Политолог Сесиль Весье о Республиканском марше: «Во Франции никогда такого не было»

В воскресенье 11 января в Париже прошел массовый марш против терроризма, в котором приняло участие, по предварительным данным, около полутора миллионов человек, а также главы около 50 государств и правительств. Профессор университета города Ренн, доктор политических наук, специалист по России и странам СНГ, Сесиль Весье комментирует это историческое событие.

Республиканский марш в Париже, 11 января 2015. (©Reuters)

11:33

Политолог Сесиль Весье о Республиканском марше (полная версия интервью)

Сесиль Весье: Такого не было во Франции в таком масштабе до этого. Я подумала, действительно, сегодня почему вышли в таком количестве? Когда, например, тоже один террорист убил детей в Тулузе, там тоже был шок, там тоже было страшно, мы все-таки не выходили миллионами. Это все-таки исключительный случай.

То, что произошло, так жутко, так страшно, мы ничего подобного не видели, чтобы два молодых человека убили 12 человек вначале просто так, из-за того, что они рисуют рисунки, которые могут нравиться или могут не нравиться, могут шокировать или нет – это совершенно другой вопрос.

Это невозможно терпеть, и поэтому все, как-то даже не думая об этом, выходили на улицу. Конечно, это проще делать во Франции, чем, скажем, в России. Потому что ты выходишь на улицу во Франции… Например, в среду я была в университете и сразу вечером получила сообщение от президента моего университета, который написал всем преподавателям «будет демонстрация». Именно это место, если вы хотите поехать – пожалуйста. Я не могу, потому что я вдругом городе, а вы, пожалуйста, приходите.

Это был просто крик души, и мы знали, что если мы выйдем на улицу (мы даже об этом как-то не думали), мы знаем, что не будет никаких проблем. Полиция, конечно, будет с нами, потому что она тоже пострадала из-за того, что были убиты два члена полиции. Это был крик души всего французского народа о том, что нельзя убивать людей за то, что они рисуют, за то, что они говорят, за то, что они творят в жизни. Потом, в пятницу, когда они убили людей в магазине, минимум, что можно сказать, их убили за то, что они евреи, они ходили в этот еврейский магазин. Мы не можем терпеть в нашем обществе, во французском обществе, чтобы убили людей за то, что у них есть такая религия. Все.

RFI:  Вы сами упомянули теракт в Тулузе и сказали, что люди тогда не вышли так массово на площадь. В чем разница, на ваш взгляд? Я спрашиваю, потому, что многие используют сейчас именно этот факт и говорят о том, что ради еврейских детей французы тогда не вышли на площадь. Что бы вы ответили на эти слова?

Я даже как-то сама не знаю, потому что надо было, конечно, тоже выходить. Почему мы не вышли, я не помню точно, может быть, была другая обстановка или, может быть, это был первый случай, когда убили и детей, и взрослых, и полицейских. Может быть, мы просто были в таком шоке, когда ты не можешь как-то двигаться, потому что более или менее это было то же самое. И, конечно, нужно было бы еще тогда выходить и сказать «нет».

Я не могу вам дать никакого логичного объяснения. У меня его нет. Я должна была, я лично, я должна была выйти на улицу. Потому что то, что произошло перед школой, меня шокировало не меньше, чем то, что происходило два-три дня назад. Это то же самое. И ты видишь, кто убил этих детей, этих людей, этих взрослых: это тот же самый тип человека. Молодой парень, который совершенно потерян в жизни, который ничего ни в чем не понимает и думает, что нашел какой-то религиозный путь, который, конечно, ничего общего с религией не имеет. Надо было бы выходить, это – да.

Вы, наверняка, следите за полемикой, которая развернулась в последние дни в российских социальных сетях, в российском фейсбуке. Вы заметили, что в русском обществе реакция далеко неоднозначная на эти события. Вы знаете, что в России есть закон «Об оскорблении религиозных чувств верующих», и многие СМИ не смогли бы даже просто по этому закону опубликовать те карикатуры, которые публиковали в «Шарли эбдо». В связи с этим возникло общественное мнение, что, конечно, мы не оправдываем террористов, мы не оправдываем убийц, но, может быть, и не стоило этим журналистам провоцировать, может быть, они сами виноваты отчасти в произошедшем.

Да. Я это видела. На это очень жалко смотреть, это очень печально выглядит. Потому что тот виноват, который стреляет. Это первое. Нельзя искать какие-то оправдания. Второй пункт: надо было бы как-то размышлять, может быть, вместе и подольше, потому что это становится, как мне кажется, уже несколько лет настоящей проблемой в российском обществе.

В России в ХХ веке убили священников, убили верующих, закрывали церкви, запрещали религию. В России сейчас есть народ, который, я прошу прощения, ничего не понимает в том, что такое религия и что есть в христианской религии. Я даже не буду говорить о других. И они считают, что бог следит за тем, что маленький журналист может нарисовать. Каждый верит в то, что он хочет, но христианство – это, скорее всего, любовь. Я не буду особо рассуждать о религиозной теме, но это любовь.

И тот факт, что некоторые оправдывают убийство тем, что якобы кто-то оскорбил какие-то чувства – это уже, прошу прощения, вне христианства. Мне кажется, это объясняется именно тем, что в Советском Союзе были все эти преследования религии, и до сих пор люди не понимают, как относиться к религии. И во Франции, где не было такого со времен Революции, все как-то спокойно относятся. Я честно скажу: я не очень любила юмор журнала «Шарли эбдо», это не мой юмор, но убивать за это и оправдывать убийство тем, что они могут как-то шокировать – нет, это уже вне рамок цивилизации.

Сегодня один католический журнал Франции опубликовал антицерковные карикатуры и один еврейский журнал Франции тоже, чтобы доказать, что они – за свободу прессы. Вы – представитель французского общества. Как вам кажется, произойдет ли после этого главное, или уже произошло, сдвинется ли что-то в сознании? Какой-то скачок произошел в эти дни?

Я надеюсь, что да. И будет интересно следить за тем, что произойдет дальше. Потому что я тоже понимаю, не достаточно наивна, что там тоже есть группы, которые хотели бы разделить нас. Что показывает эта огромная демонстрация? Она показывает, что люди этого не терпят и что они, действительно, хотят быть вместе. И что у нас в обществе есть евреи, есть мусульмане, есть разные мнения, но что мы все вместе.

Я понимаю, что некоторые политические группы хотели бы, например, просто обвинять мусульман во всем. И мы это уже видим, потому что все-таки были какие-то покушения на мечети и т. д. Это не значит, что вся цивилизация находится во Франции, и ничего нет в России, у нас тоже есть «дикари», которые не понимают и хотели бы обвинять.

Сейчас это первый день чего-то нового и, наверное, будет какая-то борьба, цивилизационная борьба, вежливая борьба, нежестокая борьба между теми, которые хотели бы обвинять (хотя бы мусульман) во всем, и теми, которые скажут «нет», что наши принципы и наши ценности – выше всего. Давайте бороться с террористами, а не думать, что каждый мусульманин является террористом. Это начало чего-то.