Илья Яшин об узниках 6-го мая: «Это люди, которых фактически взяли в заложники»
Их около тридцати. Половина из них – в тюрьме. Остальные под домашним арестом, подпиской о невыезде или бежали за границу. Среди них есть студенты, кандидаты наук, менеджеры и пенсионеры. Они – «узники Болотной». Шестого мая исполняется год со дня Марша миллионов на Болотной площади в Москве, который завершился жестким разгоном демонстрантов и громким уголовным делом, которое, вероятно, станет главным политическим процессом 2013 года в России.
Опубликовано: Отредактировано:
Слушать - 28:26
Член Координационного совета оппозиции Илья Яшин, который проходит свидетелем по этому делу, рассказал RFI о том, что произошло на Болотной площади год назад и почему путинская "гуманизация законодательства" не распространяется на узников 6-го мая.
RFI: Массовые акции протеста начались в России в декабре 2011 года и проходили мирно. Что случилось 6 мая прошлого года на Болотной площади в Москве? Ваша версия событий?
Илья Яшин: Оппозиция была настроена на проведение очередной мирной акции протеста, потому что мы считали очень важным сохранить ненасильственный посыл нашей политической деятельности. Во многом именно благодаря легальным акциям людей становилось все больше и больше. 6 мая людей тоже собралось очень много.
RFI: Сколько было людей?
Илья Яшин: Людей было порядка сорока, может быть, пятидесяти тысяч человек. Десятки тысяч людей точно совершенно собрались. Вопреки прогнозам экспертов, вопреки заявлениям представителей власти, мэрии, людей собралось гораздо больше, чем ожидалось. Этот день, шестое мая, это был день накануне инаугурации Путина. Конечно, люди, которые вышли на митинг, были очень недовольны тем, как Путин выиграл так называемые «выборы» с масштабными фальсификациями. Основной целью митинга было выразить возмущение и потребовать проведения новых выборов. Но, подчеркиваю, что у организаторов и участников митинга был абсолютно мирный посыл, и мы настраивались на мирную акцию протеста.
Когда шествие завершалось, мы подошли к Большому Каменному мосту, который идет прямо к Кремлю, уже стало понятно, что ситуация очень напряженная. Атмосфера в воздухе была буквально наэлектризованна. Мост перегородили без преувеличения тысячи полицейских и сотрудников внутренних войск, они были экипированы таким образом, как будто готовились к драке. Дорога была также перегорожена коммунальной техникой, чтобы ни один человек не мог даже проскользнуть на мост. Такие неадекватные меры предосторожности уже, в общем, вселили некоторые опасения, и было понятно, что полиция явно к чему-то готовится, хотя в первый момент мы не очень понимали, к чему именно идет подготовка.
Когда шествие завершалось, необходимо было повернуть с проспекта на Болотную площадь, где должен был состояться митинг. Однако сделать это оказалось очень сложно. Вопреки заранее согласованному маршруту шествия, полицейские закрыли часть прохода, которая ведет к скверу. Таким образом, сузив проход на Болотную площадь, они организовали искусственную давку: эффект бутылочного горлышка. Люди начали протискиваться в очень узкий проход, и образовалась давка. Понимая, что имеем дело с некой провокацией, мы, демонстрируя мирные намерения, приняли решение – это было совместное, спонтанное решение – начать сидячую забастовку, пока полицейские не выполнят наши требования, не выполнят условия согласованной ранее заявки и не дадут проход на площадь в полном объеме.
RFI: Кто инициировал эту сидячую забастовку?
Илья Яшин: Не было никакого инициатора. Сейчас пытаются разобраться, кто именно призвал. На самом деле, это было спонтанное решение. Во главе колонны мы обсудили возможные варианты, и как-то совместно договорились что, чтобы избежать давки, необходимо просто призвать людей сесть на асфальт, потому что пройти на площадь из-за действий полиции было очень затруднительно.
