Мишель Барнье: Мы не можем полностью отказаться от диалога с Россией

В минувшие выходные французская авиация нанесла первые авиаудары по позициям террористической группировки «Исламское государство» в Сирии. В то же время Россия, президент которой выступает в понедельник перед Генеральной ассамблеей ООН в Нью-Йорке, предлагает создать новую коалицию по борьбе с «ИГ». Зачем Франции бомбить Сирию и нужно ли ей сотрудничать с Россией, RFI рассказал экс-министр иностранных дел Франции, специальный советник ЕС по вопросам обороны и безопасности Мишель Барнье. 

Cпециальный советник ЕС по вопросам обороны и безопасности Мишель Барнье RFI

RFI: После объявления о первых авиаударах французских ВВС по позициям «ИГ» в Сирии президент Франсуа Олланд объявил, что это было сделано в рамках самообороны. Вас не шокирует, что Франция прияла такое решение без мандата ООН?

Мишель Барнье: Международное право предусматривает, что государство имеет право на самооборону. Мы же это делаем не в одиночку – сегодня все страны борются против «ИГ». Все, конечно, борются своими средствами. Мы наземной операции не проводим. Но, тем не менее, сегодня существует общее мнение, что надо всеми возможными силами бороться против этой террористической организации, которая объявила войну целому миру.

Я думаю, что, помимо наземной операции и авиаударов, настало время и дипломатии. Хочу вам напомнить, что в 2004 году, когда я был министром иностранных дел в правительстве Жака Ширака, мы добились дипломатическим путем, чтобы Сирия вывела свои войска из Ливана. И Россия, кстати, поддержала тогда эту резолюцию ООН.

Поэтому я думаю, что сейчас тоже настало время для дипломатии. Спецпосланник ООН по Сирии Стафан де Митсура уже в течение нескольких месяцев занимается разработкой нового плана. Я думаю, что сейчас как раз настал момент, когда вся эта работа начнет приносить плоды.

Если вернуться к авиаударам. За год коалиция провела около 7 тысяч бомбардировок позиций «ИГ», но реального результата это не принесло.

Нужно прежде всего отрезать исламистов от своих баз, от снабжения, лишить их возможности коммуникации. А представьте, если бы этих бомбардировок вообще не было, то где были бы сейчас исламисты? Они уже близко к Ливану, к Иордании. Я не думаю, что вы можете называть авиаудары неэффективными, я думаю, что они все-таки остановили продвижение исламистов.

Нужна ли наземная операция в Сирии?

Я думаю, что придет день, когда в рамках уже образовавшейся коалиции возникнет вопрос о наземных действиях. И я думаю, что этот день уже близок. Этот вопрос уже не является табу. Конечно, участие западных военных в такой операции будет совсем непростым вопросом. Но я думаю, что если коалиция на это решится, то Франция будет готова в этом участвовать – либо отправив в Сирию спецподразделения, либо оказав техническую помощь.

Вы знаете, что президент Путин предлагает создать новую коалицию по борьбе с «ИГ». Нужно ли Франции в ней участвовать?

Все зависит от условий. Ведутся дискуссии. Все знают, что у России очень большой вес в этом регионе. Но я согласен с президентом Франции в том, что оставлять Башара Асада у власти – не может быть условием такой коалиции. И, вместе с тем, можно договориться о том, чтобы (как уже ранее говорил министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус) некоторые элементы режима Асада могли остаться у власти. Я думаю, что компромисс возможен, что можно добиться постепенного отстранения Башара Асада от власти.

Вам не кажется неудобным то, что решение этого вопроса зависит сейчас от России? Что еще год назад Путин предлагал то же самое, но из-за событий в Украине его не стали слушать?

Я никогда не думал, что Россию можно исключить из общего переговорного процесса.

Да, но так произошло на деле…

Да, но вы видите, сейчас минские соглашения лучше выполняются, в том числе – я надеюсь – и со стороны России. Россия – член Совета Безопасности ООН, и мы нуждаемся в России для поддержания безопасности в ближневосточном регионе. Из-за поддержки режима Асада, ее связи с Ираном, ее роли в израило-палестинском конфликте... Нам нужен диалог с Россией, но этот диалог должен быть ясным и требовательным. В том числе, что касается несоблюдения Россией международного права при аннексии Крыма. В этом диалоге нет проявления нашей слабости. Но мы, европейцы, не можем полностью отказаться от диалога с Россией.