Полицейские в роли потерпевших

«Болотный процесс» продолжается. Обвинение, которое первым представляет доказательства и своих свидетелей, уже закончило обзор документов, содержащихся в деле. Просмотрены видеозаписи о событиях 6 мая 2012 года на Болотной площади. Суд и все присутствующие ознакомились с шедевром пропагандистского киноискусства, сварганенным г-ном Минаевым при поддержке Марата Гельмана. Дошла очередь и до потерпевших. Их допрашивают уже не первый день, но поток этот неиссякаем.

6 мая на Болотной площади lenta.ru/Andrei Stenin

27 августа допрашивали двух потерпевших полицейских. Молодой омоновец Денис Куватов, уже допрошенный частично на предыдущих заседаниях, отвечал на вопросы подсудимого Сергея Кривова. Впрочем, он больше молчал, чем отвечал. Из нескольких десятков вопросов, заданных Кривовым, судья Никишина, оставила только пять-шесть. Остальные сняла как повторные, не имеющие отношения к предмету судебного разбирательства или к предмету доказывания. С какой стати судья Никишина снимает повторные вопросы, неизвестно – законодательство их не запрещает.

Защитник Степана Зимина адвокат Максим Пашков поймал потерпевшего на лжи. Он попросил огласить показания Куватова, данные им на следствии. Показания огласили. На допросе вскоре после событий 6 мая Куватов говорил, что в него попал один камень, и он не видел, кто кидал. В суде же он рассказывал уже, что камней было много, и кидался Зимин. На вопрос адвоката Пашкова, что он помнит лучше: то, что было месяц назад или год, потерпевший не ответил.

Другой потерпевший, Кирилл Кувшинников, командир омоновского подразделения и полицейский со стажем, показывал, что в полицию летели камни со стороны демонстрантов, они выкрикивали лозунги против политической власти и полиции, и что демонстранты собирались прорываться в сторону Красной площади.

Рассказывая суду о барьерах, которыми вооружились демонстранты, омоновец Кувшинников неожиданно сказал правду, что демонстранты защищались от сотрудников полиции. Правда, на уточняющие вопросы защиты, почему же гражданам приходилось защищаться от полиции и от каких именно ее действий, потерпевший ничего не ответил.

Еще несколько раз его можно было принять не за потерпевшего, а за свидетеля защиты. Так, рассказывая о задержании Степана Зимина, он сказал, что Зимин травмы ему не наносил, а просто пытался выбраться обратно в толпу. Он подтвердил, что никого из подсудимых не может обвинить в нападениях на него. На вопрос подсудимого Николая Кавказского, был ли на нем полицейский жетон и был ли он виден окружающим, Кувшинников ответил, что жетон был, но под бронежилетом, и потому виден никому не был.

На вопрос адвоката Пашкова он пояснил, что протоколы о задержании не составлял. На вопросы Кривова ответил, что задержанным не представлялся и причины задержания им не объяснял.

Кривов спросил Кувшинникова, возмущались ли демонстранты, говорили ли ему что-либо. Кувшинников ответил, что демонстранты были очень агрессивны и предлагали ему убираться. Кривов попросил уточнить, куда именно, и Кувшинников уточнил, что это были предложения сексуального характера. Именно в таком контексте он понял самый распространенный в России нецензурный посыл.