Передняя часть колонны опустилась на асфальт, мы сели и просидели, может быть, минут тридцать. За это время мы попытались организовать диалог с полицейскими через посредников, в роли которых выступили депутат Дмитрий и тогда еще депутат Геннадий Гудков, который через пару месяцев был из Думы изгнан, но в тот момент он еще обладал депутатским мандатом. Они прошли через полицейское оцепление и начали вести переговоры с представителями ГУВД города Москвы, которые несли ответственность за действия внутренних войск и полицейских на площади. Надо сказать, что диалог, как мне, по крайней мере, показалось, развивался конструктивно, и казалось, что вот-вот полицейские должны открыть нам проход. В этот момент начались столкновения с полицией.
Появилась группа молодых людей спортивного телосложения, примерно одинаково одетых, в черных масках, которые, как многие теперь уже говорят (и это подтверждается материалами общественного расследования) появились в толпе из-за спин полицейского оцепления. Часть из них была внедрена в ряды демонстрантов еще с начала движения колонны, но значительная часть этих людей появилась из-за спин полицейского оцепления. Именно эти люди начали буквально силой поднимать людей с асфальта и атаковать полицейских. В ряды полицейских было брошено несколько файеров, были распылены газовые балончики и началась драка. Причем полицейские начали давить людей, которые сидели на асфальте, либо только что поднялись с земли, и случился обратный эффект. Когда вы давите такую огромную толпу, она естественным образом (как эффект пружины) начинает обратное давление. В какой-то момент оцепление полиции даже было прорвано, что было воспринято как попытка прорыва к Кремлю, хотя это была абсолютно естественная реакция людей, на которых фактически напали полицейские. После этого началось избиение, появились группы бойцов ОМОН, которые начали активно орудовать дубинками и проводить первые задержания. Пролилась первая кровь, людям разбивали головы, полиция действовала крайне жестко. Постепенно часть людей выдавили на Болотную площадь, часть людей осталась на Якиманке, полиция начала очень динамично действовать по рассечению толпы.
Выглядело это так: полицейское оцепление надвигалось на людей, потом останавливалось на этих «отвоеванных» позициях, из-за спин выбегали группы задержания – омоновцы, которые держали друг друга за бронежилеты – и размахивали дубинками, особо не вдаваясь в детали, кого они бьют, за что они бьют... Просто врывались в толпу, избивали людей, и кого-то задерживали, утаскивая за собой обратно, за спины полицейского оцепления, отправляли людей в автозаки.
Любопытно, что вскоре выяснилось, что среди сотрудников правоохранительных органов, которые принимали людей в автозаках, в автобусах, «Новая газета» опознала следователей, которые через несколько недель начали работать по «болотному делу», что еще раз подтверждает, по крайней мере, является косвенным подтверждением того, что полицейские заранее знали о том, что шествие будет разогнано, о том, что будут применять силовые действия. Иначе непонятно, что именно следователи за неделю до активного развития уголовного дела, еще до возбуждения уголовного дела, делали на площади, почему они работали в автозаках вместе с полицейскими.
Разгон продолжался несколько часов. Действительно было очень много людей, не все из них расходились, не понимали, почему они должны уходить с территории согласованного митинга. Но полицейские действовали, повторюсь, очень жестко. Было задержано более 600 человек. Десятки, сотни людей были вынуждены обратиться за медицинской помощью. На моих глазах нескольким людям разбили голову. Часть людей удалось вывести за оцепление и добиться того, чтобы им была оказана медицинская помощь, что, впрочем не гарантировало, что потом к вам не будет претензий со стороны правоохранительных органов.
Например, Алексей Гаскаров, один из лидеров антифашистского движения, был избит на Болотной площади, когда пытался защитить людей от агрессивно настроенных представителей спецназа. Ему нанесли несколько ударов по голове. Я видел просто. На площади у него было разбито лицо, все залито кровью. Тем не менее, спустя год он был отправлен за решетку в качестве одного из участников массовых беспорядков, якобы нападавших на полицейских.
RFI: Были ли эти столкновения ожидаемы?
Илья Яшин: Это можно было предположить разве что по атмосфере в воздухе. Действительно в городе было очень много полиции, были стянуты дополнительные силы полицейского спецназа из близлежащих городов, для перекрытия улиц использовалась коммунальная техника. Вообще, было такое ощущение, что город находится на осадном положении, что в город вошли оккупационные войска. Пустынные улицы, везде полицейские патрули и т.д. На этом фоне проходил митинг оппозиции.
