«Норд-Ост»: подробности неизвестны до сих пор

26 октября в Москве отметили восемь лет с того дня, когда силы российского спецназа взяли штурмом Театральный центр на Дубровке, где группа чеченских террористов удерживала более 800 зрителей и актеров мюзикла «Норд-Ост». Российские силовики штурмовали Театральный центр с применением неизвестного газа то ли со снотворным, то ли нервнопаралитического действия. При штурме погибли, по разным оценкам, от 129 до 174 заложников. 40 террористов были убиты - по большей части спящими - выстрелом в голову. От рук самих террористов погибли три человека. Это были мужчина и женщина, которые прорвались с улицы в захваченное здание через милицейское оцепление. Террористы расстреляли их после короткого допроса. Еще один человек был убит случайно, когда террористы открыли огонь по заложнику, бросившемуся на них с бутылкой. Все остальные погибли в результате действий спецназа и не оказанной вовремя медицинской помощи. 

Памятная стела с именами погибших при штурме "Норд-Оста" Alexandre Podrabinek / RFI

08:41

«Норд-Ост»: подробности неизвестны до сих пор

Александр Подрабинек (Москва)

Родственники и друзья погибших, бывшие заложники и просто сочувствующие им люди пришли 26 октября к зданию Театрального центра на траурную церемонию памяти погибших. Фотографии убитых висели на стене здания, стояли в рамочках на ступеньках у входа в Театральный центр в окружении цветов и горящих свечей. Зачитали вслух имена всех известных на сегодняшний день погибших заложников. Затем, по многолетней уже традиции, в небо выпустили десятки белых шаров. Выступавшие говорили о том, что боль от потери близких не притупляется с годами, что всей правды о тех событиях они так и не узнали, что власть скупа и равнодушна.

Представляющая интересы заложников в Страсбургском суде адвокат Карина Москаленко говорила о трагедии людей, потерявших своих близких, и о том, что правда о событиях восьмилетней давности им так и не стала доступна.

В деле о теракте на Дубровке действительно много неясного. Какой газ применили при штурме? Почему бригадам скорой помощи не объяснили, что это был за газ, чтобы они могли применить правильный антидот? Почему милиция пропустила в Театральный центр двух человек, которые и были там сразу же убиты? Почему террористы не взорвали здание, когда в зал пошел газ? У них было на это 15 - 20 минут. Зачем убили всех террористов, которые находились в беспомощном состоянии и легко могли быть арестованы? Почему скорую помощь не допустили к эвакуации большинства пострадавших? Почему не осуждены мародеры из милиции, обиравшие трупы заложников? Почему не проведено вразумительное расследование убийства после штурма, на ступеньках Театрального центра, какого-то человека, возможно, террориста? Видеозапись, на которой видно, как какая-то женщина выстрелом в голову убивает человека в наручниках, широко известна. Почему российские спецслужбы, ведущие интенсивную разведку в среде чеченского сопротивления, ничего не знали о готовящемся теракте?

На эти вопросы нет достоверных ответов. Но если судить по той информации, которая имеется, то картина складывается следующая. При штурме использовали неизвестный гражданской медицине газ. Врачам, которые еще могли бы спасти умирающих людей, не дали названия газа, исходя из соображений государственной тайны. Секреты спецслужб государство оценило выше, чем жизнь полутора сотен российских граждан. Два человека, убитых террористами, не прорвались в Театральный центр, а были туда пропущены специально. В ночь штурма я был перед Театральным центром, прорваться через все линии оцепления было невозможно. Когда в зал пошел газ, террористы могли бы привести в действие взрывные устройства. Они не стали этого делать, потому что у них не было такой цели. Они не собирались ни убивать заложников, ни умирать сами, полагаясь, по всей видимости, на какие-то известные им договоренности. Все террористы были убиты, чтобы они не могли свидетельствовать в суде. Скорой помощи, которая в Москве прекрасно справляется с ситуациями массовых катастроф, просто не дали возможности выполнить свои обязанности, начиная от беспрепятственного подъезда к месту происшествия и грамотной эвакуации и заканчивая нужным лечением и экстренной госпитализацией. Задержанного террориста добили выстрелом в голову на ступеньках Театрального центра по общему сценарию: все террористы должны быть уничтожены.

Такова, очевидно, была директива чрезвычайного штаба. Исполнители этого приказа, видимо, не предполагали, что на крыше здания напротив установлена телевизионная камера, которая сможет «достать» происходящее на входе в Театральный центр. Российские спецслужбы знали о готовящемся теракте, но не противодействовали ему, исходя из политической стратегии, которая заключалась в компрометации в глазах международного сообщества чеченского сепаратизма и президента Масхадова.

О том, что военные действия не ограничатся только территорией Чечни, говорили и лидеры чеченского сепаратизма. За пять месяцев до захвата Театрального центра на Дубровке Шамиль Басаев дал мне интервью, в котором предупреждал, что война войдет в каждый российский дом. Интервью было опубликовано в газете «Экспресс-Хроника», но предупреждение Басаева было дружно проигнорировано. Правоохранительные органы и государственные чиновники интересовались только одним: каким образом удалось взять интервью у террориста номер один?

Власть традиционно не верит большинству из того, что говорят ее противники. А большинство россиян не верит объяснениям власти. Проведенное недавно в России исследование Аналитического центра Юрия Левады показало, что 71% опрошенных считают, что власти рассказали о теракте только часть правды или не рассказали ее вовсе. Только 9% считают, что власть ничего от них не утаила. Это очень обычные для России цифры. Другое дело, что общество не слишком склонно добиваться правды. Общественная совесть молчит, если вообще можно говорить о наличии таковой в сегодняшней России.

Добавлю, что многие пострадавшие от того газа болеют до сих пор, некоторые стали инвалидами, но власть упорно отказывается сообщить формулу отравляющего вещества. Это серьезно осложняет возможное лечение. Правительство считает эту историю давно закрытой. Трагические последствия «газового штурма» на Дубровке переживают только те, кто от него пострадал. Они приходят каждый год 26 октября к Театральному центру, чтобы заявить, что они еще живы и ждут правды.