Марк Фейгин: «Власть дает сигнал не связываться с адвокатами с политической позицией»

Адвокат Марк Фейгин считает - без ответа остался главный вопрос: почему суд прислушивается к аргументам нового адвоката Екатерины Самуцевич, но игнорирует защиту Надежды Толоконниковой и Марии Алехиной. По мнению адвоката Pussy Riot, власть посылает четкий сигнал не связываться с теми, кто защищает интересы российских оппозиционеров.

Адвокат Марк Фейгин Alexandre Podrabinek / RFI

RFI:С нами на связи адвокат Марк Фейгин. Ярослав Никитенко нам только что сказал, что надеется, что Надю и Машу также отпустят, может быть, если появятся более профессиональные адвокаты. Мы задали вопрос: получается, что Полозов и Фейгин – непрофессиональные адвокаты? Он также сказал, что Ирина Хрунова озвучила позицию, которая никогда не звучала. Но это странно, мы в Париже эту позицию слышали – Виолетта Волкова говорила, что Катя не пела, не плясала и т.д. Получается, что расколоть группу Pussy Riot, очернить адвокатов – в общем-то, сегодня удалось. И то, что Катя вышла на свободу – подтверждает еще раз эту тактику и стратегию.

Марк Фейгин: Ответ – да. Им это удалось. И причина здесь только в этом, больше ни в чем другом, я считаю. Действительно власть сумела совершенно иезуитским способом осуществить эту схему. Я об этой схеме говорил с самого начала, что это рано или поздно произойдет. Они нащупают такое слабое звено, и они это сделают, несомненно. Они это сделали, у меня в этом нет ни единого сомнения, и факты подтверждают это.

В этой схеме участвовало много лиц, в ней был задействован, в том числе, и выступавший у вас Никитенко, ряд других. Кто-то сознательно, кто-то неосознанно – такие вещи происходят, тут уж ничего не поделаешь. Здесь и проблемы нет никакой – завтра я увижу Машу и Надю и предложу им отказаться от наших услуг. Потому что это действительно способ изменить их участь и, в каком-то смысле, пойти на компромисс некий.

Это вопрос известного допущения – либо ты продолжаешь держаться прежней политической линии, либо ты ее меняешь, как Катя. Я намерен меньше всего что-либо говорить по поводу Кати, пусть Катя говорит сама. Я считаю, что Катя поступила для себя правильно, она спаслась, что называется. Она оценила, как выкарабкаться из этой истории. Я считаю, что это правильно, совершенно правильно, и она молодец.

Другое дело, там другая тактика должна была быть, надо было обговаривать, все решать заранее. Но при этом, власть достигла своей цели однозначно.

RFI: При этом, суд, комментируя решение, пресс-секретарь суда заявила, что «исправление Самуцевич возможно без изоляции от общества». То есть, это была официальная формулировка отмены приговора Хамовнического суда. Почему исправление Самуцевич возможно без изоляции от общества? Как они это объясняют?

Марк Фейгин: Я комментировать такое решение пока не могу, потому что у меня нет мотивировочной части. Они же огласили только резолютивную - о том, что отменяется решение в части наказания. А в части вины оно не отменяется, остается прежним – Самуцевич, как и прежде, обвинена в совершении преступления по статье 213 ч.2, и виновной остается. Ей изменили с реального срока на условный наказание в виде 2 лет лишения свободы. Это несколько другая история. Возможно, это стандартная, дежурная формулировка «об исправлении», ну, скорее всего. Без изоляции и т.д. Вопрос в другом: почему такая дифференциация? Почему Кате можно и допустимо без изоляции поменять реальный на условный срок, а Маше и Надежде (а у них, между прочим, малолетние дети – у одной 4-х, у другой 5-и лет) - нельзя.

RFI: Потому что, наверное, полагают, что 30 секунд в церкви говорят о том, что они не способны исправиться? Это и не прозвучало сегодня, когда пресс-секретарь комментировал.

Марк Фейгин: Понимаете, около 15 секунд находилась Самуцевич, ну и на 32 секунды больше находились Алехина и Толоконникова. И почему, собственно, при индивидуализации наказания, не учитываются явно смягчающие вину обстоятельства, касающиеся Алехиной и Толоконниковой?

В части же Самуцевич они имеют значение. Тут ведь важно что? Все три девушки невиновны – что Катя, что Маша, что Надя. А вопрос того, как себя ведет суд, ну, слушайте, у них в руках ручка-самописка. Кого захотели – того и выпустили. Опять же, из политических соображений. Кто, какую роль в окружении Кати сыграл во всей этой истории – очень неблаговидную – это вопрос дальнейших споров, уже второй вопрос.

Вопрос для нас как для адвокатов остается прежним: почему закон действует избирательно? Почему суд не обращает внимания на аргументы, которые звучат со стороны защиты той же Толоконниковой или Алехиной и, в данном случае, прислушивается к аргументам главного адвоката Самуцевич? Вот где без ответа остается вопрос.

Сегодня Полозов подробно докладывал о фактах, касающихся характеристики и личности, по каким обстоятельствам может быть изменено уж точно с реального на условное наказание в отношении Алехиной и Толоконниковой. Но суд-то не обратил на это внимания! Почему?

RFI: Потому что они считают вас политическими адвокатами.

Марк Фейгин: Все правильно. Вот это ответ. Мы являемся, действительно, политическими адвокатами. У меня новые дела прибавляются – Сергея Удальцова, которого по результатам «Анатомии протеста» обвинили, что он грузинский шпион. Точно абсолютно: Фейгин, Волкова, Полозов – это адвокаты, которые защищают политических оппозиционеров. Власть дает сигнал: не связывайтесь с такими, имейте дело с правильными, надежными, общеуголовными адвокатами.

Это хорошие профессиональные люди, но в политической системе, в которой мы существуем, тоталитарной, это, скорее, моральный выбор, а не выбор квалификации, понимаете? Я не хочу ни с кем соревноваться в своей квалификации как юрист. Это нелепость. Зачем? Вопрос – в политической позиции.

Я же никогда не отрицаю, всегда говорю – это политически мотивированное дело. И здесь принципиальность позиции, в том числе, зависит не только от подзащитных, но и от самих их адвокатов. Здесь мы совпадали до определенного момента, когда это, наверное, было им нужно. А потом необходимость в этом прошла. Так что все нормально.