Сам факт наличия таких полицейских сил, таких мер предосторожности, конечно, не способствовал праздничной атмосфере, хотя митинг проходил в дружелюбном настроении, и никаких лозунгов с призывами к свержению государственной власти не звучало. Да, были жесткие лозунги. Да, были лозунги с требованием отставки Путина, но по атмосфере первая часть митинга была вполне сопоставима с предыдущими демонстрациями.
RFI: Кто такие узники 6 мая, которых арестовывают на протяжении последнего года?
Илья Яшин: В течение года, буквально после 6 мая, власть возбудила уголовное дело по факту так называемых массовых беспорядков – именно так они трактовали происходящее на Болотной площади 6 мая. В течение года, последовательно, месяц за месяцем российские изоляторы пополнялись людьми, которых мы называем «узниками 6 мая», а власти называют участниками массовых беспорядков. Это активисты или просто обычные граждане, ранее не участвовавшие ни в какой политической деятельности, которые вышли на площадь. Многие из них были избиты. Люди, принимавшие участие в демонстрации, которым предъявлено обвинение в том, что они применяли насилие в отношении полицейских, в том, что они участвовали в массовых беспорядках. Теперь им грозит по 5-8 лет тюрьмы.
В основном, это молодые люди. Есть и люди старшего возраста. Есть одна пенсионерка, она находится под подпиской о невыезде. Есть мужчина 52 лет, Кривов, он кандидат наук. Есть много студентов. Это люди, которых фактически взяли в заложники. По сути, одной из главных целей протестного движения на сегодняшний день является требование освобождения этих людей, которые очевидно незаконно удерживаются за решеткой.
RFI: Один из последних арестованных, ты уже начал про него говорить, это Алексей Гаскаров, член Координационного совета оппозиции и антифашист. Его тоже обвиняют в в массовых беспорядках и применении насилия по отношению к представителям власти. Ты был на его суде, да?
Илья Яшин: Да, это правда.
RFI: Может быть, на примере Гаскарова опишешь, как проходит такой суд над «узниками Болотной» ?
Илья Яшин: Суд Гаскарова не был типичным. Все-таки на скамье подсудимых оказался активист, прекрасно понимающий, что такое российское правосудие и российская правоохранительная система. Он уже неоднократно преследовался по политическим мотивам. Например, в 2010 году Гаскарова обвиняли в нападении на администрацию подмосковного города Химки, которая была ответствена за вырубку леса. Надо сказать, что, вопреки всем прогнозам, адвокатам Гаскарова и ему самому удалось добиться оправдания. Это вообще прецедент для подобных дел.
И вот снова арест. Снова он на скамье подсудимых. В отличие от большинства арестованных по «болотному делу», он, конечно, понимает, с чем сталкивается, и ведет себя очень достойно. Все себя ведут достойно, но Гаскаров в этом смысле человек закаленный.
С другой стороны, все суды выглядят очень похоже. И по Гаскарову, и по делу Магнитского и по всем делам: когда следствие хочет арестовать человека, суд всегда встает на сторону следствия. Не вдаваясь в детали, есть для этого основания, нет оснований. Причем следствие не скрывает политических мотивов ареста Гаскарова, называя в качестве отягчающего обстоятельства то, что он был избран в Координационный совет оппозиции, неоднократно принимал участие в его заседаниях. В качестве основания необходимости его ареста следствие упоминает даже то, что он участвует в движении «антифа». Выглядит это предельно цинично, учитывая приближающееся 9-е мая, день победы над нацизмом. В это время следствие объясняет, что борца с фашизмом в России необходимо отправить за решетку.
Ни одного свидетельства, доказывающего вину Гаскарова нет. Потерпевший якобы от Гаскарова омоновец не смог опознать его во время очной ставки. Фактически его отправляют за решетку благодаря показаниям неких засекреченных свидетелей, судя по всему, сотрудников ОМОНа или полиции. Один из них, я так понимаю, полицейский водитель (это следует из материалов дела), который якобы видел происходящее со стороны. Хотя, вот я был на Болотной площади, и не очень понимаю, где стояла полицейская машина, из которой можно было хорошо видеть происходящее. Второй представитель полиции – это человек с видеокамерой, который вел оперативную съемку, но обвинения Гаскарову строятся не на видеопленке, которую он снял, а на его показаниях. То есть, он якобы видел, что Гаскаров ударил одного из полицейских, но на пленке это не зафиксировано.
