Адвокат Шмидт: решение суда заказное и совершенно незаконное

В четверг в Хамовническом суде города Москвы судья Виктор Данилкин огласил сроки тюремного заключения Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. 14 лет тюрьмы – таков вердикт суда на втором судебном процессе по делу бывших владельцев ЮКОСа. Решение суда комментирует адвокат Ю.Шмидт.

М. Ходорковский в Хамовническом суде 30 декабря 2010 г. REUTERS/Denis Sinyakov

Еще в начале оглашения приговора адвокатам стало ясно, что вердикт будет обвинительным. Сроки тюремного заключения, оглашенные в этот четверг 30 декабря, полностью совпадают с требованием прокуратуры, Ходорковскому и Лебедеву даны максимальные сроки заключения. Прокомментировать решение суда мы попросили адвоката Михаила Ходорковского Юрия Шмидта. Как он оценивает это решение?

Юрий Шмидт: Я оцениваю решение суда как предсказуемое, как заказное и как совершенно незаконное.

RFI: А почему вы считаете, что это решение суда заказное и незаконное?

Юрий Шмидт: Дело в том, что когда-то Михаил Борисович Ходорковский на ранних стадиях расследования своего дела сказал замечательную фразу: «Дело ЮКОСа – территория, свободная от действия законов России». И на протяжении последующих 6,5 лет после того, как он произнес эту фразу, мы получали постоянно доказательства того, что в этом деле право, ни Российское, ни международное, которое признано Россией, не работает.

RFI: Вы говорите, что это дело заказное. Кем же оно заказано в результате?

Юрий Шмидт: Это очень просто. Оно заказано господином Путиным, в первую очередь, и камарильей, которая окружает его «двор», причем, сегодня уже даже неизвестно, кто в этом больше заинтересован. То ли неутоленная жажда мести нашего бывшего, а может быть, скорее всего, и будущего президента Путина, то ли той своры, той стаи - какой-то журналист очень хорошо это назвал стаей, - которая его окружает и которая, собственно говоря, в основном, поживилась в результате разграбления ЮКОСа. Ну, думаю, что тут их интересы вполне совпадают.

RFI: Что намеревается теперь делать защита Михаила Ходорковского и Платона Лебедева после того, как оглашены сроки тюремного заключения?

Юрий Шмидт: Защита Ходорковского и Лебедева намеревается в положенный срок подать кассационные жалобы и продолжать работу во всех инстанциях, которые доступны по сегодняшнему законодательству.

RFI: Но первый приговор бывшим владельцам ЮКОСа был обжалован, и сроки судебного заключения были в Мосгорсуде сокращены на один год. Вы надеетесь на то, что вышестоящие судебные инстанции сократят сроки заключения под стражей для Ходорковского и Лебедева?

Юрий Шмидт: В первом деле судебная вторая инстанция, с моей точки зрения, была проведена с таким грубым нарушением закона, что сокращение срока на один год им потребовалось для того, чтобы создать видимость законности при пересмотре приговора. Что будет сейчас, сказать трудно, но мы надеемся на окончательную победу. Нас, единственно, волнует то, что (победа неизбежна, безусловно), но идет время, и люди незаслуженно и незаконно находятся в тюрьме. В Московском городском суде или в Европейском суде по правам человека – мы совершенно уверены, что мы выиграем это дело, доведем его до полной победы.

RFI: Юрий Маркович, чисто технически, ваш подзащитный и Платон Лебедев, где они будут находиться? Их отправят обратно в колонию?

Юрий Шмидт: До кассационного рассмотрения, по закону их никуда не имеют права отправлять. Они должны находиться в Москве, изучать протоколы судебного заседания, готовиться вместе с адвокатами к подаче кассационной жалобы и к участию в судебном рассмотрении во второй инстанции.

RFI: Юрий Маркович, ваш коллега Вадим Клювгант уже отмечал, что доказательства защиты: документы, представленные вами, показания свидетелей защиты были превращены судом в свидетельства обвинения. Как вы можете пояснить это утверждение?

Юрий Шмидт: Я вполне присоединяюсь к этому комментарию. Вы, как бы, наталкиваете меня на очень серьезную тему – сущностному анализу приговора. Я к этому, с одной стороны, сейчас не готов, а с другой стороны, мне не подобрать, так сказать, литературных выражений, чтобы сказать о том, как я отношусь к этому приговору. Он представляет – очень коротко и цензурно – представляет собой набор достаточно бессмысленных и противоречивых суждений и является такой «подставой». Писать на него жалобу будет очень тяжело просто потому, что эмоции будут перехлестывать через край. Но, с чисто юридической точки зрения, – это очень уязвимый документ, и мы надеемся, со временем, ближайшим временем, продемонстрировать его полную несостоятельность.

RFI: А показания высокопоставленных российских чиновников-свидетелей защиты: главы Сбербанка Германа Грефа, министра Виктора Христенко, бывшего премьер-министра Михаила Касьянова – наблюдателям показались, в свое время, на суде свидетельствами в пользу подсудимых Ходорковского и Лебедева…

Юрий Шмидт: Так и было.

RFI: Эти показания были отражены в решении суда и как они там были отражены?

Юрий Шмидт: Суд исхитрился истолковать показания Грефа и Христенко как доказательства обвинения. И можно отдать должное господину Грефу, который, когда прочел эти комментарии, сделал свое заявление о том, что он никак не подтверждал виновность Ходорковского, и мы надеемся, что – у нас есть абсолютно аутентичные записи протокола судебного заседания – мы сумеем легко доказать, что суд истолковал совершенно ложно показания этих свидетелей .

RFI: В ходе процесса прокуроры снизили объем нефти, которую они считают похищенной Ходорковским и Лебедевым у самих себя…

Юрий Шмидт: Ну да, а суд вернул прежние объемы.

RFI: А почему так произошло? Ведь прокуратура снизила объемы вменяемых хищений нефти с 350 до 200 млн. тонн…

Юрий Шмидт: Это очень сложный вопрос. Вы извините меня, я должен прочитать приговор. Почему прокуратура снизила – это тоже было не до конца понятно, почему она снизила до 200 миллионов тонн, а не до нуля, хотя нужно было снизить до нуля и признать, что никакого хищения не было вообще. Но почему суд вернул – это тоже непонятно. Вернул прежние объемы. Это тоже непонятно. Мне кажется, что суд понял, что если произвести такую существенную ревизию, то это ставит под удар все обвинение, потому как непонятным остается, почему 140 миллионов тонн признали не похищенными, а 200 миллионов тонн – похищенными. Легче, логичнее написать, что похищено было все. Вот суд и пошел по этому пути. А может быть, было такое указание, чтобы не отступать от обвинительного заключения. Понимаете, юристу трудно комментировать документы, которые не имеют в своей основе никакого права. Поэтому я, что называется, выступаю, в данном случае, скорее, как политический обозреватель, чем как юрист.

RFI: Последний вопрос, касающийся сроков. Сроки назначены по второму делу 14 лет тюремного заключения. Пресс-центр адвоката Ходорковского объясняет, что сидеть Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву предстоит до 2017 года. Каким образом эти сроки устанавливаются?

Юрий Шмидт: Знаете, я ничего не могу вам сейчас сказать конкретно по этому поводу, потому что у нас есть две точки зрения на этот вопрос. То, что не позже, чем до 2017 года – это определенно, но мы несколько разошлись в оценках резолютивной части приговора, и поэтому окончательно – до какого года по приговору суда должен отбывать наказание Ходорковский - я вам пока комментировать не буду.