, и вот опять!»
В-третьих, в этом событии должно быть произнесено хотя бы одно небывалое новое слово. Еще лучше было бы, чтобы прозвучали и новые, никогда прежде не звучавшие имена.
Важно и вот еще что. Событие в истории языка вовсе не обязательно падает на некое мгновение, оно обычно растянуто во времени, и может иметь несколько вершин. О нем предупреждают заранее. Многие знают, как плохо кончают начавшие с обещания полного счастья или, например, высшей красоты. Прежде чем на яблоке раздора будет написано «прекраснейшей», мойры уже точно знали, какие события последуют за судом Париса и за выбором для него чужой жены Елены в знак благодарности за неправый суд.
Но начинать приходится с конца, или с промежуточного итога. Разные люди, как мы помним, объявили так называемым словом 2018 года фрагменты одного языкового события: для одного из руководителей Института русского языка таким стало слово «шпиль», тысячи слушателей передачи «Говорим по-русски» выбрали «Солсберецкий собор». Однако, с точки зрения истории языка, событием является не отдельное слово и даже не отдельное высказывание, а вся та цепочка действий, которая и заставила одного лингвиста зацепиться за слово «шпиль», а массы слушателей радио — за полюбившееся речение предполагаемого киллера, сделанное в диалоге с известной деятельницей российского государственного телевидения.
Слова Александра Петрова, которого к тому моменту уже знали в лицо миллионы людей, о «Солсберецком соборе» прозвучали после того, как ему и Руслану Боширову пришлось исполнить приказ главнокомандующего, президента В. В. Путина. Этот приказ прозвучал 12 сентября 2018 года на Дальневосточном экономическом форуме, когда наиболее вероятный инициатор мартовского происшествия в Солсбери признал, что лично отвечает за интересующее нас языковое (и не только языковое) событие.
Фрагмент разговора, во время которого были фактически раскрыты важные детали отравления Сергея и Юлии Скрипалей, сохранен на сайте Кремля.
С.Брилёв: Я обещаю вернуться к восточной тематике через три минуты. Просто в Москве 10 утра, и я смотрю, что московская часть аудитории начинает просыпаться, а есть европейские вопросы, которые нас тоже интересуют. Я прошу прощения у остальных участников сессии, но, Владимир Владимирович, не могу Вам не задать вопрос минимум как журналист, потому что мы все за этим следим, европейская часть.
В последние трое-четверо суток появились минимум две версии, что же произошло с этими двумя молодыми людьми с фотографий в Англии по поводу «дела Скрипалей». То ли они специально лезли в камеру, чтобы их сфотографировали, и был отправлен месседж — «это русские», то ли это совсем непрофессиональные люди, коль они попались во все камеры. Может быть, у Вас какая‑нибудь третья версия есть?
В.Путин: В принципе мы, конечно, посмотрели, что это за люди. Мы уже знаем, кто они такие, мы их нашли. Надеюсь, что они сами появятся и сами о себе расскажут. Это будет лучше для всех. Ничего особенного и криминального нет, уверяю вас. Посмотрим в ближайшее время.
С.Брилёв: Они гражданские?
В. Путин: Что-что?
С.Брилев: Они гражданские?
В.Путин: Гражданские, конечно.
С.Брилёв: Ладно. Будем ждать.
Давайте тогда спокойно вернемся к Восточному форуму.
В.Путин: Я хочу к ним обратиться, чтобы они услышали нас сегодня. Пускай они придут куда‑нибудь к вам, в средства массовой информации, и всё расскажут.
С.Брилёв: Давайте в субботу, ко мне в студию. Я готов.
Тогда еще телезрители не знали, что Сергей Брилев спрашивает не только по праву журналиста, но и по праву озабоченного европейца, британского гражданина. И хотя сам этот обмен репликами был, возможно, заказан Брилеву если и не самим Путиным, то какими-то невидимыми политическими поварами, эта сценка заставила западных наблюдателей вспомнить по меньшей мере еще два громких политических события.