Поэтому, конечно, любой нормальный суд воспринял бы критически ходатайство следствия из-за очень слабой аргументации, очень слабой доказательной базы. Но Басманный суд – это тот самый суд, который неоднократно оставлял за решеткой Сергея Магнитского и в конце концов довел его до смерти. Человек был замучен.
Иллюзий никаких не было. Судья Скуридина, которая отправила Гаскарова в изолятор, до этого арестовывала, ну, с десяток, наверное, оппозиционеров по Болотному делу. Все было заранее понятно и предрешено.
RFI: Множество людей, проходящих по этому делу или боящихся стать его фигурантами, не дожидаясь ареста, уезжают из страны.
Илья Яшин: Действительно многие уехали. В основном, едут в Европу, в страны Прибалтики. Недавно один из активистов получил политическое убежище в Испании. Один из активистов даже в Африке сейчас находится. Люди продолжают, пусть дистанционно, но помогать протестному движению. Например, мой товарищ Павел Елизаров, который сегодня живет в Мозамбике, ведет сайт bolotnoyedelo.info, на котором собираются досье на судей, на следователей, на тех людей, которые несут ответственность за давление на оппозиционных активистов. На одном из последних допросов в Следственном комитете следователь очень экспрессивно возмущался тем, что вся эта информация публикуется на сайте.
RFI: Какой ваш статус в этом деле?
Илья Яшин: Я – свидетель. У меня проходило несколько обысков. В моей квартире, в квартире моих родителей, в квартире моих друзей. У меня изъяты вещи, изъят компьютер, изъяты телефоны, изъяты все деньги, которые были обнаружены. Ничего этого мне до сих пор не возвращают, но, с другой стороны, обвинения толком мне пока следователи предъявить не смогли. Не только обвинения, но даже какие-то внятные претензии. Пока только задают вопросы. Но мой статус, конечно, может в любой момент поменяться. Есть основания этого опасаться. Например, изъятые деньги следователи не хотят возвращать уже год, объясняя это тем, что они могли быть мне якобы переданы представителями иностранных государств на организацию массовых беспорядков. Никаких доказательств, никаких показаний, которые бы это подтверждали у следствия нет. Тем не менее, они уже год не возвращают эти деньги, используя такие голословные обвинения, в основном, в прессе.
RFI: Почему, по-твоему, хватают и сажают простых людей, а к лидерам оппозиции, организаторам «Марша миллионова» относятся с куда большей щепетильностью? Более того, Алексей Навальный, которого западные СМИ привылки называть «главным оппозиционером Владимира Путина», по этому делу никак не проходит, а судят его за то, что он якобы украл лес в Кировской области?
Илья Яшин: Насколько я понимаю, у власти до поры до времени была линия на разделение лидеров и рядовых участников протеста для того, чтобы в пропаганде говорить: вот смотрите, выводят вас лидеры, а сидеть за них приходится вам. Но, честно говоря, эта линия не выдерживает никакой критики, потому что тот же Алексей Навальный, которого давно уже не допрашивали по «болотному делу» находится под огромным прессингом со стороны правоохранительных органов. На него сегодня заведено пять уголовных дел и не исключено, что со стороны СК и прокуратуры. могут появиться новые претензии. В общей сложности, если сложить все возможные сроки, ему грозит, наверно, до двадцати лет. Сергей Удальцов уже не первый месяц находится под домашним арестом, и существуют опасения, что он может быть переведен в СИЗО.
Алексей Гаскаров тоже был одним из лидеров протестного движения, далеко не рядовым участником акций протеста. Он сам не любит называть себя лидером, но по факту, конечно, являлся одним из наиболее авторитетных и публичных антифашистов. Он за последние годы стал настоящим оппозиционным политиком.
Власти пытаются разделить претензии к оппозиционерам. Навального явно пытаются замазать коррупцией. Он же прославился своими антикоррупционными расследованиями. Он – автор знаменитого определения правящей партии «Единая Россия» как «партии жуликов и воров». И власть таким образом, видимо, отвечает на его претензии, пытаясь самого Навального выставить «жуликом и вором».
RFI: Важную роль в этом деле сыграл показ на телеканале НТВ фильма «Анатомия протеста-2», в котором рассказывается, что координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов и его соратники встречались в Минске с грузинским политиком Гиви Таргамадзе, который якобы передал им деньги на устройсто массовых беспорядков в России. Журналисты телеканала НТВ стали свидетелями обвинения по этому делу. Как вы оцениваете роль федеральных СМИ в «болотном деле»?
Илья Яшин: По поводу фильма «Анатомия протеста-2» - это такая банальная провокация, которая неоднократно использовалась и против белорусской, и против украинской оппозиции, когда появляется какой-то мутный персонаж... Тем более, что Лебедев, который собственно дал показания на Удальцова и на Развозжаева – это человек с кремлевским прошлым. Я его знал еще в 2001 году, когда он был одним из активистов прокремлевского движения «Идущие вместе». Появляется мутный персонаж, который начинает от имени оппозиции вести с кем-то переговоры, появляются какие-то деньги, потом непонятно кем записанные явки, встречи и т.д. И в итоге, он помогает следствию собрать материалы для фабрикации уголовных дел, и все это используется для тотальной дискредитации оппозиции.
Такие приемы применяла еще охранка в дореволюционной России. А история политического сыска в России очень богата. Методы мало чем изменились, разве что технические средства у современной охранки стали лучше, а провокаторы остались такими же.
Федеральные каналы, конечно же, играют огромную роль в давлении на оппозицию. По сути, это такие пропагандистские машины, которые дискредитируют все, что только можно дискредитировать. Раздувая какие-то мелкие события до невероятных масштабов, транслируя версию следствия, не давая возможности оппозиции отвечать на эти претензии. Федеральные телеканалы в России по сути используют методы геббельсовской пропаганды, когда талантливо перемешанные вранье и правда дают необходимый эффект.
RFI: Cам Лебедев, тем не менее, получил два с половиной года колонии...
Илья Яшин: Властям необходимо доказать легитимность показаний Лебедева. Он получил абсолютно минимальный срок, меньше, чем можно было получить по Уголовному кодексу. Нижняя планка была пробита судом. Есть минимальная планка, установленная УК, он получил меньше. Большая часть того, что он уже отсидел, он находился дома, под домашним арестом, и, судя по всему, в очень комфортных условиях. Судя по тому, что он общался с журналистами, судя по тому, что, по некоторой информации, он имел возможность общаться с друзьями. Просто человек находился дома и старался особо нигде не показываться.
Да, действительно, в зале суда на него были надеты наручники, но уже в скором времени он будет иметь возможность просить об условно-досрочном освобождении, и нет никаких сомнений, что уже в ближайшее время он окажется на свободе.
Если внимательно изучать историю борьбы с революционным движением в царской России, то агенты охранки, агенты политического сыска были внедрены в революционное движение и тоже иногда оказывались за решеткой, какое-то время проводили в тюрьме для того, чтобы претензии к другим якобы соратникам выглядели более легитимно.
То, что Лебедев в ближайшее время выйдет на свободу, первым из всех арестованных, у меня, конечно, не вызывает никаких сомнений.
RFI: В понедельник, 29 апреля депутаты от фракции КПРФ неожиданно внесли в Госдуму законопроект об амнистии для всех обвиняемых и осужденных по «болотному делу». Как вы оцениваете эту инициативу?
Илья Яшин: Эту инициативу я оцениваю безусловно позитивно. Последний раз подобная амнистия применялась в 1993-м году, когда в нашей стране было гражданское противостояние, и танки стреляли по Белому дому, по зданию Верховного совета. Тогда десятки людей, которые выступали против Бориса Ельцина и делали это с оружием в руках, были арестованы. Все они вскоре были амнистированы, все они оказались на свободе. Некоторые из них даже работали в органах власти. Например, господин Руцкой долгое время был губернатором Курской области.
Активисты Болотной площади, узники 6-го мая не воевали с Путиным и справоохранительными органами с оружием в руках. Они просто участвовали в согласованной, легальной акции протеста. Тем не менее, вот уже почти год многие из них находятся за решеткой. Принятие закона об амнистии этих ребят, конечно, сильно разрядило бы обстановку в нашей стране и способствовало бы налаживанию диалога между властью и оппозицией.
Поэтому я, конечно, приветствую инициативу КПРФ, но, честно говоря, пока не очень понятно, насколько власть готова всерьез расценивать эту инициативу, и вообще, готов ли Путин обсуждать освобождение этих ребят. До сих пор заявления в отношении фигурантов «болотного дела» были максимально жесткими, а действия Следственного комитета в отношении них были максимально агрессивными.
RFI: Недавно в ходе традиционной прямой линии с народом президент Путин говорил о «гуманизации законодательства». Правда, говорил он это в несколько ином ключе, отвечая на вопрос о домашнем аресте Евгении Васильевой, но, тем не менее.
Илья Яшин: Власть очень выборочно проводит гуманизацию законодательства. Евгения Васильева, которая должна была оказаться за решеткой из-за масштабной коррупции в министерстве обороны, но, в итоге, осталась под домашним арестом в крайне комфортных условиях: в 13-ти комнатной квартире, к ней допускают уборщицу и массажистку, она может пользоваться интернетом. Ей просто нельзя выходить из дома. Она является социально близкой Путину. Она была сотрудницей крупного ведомства, работала в структурах правительства, была близкой подругой многолетнего путинского соратника, бывшего министра обороны Сердюкова. Поэтому на нее путинская гуманизация распространяется. Она, несмотря на тяжесть предъявленных обвинений, несмотря на подозрения в том, что она участвовала в разворовывании миллиардов, остается под домашним арестом в весьма комфортных условиях, а Володя Акименков, например, который пришел на Болотную площадь в костюме (что явно доказывает то, что он не планировал участвовать ни в каких массовых беспорядках), уже много месяцев находится в СИЗО и много месяцев слепнет. У него большие проблемы со зрением, и каждый месяц его зрение становится все хуже и хуже. В конце концов, он просто потеряет зрение за решеткой, если не повторит судьбу Сергея Магнитского, который не дожил до суда над ним.
У Путина очень выборочный подход и гуманизация очень выборочная. Все эти заявления Путина о гуманизации звучали крайне цинично на фоне 1% оправдательных приговоров ежегодно. 99% приговоров – обвинительные, 1% - оправдательные, на протяжении всех лет путинского правления. Теперь нам рассказывают про гуманизацию. Звучит просто как издевательство.
RFI: 6 мая исполняется год со дня событий на Болотной площади, 7-го – год со дня инаугурации Путина. Правозащитники, в том числе международные правозащитные организации, в голос говорят об ухудшении ситуации, говорят об этом и европейские политики. Можно ли в такой ситуации на что-то надеяться или, как недавно написал Олег Кашин, российскому гражданскому обществу пора учиться ненавидеть?
Илья Яшин: Ненависти в нашей стране и так хватает. За год ее стало гораздо больше. Когда невинных людей отправляют за решетку на фоне довольного лояльного отношения следователей к коррупционерам, конечно, власть делает все для того, чтобы в стране была атмосфера гражданской конфронтации. Я бы даже сказал, что в России – «холодная гражданская война». Путин сделал многое для того, чтобы мы жили именно в такой атмосфере. Но надо просто потерпеть. Я убежден, что мы на правильном пути, и, в конце концов, накопится та критическая масса, которая сметет эту власть. Я надеюсь, что это будет происходить мирно, хотя все последние действия власти провоцируют настоящие кровавые : действия СК, и последние законодательные инициативы, и риторика Путина, все это провоцирует насилие в нашей стране. Я все-таки надеюсь, что нам хватит такого исторического опыта, хватит мужества и хватит мудрости для того, чтобы добиться перемен мирным путем.
Да, сейчас нам очень тяжело. Да, сейчас приходится много терпеть, но самая темная ночь бывает перед рассветом.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться