Участница марша Мария Белкова: «Наши ценности придется защищать всегда»

На вопросы RFI отвечает молодая француженка российского происхождения, друзья которой устроили сбор средств для семей погибших и с 7 января собрали более 133 000 евро.

DR

04:38

Мария Белкова

Гелия Певзнер

Мария Белкова: Мы сегодня пошли на митинг, потому что, отчасти, мы защищаем нашу личную свободу, свободу нашей страны, думаю, всемирную свободу, свободу прессы. И таким образом мы защищаем нашу французскую республику и демократию нашу французскую и во всем мире.

RFI: Почему ты считаешь, что на все эти ценности было произведено нападение?

Я думаю, эти ценности, их защищать придется всегда, потому что всегда будет какое-то меньшинство людей, которое будет на это нападать. И это всегда придется, к сожалению, защищать. То, что французы сегодня вышли на улицу, они вышли потому, что как раз понимают, что это придется защищать именно им всю жизнь, чтобы это никогда не забылось, чтобы таких терактов, которые были на этой неделе, не произошло никогда.

Идут люди разных горизонтов, разных воззрений. Не было такого, что с кем-то не хочется идти в одной колонне?

Сегодня был такой странный день, что люди об этом абсолютно забыли. Даже в нашей группе были люди очень разные – люди, которых мы любим, люди, которых мы меньше любим – но люди о разности этой сегодня забыли. Они, наоборот, вышли вместе защищать одни и те же ценности. И, я думаю, в этом самое главное состоит. А всякие политические вопросы и т. д., я думаю, с этим разберемся, наверное, не сейчас.

Ты и твоя группа, вы собирали деньги для семей погибших.

Ближайший мой приятель, мы начали все вместе собирать деньги через несколько часов после того, как произошло нападение на «Шарли эбдо». Мы собрали уже достаточно много денег – больше 133 тысяч евро. Но дело даже не в этом, дело в количестве людей, которые давали ченьги – 4 500 человек с лишним дали нам денег, и многие люди еще подписываются на «Шарли эбдо», дают в разные другие организации. И это, конечно, говорит многое о том, что сейчас происходит во Франции, как французы переживают по поводу того, что произошло. Люди переживают, но главное – понять, что люди не боятся при этом. Люди не побоялись выйти на улицу, целый день находиться на улице. Все понимают, что риск, наверное, существует, но люди все равно вышли.

Почему вышли сейчас, а не вышли, например, после теракта в Тулузе?

Я думаю, что после теракта в Тулузе вышли тоже, но тот факт, что происходит это в Париже, тот факт, что тронуло это прессу и главные какие-то наши ценности, думаю, что люди чувствуют, что какая-то идет прогрессия, что опасность, наверное, все больше и больше. И пришел момент, когда французы почувствовали, что сейчас нужно что-то высказать и защитить.

Многие говорят, что тогда в Тулузе были затронуты люди еврейской конфессии, и это было не так важно.

Нет, я лично так не считаю. Я думаю, что со временем люди все больше и больше понимают то, что происходит в стране сейчас, и воспринимают это тоже по-другому, и теперь вышли. Я не думаю, что это было связано с еврейским народом.

Тебе и твоим друзьям нравился журнал «Шарли эбдо»? Вы читали его регулярно?

Многие читали, другие не читали. Я думаю, дело не в самом журнале. В самом журнале тоже, французы этот журнал очень любят, это исторический такой журнал. Но, в данном случае, я думаю, дело не только в самом журнале, а тронули прессу и право наше французское в прессе высказывать то, что мы считаем нужным. Я думаю, через «Шарли эбдо» мы защищаем всю французскую нашу прессу и всю свободную всемирную прессу.

Что говорит французская молодежь? Говорят, что нельзя было рисовать эти карикатуры, не надо было этого делать, нужно было осторожней?

Если честно, я в твиттере что-то такое читала, но я думаю, что всегда есть какое-то меньшинство людей, которые будут говорить такого рода чушь. Но среди нас – нет, такого никто не считает, и сегодня на улице я такого не слышала нигде. Я думаю, что люди во Франции, во всяком случае, согласны в том, что пресса должна быть свободна высказывать все, что она считает нужным, и должна быть свобода нарисовать, или сказать, или написать то, что мы считаем нужным.