Одно — это отравление радиоактивным полонием Александра Литвиненко в Лондоне в 2006, а другое — организация захвата Крымского полуострова в 2014 с участием российских военных, засланных туда по приказу все того же верховного главнокомандующего — без опознавательных знаков, т. е. не в качестве регулярной армии, а как незаконного вооруженного формирования. Так и подозреваемый в убийстве бывшего российского агента Александра Литвиненко Андрей Луговой сначала был кадровым военным, потом, на время исполнения приказа, стал предпринимателем средней руки, приехавшим по делам бизнеса в Лондон, а по исполнении предприятия средней руки стал видным политиком, депутатом Госдумы РФ и даже автором заметных законодательных инициатив.
Если мы вспомним слова и словечки тех лет — от «полония», который, скорей всего, попал бы в список слов 2006 года, но в России этим делом займутся только год спустя, в 2007, до «зеленых человечков» и «крымнаша», ставшим словом 2014 года, — то интересующее нас главное языковое событие уходящего 2018 года может стать промежуточным итогом целых двух десятилетий русской жизни. Я еще скажу, какое именно ключевое слово — независимо от воли и вкусов носителей языка — может связать главные языковые события двадцатилетия, а пока вернусь в уходящий шаркающей кавалерийской походкой 2018.
Итак, 3–4 марта 2018 года встретились посредством вещества под названием «Новичок» четыре человека. Точнее говоря, этих встретившихся было гораздо больше. Для одной из них, случайно подобравшей орудие преступления, встреча окажется смертельной. Чем она кончилась для остальных, пока не совсем понятно. Все участники той мартовской встречи к концу 2018 года попросту исчезли. Мишень нападения — отец и дочь Скрипали — перепрятаны где-то в Англии, исполнители покушения — Александр Петров и Руслан Боширов, показанные уже на следующий день после выступления Владимира Путина во Владивостоке, 13 сентября 2018 года, в специальной программе Маргариты Симоньян, сначала оказались полковниками военной разведки Чепигой и Мишкиным, а потом — внимание! — все четверо исчезли тоже, перепрятанные кем-то где-то в России. Только не говорите, что их всего двое. Физически — да, это, скорей всего, два человека. Но политически и виртуально их все-таки четверо. И когда-то их придется предъявить миру.
В 2006, в год убийства Александра Литвиненко, тогда — не самого заметного события в мировой новостной повестке, американское издательство, выпускающее влиятельный словарь Мерриам-Уебстер, на основе опроса нескольких миллионов пользователей, называет словом года свежий неологизм американского сатирика Стивена Кольберта «truthiness», или «правдоподобство». Слово это, если бы мы его вовремя узнали, как нельзя лучше подошло бы к анализу и наших языковых событий тех лет. Но нам пришлось ждать еще десяток лет и дождаться момента, когда словом года станут «фейк-ньюс» и прочие гадости текущей эпохи.
Между тем, тему правдоподобия никто с повестки дня не снимал. И языковое событие, о котором мы говорим, в силу полуоткрытости истины, данной всем нам в ощущении, восполняется в сознании людей — и в России, и в мире — на основе высказываний главных актеров мировой сцены. И вот поскольку эти главные актеры много говорят, в головах людей в мире и сложилась наиболее правдоподобная версия главного языкового события 2018 года. Некто в Москве — либо сам президент, либо кто-то, может, еще более влиятельный в его тени — приказывает предпринимателям средней руки Петрову и Боширову завершить уничтожение семьи предателя-Скрипаля, обосновавшегося в Солсбери. Исполнить приказ киллерам не удается. Обнаружив полную некомпетентность, наши герои фактически попадаются с поличным. Дело доходит так далеко, что за спасение чести мундира принимается сам глава российского государства. Он, по собственным его словам, «находит» предпринимателей (о всемогущество спецслужб!) и предлагает тем выступить по телевидению на весь мир, чтобы развеять последние сомнения. Беседующий с Путиным телеведущий Брилев предлагает киллерам-неудачникам встретиться в субботу. Но поздно: к моменту непринужденной беседы Брилева и Путина во Владивостоке интервью уже записано конкуренткой телеведущего — Маргаритой Симоньян. Скорей всего, велевший Петрову и Боширову «прийти куда-нибудь к вам, в средства массовой информации» уже посмотрел этот дивный ролик. При этом, опять-таки, наиболее правдоподобной реакцией главнокомандующего на демонстрацию лично ему этого ролика было удовлетворение тем простым фактом, что плохо выполнившим его приказ сотрудникам Маргарита Симоньян хорошо отомстила от лица службы, представив Петрова и Боширова как парочку геев-неудачников, у которых на наших глазах накрывается медным тазом бизнес средней руки с аминокислотами. Пользуясь жаргоном советской пенитенциарной системы и российской политики, обоих полковников знатно «опустили». Содержательные нестыковки, очевидное признание обоих агентов как раз в том, в чем тех и обвиняют британцы, — все это отошло на задний план. Главное было — примерно наказать проштрафившихся, а остальному миру еще раз прошептать на ушко: «Мне все позволено». Мол, кого защищаете, подонка-предателя?!
Именно такое послание остальной мир и услышал. Для внешнего наблюдателя главное русское языковое событие года заключалось, таким образом, и в том, что новичок пришел в Англию по следам полония-2010, и в том, что глава Российского государства держал это событие на контроле с самого начала, а недоволен остался только исполнительской дисциплиной, примерно наказав своих подчиненных. Зеркально, если сравнивать с взлетом карьеры более удачливого предположительного киллера Андрея Лугового 12 лет назад.
Можно спросить, а на каком, собственно, основании иноземцы, британцы и американцы, а также примкнувшие к ним европейцы, связывают обе истории с отравлением с другой спецоперацией — с проведенным под непосредственным руководством президента присоединением к РФ Крымского полуострова. Во время крымской спецоперации в ответ на вопросы корреспондентов, что это за вооруженные люди без опознавательных знаков заняли ключевые объекты в Крыму, президент и главнокомандующий говорил, что понятия не имеет, ведь униформу и оружие всякий может-де купить в Военторге. Но не прошло и нескольких недель, и тот же президент подробно рассказал, как он лично, в ручном и ночном режиме, руководил спецоперацией российских вооруженных сил, готовивших таким нехитрым способом референдум о вхождении этой украинской территории в состав Российской Федерации.
Но если языковые события «полония-2006», «крымнаша-2014», и «новичка-Солсберецкого собора-шпиля-Петрова-Боширова-2018» и в самом деле образуют общую цепочку, то каким же ключевым словом они связаны? Неужели есть одно слово, которое может их объединить?
Думаю, что такое общее ключевое слово есть.
В ушах главного действующего лица двадцатилетия, самолично расставившего вехи для всего этого отрезка русской истории: «величайшая геополитическая катастрофа двадцатого века» — о распаде СССР и «мочить в сортире» — о способе борьбы с врагами, это слово звучит точно. В момент произнесения на рубеже столетий высказывания эти стали языковыми событиями местного значения. Но смыслом наполнились, пожалуй, только сейчас. И смысл этот — месть. Месть Украине за окончательный выход из союза с Эрэфией — увод Крыма в советскую гавань. Месть двойным агентам — мочение их в сортирах, а также во время чаепитий. Месть американцам и британцам за недостаточное уважение к великой ядерной державе. Именно так и прочитали русские ключевые слова нашего времени иноземцы. Все эти иностранные люди не могут понять, пожалуй, только одного: отчего люди в России не видят, что ради мести их руководители готовы на невиданное правоотступничество? Отчего смеются своим сардоническим смехом, называемым у них стебом? Может быть, все люди в России за двадцать лет тоже прониклись идеей мести? И ради того, чтобы отомстить всему остальному миру за роспуск СССР, а бывшим конкретным агентам — за сотрудничество со зловредным Западом, готовы пойти на все?
На этот вопрос ответа, пожалуй, нет. Ясно только одно: главное языковое событие года, растянувшись от марта до сентября 2018, перевалится в 2019, таща за собой все это двадцатилетие мести и правоотступничества. И Солсберецкий шпиль — как накольник в советском магазине, на который нанизывались кассовые чеки, обязательно попадет в руки аудиторов. Целый год, и 2018 — не исключение, не шутка. А уж двадцать лет — совсем не шутка! Миллениалы разменяли в 2018 совершеннолетие: они, возможно, и будут аудиторами. Перед ними и предстоит ответить всем нашим разговорчивым предпринимателям средней руки — и тем, кого спрятали, и тем, кто греется в лучах собственного неземного обаяния.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться