Почему светский характер государства и атеизм — не одно и то же

Пока президент Чечни Рамзан Кадыров устраивает многотысячный митинг против карикатур на пророка Мухаммеда, а остальные россияне осуждают «антиправославный» фильм «Левиафан», во Франции, после терактов минувшей недели, одной из главных тем для дискуссии становится важность светского характера государства. Именно принципу светскости свою редакторскую колонку посвятил новый главный редактор газеты «Шарли Эбдо» в первом выпуске после расстрела редакции 7 января.

Читатель нового номера «Шарли Эбдо» в одном из кафе Ниццы, 14 января 2015. REUTERS/Eric Gaillard

«Мы согласны, чтобы по нам звонили колокола Нотр-Дама, но только тогда, когда в них бьют Femen». Редакторская колонка в новом номере «Шарли Эбдо», завершающаяся этими словами, посвящена светскому характеру государства. Французская « laïcité» — принцип светского характера государства — является одной из основ общественного устройства страны, наравне со свободой, равенством и братством.

26 августа 1789 года — день голосования в Национальном собрании Франции Конституции страны — в 10-й статье «Декларации прав человека и гражданина», ставшей одной из трех частей Конституции, было прописано: «Никто не должен подвергаться преследованию за свои воззрения, в том числе, религиозные».

Столетие спустя, в 1905 году, во Франции приняли закон об отделении церкви от государства. Этому предшествовала долгая, изнурительная борьба и разрыв дипломатических отношений с Ватиканом в 1904 году. В редакторской колонке шеф-редактор «Шарли Эбдо» Жерар Бияр напоминает, что в этом году закону 1905 года исполняется сто десять лет.

«Я думаю, что когда народы пытаются понять, на чем зиждется их свобода, они приходят не к отрицанию религии, но к ее отделению от политики, от политической власти, — объясняет Анри Пенья Руиз, французский философ, профессор парижского Института политических исследований (Sciences Po) и автор «Cловаря светского характера государства» (Dictionnaire amoureux de laïcité, изд. Plon). — Это происходит в результате некой очевидности того, что религия свободна, но должна принадлежать исключительно верующим. Она не должна затрагивать общество».

«Есть атеисты, агностики и верующие, — напоминает исследователь. — Это значит, что государство не может сохранять связь ни с одной из религий, какой бы она ни была, поскольку его роль — организовывать общественное пространство для всех в равной мере. Оно не может принимать сторону религии, равно как и сторону атеизма. Это просто, ясно, прозрачно. И сегодня нужно об этом напомнить».

«Шарли Эбдо» вызывал и вызывает раздражение и непонимание. Однако карикатуры, публиковавшиеся в издании и в конце концов стоившие журналистам жизни, были направлены не против религии, а против насилия, совершаемого во имя религии, подчеркивает Анри Пенья Руиз. «Если бы не существовало насилия, совершаемого во имя религии, не было бы никаких карикатур», — говорит он.

«Среда седьмое января — черный день для принципа светского государства: никто и никогда так ясно и яростно не отстаивал и не демонстрировал приверженность принципу светскости, как убитые карикатуристы "Шарли Эбдо"», — считает Пенья Руиз.

Одновременно с процессом отделения церкви от государства практически всегда идет процесс отделения школы от церкви. В 1881-1882 годах во Франции был принят закон Жюля Ферри: начальное образование стало бесплатным, обязательным и светским.

Премьер-министр Франции Манюэль Вальс, выступая несколько дней назад в Национальном собрании, напомнил, что французское государство невозможно без школы. Именно в школе в эти дни стали заметны как достижения французского принципа светскости, так и его провалы. Именно на поле воспитания и школьного образования французские власти намерены вести борьбу с терроризмом, которая так же важна, как и борьба с вооруженным противником. Недаром на следующий день после общенациональной минуты молчания министр образования Франции Нажат Валло-Белькасем встретилась с профсоюзами учителей и главами городских и региональных отделов образования, а всю эту неделю проводила совещания и консультации.

Журналист RFI Гелия Певзнер, которая изучила этот вопрос, напоминает о том, что  религиозные школы во Франции — это «совсем не то, что мы под этим подразумеваем».

Во-первых, по ее словам, в религиозных школах учатся по той же программе, что и в государственных. «Разница заключается только в том, что само здание, чаще всего, принадлежит принадлежит тому или иному ордену католической церкви (в случае, если школа католическая), и учителя получают незначительную часть зарплаты от церкви», — объясняет журналист. Катехизис в католических школах обязательным не является: дети, если им не хочется, вместо катехизиса ходятна уроки истории религии.

«В еврейских школах кроме иврита и религиозного воспитания, проходят ту же самую программу, что и во всех остальных. Когда проводятся рейтинги лучших школ, в начале списков всегда стоят одна или две еврейские школы, — рассказывает Гелия Певзнер. — Но при этом, они — религиозные».

«Миллионы анонимов, все общественные институты, главы государств и правительств, интеллектуалы, политические и общественные деятели, представители всех конфессий, которые на этой неделе провозглашали "Я — Шарли", должны знать, что это также означает "Я — светскость". Мы убеждены, что для большинства из тех, кто нас поддержал, это является само собой разумеющимся. Остальным придется разбираться с этим самим», — написали выжившие журналисты «Шарли Эбдо» в новом номере.

В России существует непонимание сути принципа светского характера государства, хотя светским государством является и сама Россия. Светскость путают с атеизмом, чуть ли не воинствующим безбожием. Президент Ширак тоже ходил в церковь, но ни один государственный телеканал не показывал его со свечкой в руке.