Любовь как она есть: русские художники в Париже объединились против гомофобии

26 апреля в Париже открывается выставка под названием Amour dans tous ses états («Любовь во всех ее проявлениях»). Выставка посвящена борьбе с гомофобией и пройдет при поддержке сразу нескольких правозащитных организаций. В студии RFI художники-участники проекта: Владимир Кара, Маша Шмидт и Пьер Пенчев.

Слева направо: художники Пьер Пенчев, Маша Шмидт и Владимир Кара в студии RFI, 25 апреля 2013 года

RFI: Первый вопрос вам, Владимир Кара, потому что вы стали одним из вдохновителей, одним из главных организаторов этой выставки. Почему такая выставка и почему именно сейчас?

Владимир Кара: Сначала, спасибо большое за ваше приглашение. Мы очень рады вашей поддержке, потому что мы являемся художниками, а не политическими деятелями. Но эта форма, которую мы выбрали, чтобы показать протест этой выставкой, для нас была очень важна. Мы очень рады, что нас поддержала ассоциация Russies-Liberté. Мы все – профессиональные художники, мы все выставляемся. Выставляться, рисовать картины – это наш профессиональный язык. Когда несколько месяцев назад мы услышали о подготовке гомофобного закона Путина «против пропаганды гомосексуализма», я лично был очень сильно потрясен. И я думал, как мы можем показать, что мы не согласны с этими атаками на демократию в России. Все пять художников, которые выставляются на этой выставке, это известные профессиональные художники. Я очень рад, что они откликнулись на мое предложение выставиться вместе с нами. Мы все покинули Россию в разные периоды по разным причинам. Но есть какие-то принципы демократии, которые, несмотря ни на что, нам очень важно проследить, что в России, в этой очень сложной, странной стране, которую мы все очень любим, как-то к ней привязаны, не происходит разрушения демократии.

RFI: Эта выставка проходит не просто в какой-то парижской галерее, коих множество, а проходит она в галерее, которая одновременно является книжным магазином ЛГБТ, находящимся в квартале Марэ, который является «гейским» кварталом Парижа.

Владимир Кара: Да, поэтому была идея показать эту выставку не в галерее и не в каком-то специальном зале, а мы обратились к этому известному книжному магазину и галерее, который находится в Марэ потому, что это одна из первых исторически и очень активных книжных лавок. Название этого места – «Слова на губах». Я предложил им этот проект, и они сразу же согласились. Я понял, что эта тема разрушения демократии интересна не только нам, русскорожденным, носителям русской культуры, но и большому кругу интеллигенции Парижа. Поэтому я очень рад, что они дали нам возможность показать эту выставку. Эту выставку мы называем по-французки « militante », но на самом деле, я предложил своим друзьям-художникам, которые разделяют со мной эти убеждения, либо вы рисуете что-то очень специальное и показываете, либо вы высказываетесь вашим языком, и этого вполне достаточно. Потому что для нас, художников, самый главный язык – визуальный. Мы все говорим по-французски, по-английски, на многих других языках, не на языке мимики и жеста, но мне кажется, основной месседж, основная тема – все мы можем выразить нашим живописным языком.

RFI: Маша Шмидт, вот к вам пришел Владимир Кара и сказал: «Я хочу сделать такую выставку». Что вы подумали, и каким языком вы решили ответить на это его предложение?

Маша Шмидт: Знаете, я даже не думала больше одной секунды, потому что для меня это большая честь. То, что предложил именно эту выставку, потому что я не просто разделяю его убеждения по поводу гомофобии, но и вообще, всю мою жизнь всеми моими средствами я пытаюсь бороться с этим ужасом, который вообще распространен, должна я сказать, не только в России, как мы последнее время видим, в том числе, и во Франции. Поэтому мне это было безумно интересно и важно. Просто лично важно.

Когда Владимир мне предложил поучаствовать в выставке, и я стала задумываться над выбором работ, я поняла, что хотела бы работать для этой выставки специально. И я просто опустилась куда-то в глубины моих собственных размышлений, поисков, я немедленно предприняла изучение целого ряда текстов и визуальных материалов, которые мне очень помогли. Я просто отправилась в путешествие внутри себя, которое  позволило мне вообще вспомнить и осознать, какой гигантский, колоссальный пласт культуры занимает искусство, сделанное геями. Какой гигантский, неоценимый (не неоценимый, а просто колоссальный) вклад внесли эти удивительные люди в культуру, в жизнь окружающих людей. Они просто подарили нам музыку, живопись, литературу и т. д. Являются ли они при этом геями – другой вопрос, наверняка, есть люди разные, которые привносят вклад в культуру. Но именно этот момент (не буду перечислять фамилии – это смешно, достаточно для этого открыть любую энциклопедию и понять, кто написал что и т. д., в том числе, безусловно, и в русской музыке и литературе, и искусстве), то что я поняла, что было для меня важным – обратиться именно к тому колоссальному культурному вкладу, которым является именно гейское наследие. Именно поэтому я решила работать специально, именно поэтому я обратилась к истории. Я сделала такую странную серию, которая называется « Les exercices grecs », «Греческие упражнения» - тема с вариациями. Я не отступила, безусловно, от своего языка, о котором Владимир сейчас говорил, но это моя «лебединая песня» и мое объяснение в любви к моим друзьям и мечта о том, что эта ситуация, которая мне кажется просто смертельной для любого цивилизованного человека, когда-нибудь закончится. Или, по крайней мере, люди, у которых еще есть какие-то остатки мозгов, смогут сконцентрироваться и бороться с ней, как можно сильнее.

RFI: Вы, Пьер Пенчев, к России имеете не совсем прямое отношение. Вы прекрасно говорите по-русски, но вы болгарин, франко-болгарин. Почему вы решили участвовать в этой выставке, которая посвящена проблемам гомофобии в России?

Пьер Пенчев: Да. Во-первых, я учился 7 лет в Москве. Это было мое детство, я там вырос, для меня это очень важные годы моего развития. Я чувствую себя очень прикосновенным к русской культуре и имею к этому отношение. Для меня было очень важно, во-первых, как гражданину, во-вторых, из-за того, что творится тоже во Франции. И я вижу такую волну гомофобии, которая продвигается, к сожалению, все страшнее и страшнее. Гомосексуализм существует с начала человечества, но то, что новое в обществе – это отношение, которое меняется к этому. Общество тоже очень сильно поменялось за последние годы, мы этому очень рады. Но я, к сожалению, замечаю, что есть сюжеты, к которым отношение еще не поменялось. И что пора, может быть, обратить на это внимание. Искусство было всегда термометром общества. И мне кажется, что мы как артисты должны занять позицию и высказать своим языком наше к этому отношение. Для этой выставки я сделал серию рисунков, которая называется « Attentat ».

RFI: « Attentat » как «теракт»?

Пьер Пенчев: Да. Потому что мне кажется, что выбор своей сексуальной ориентации – это фундаментальная свобода. Это главная свобода, которая должна остаться возможностью. И когда на это накладываются запреты, для меня это угроза свободе и демократии. Поэтому мне показалось очень важным участвовать в этой выставке.

RFI: Есть еще два художника, которых нет сегодня с нами в этой студии. Это Яна Быстрова и Владимир Сычев. Владимир Кара, два слова о них, чтобы у нас была полная картина.

Владимир Кара: Я очень рад, что в нашей выставке принимает участие Владимир Сычев. Это очень известный, международно известный фотограф, который больше 30 лет фотографирует во всем мире. И он дал свою серию. Сначала он очень удивился моему предложению, сначала он понял, что это будет выставка, посвященная гениям. Потому что он-то себя уже относит к живым гениям. Но я очень рад, что он дал свои фотографии, которые необыкновенны. И госпожа Быстрова реализовала целую серию мини-картин, посвященных отношениям между двумя людьми. Очень тяжело говорить про живопись художнику своими словами, но я очень рад, что выставка собралась. У нас очень хорошая критика. Я надеюсь, что будет возможность как можно большему числу зрителей увидеть нашу выставку.

RFI: Пять художников. Были ли другие, к кому вы пришли, и которые сказали «нет»?

Владимир Кара: В Париже мы – группа художников, мы все примерно одного поколения, мы все ходим друг к другу на вернисажи. Мне как куратору и организатору выставки казалось интересным выбрать художников разных направлений. Маша с ее мистическим, абстрактным подходом, или пронзительные фотографии Сычева, или рисунки Пьера Пенчева – каждый, как музыкант. Я пытался создать музыку из этих музыкантов.

RFI: Кажется ли вам, что художник должен занимать какую-то позицию в обществе, должен громко заявлять о ней? Или он может оставаться аполитичным?

Маша Шмидт: Это гигантский, фундаментальный вопрос. Не знаю, смогу ли я кратко на него ответить. Думаю, что любой человек – художник он или нет - является, безусловно, личностью и гражданином. Я думаю, что даже люди, которые не являются в прикладном смысле творцами, тем не менее, являются людьми и, безусловно, должны отстаивать свою точку зрения, по крайней мере, должны думать и развиваться в течение жизни. Что касается работы художника, она несет в себе некий определенный знак – то, что остается, застревает, а в некоторых случаях застревает в общественном сознании и в некоторых случаях, на каком-то этапе превращаться в абсолютную правду. Особенно, я это заметила, это часто происходит в России, особенно с литературой. Прямо-таки удивительно. Просто верим литературе больше, чем жизни и истории.

Думаю, что этот вопрос личный. Думаю, что человек должен отстаивать свои взгляды. Думаю, что когда художник занимается конкретными, чисто политическими задачами, не так легко остаться художником. Очень часто продолжаешь более интеллектуальную мысль, занимаешься политикой. Ко мне, я думаю, это относится не очень сильно. Я стараюсь оставаться художником. Однако кое-какие вещи, как, например, эта выставка и ряд других проблем, которые затрагивают меня так глубоко, что я просто не могу молчать, в этом случае, я выхожу со своими работами и пытаюсь ими что-то сказать.

RFI: Есть у вас примеры известных художников, которые занимали, так или иначе, позицию, выражали гражданский протест, которые вас вдохновили, о которых вы думаете, когда сами принимаете решение устраивать, например, такого рода выставку?

Владимир Кара: Я думаю, что на определенном уровне каждый художник выражает свою форму протеста. Хочу рассказать, как два года назад (я живу во Франции больше 25 лет, участвовал во многих демонстрациях чисто французских) я попал на первую демонстрацию, организованную Russies-Liberté. Я был совершенно потрясен, что в этой группе людей большое количество моих друзей, моих знакомых. Что мы друг друга понимаем, что мы чувствуем похоже, что каждый из нас со своим опытом, но есть какие-то вопросы демократии, которые именно мы пытаемся разрешить. В частности, это группа русских, живущих во Франции. Поэтому эта ассоциация Russie-Liberté тоже поддержала нашу выставку. Мне кажется, у нее очень интересная роль – открыть заново новые формы демонстрации протеста, если мы с чем-то не согласны.

Пьер Пенчев: В русском искусстве в этом отношении есть множество примеров. Но я думаю о немецких художниках, таких как Отто Дикс, который очень сильно выражал свою позицию против социальных перемен, против войны, в которой он участвовал. Во Франции, может быть, искусство менее связано с политическими переменами. Я немножко об этом жалею, потому что это фундаментальная разница. Но в России таких примеров очень много, и искусство 20-х-30-х годов об этом сильно говорит, например.

RFI: Как современное искусство в России и политический протест связаны? Первое, что приходит в голову – это акция Pussy Riot, которая была в Храме Христа-Спасителя 21 февраля прошлого года. Кажется, что, современное русское искусство все больше сплетается с протестом, и мы больше не можем говорить об искусстве, не говоря о политическом контексте? Как было, например, недавно на парижском ярмарке Paris Art Fair, где Россия была почетным гостем, когда мы говорили, так или иначе, о политической ситуации в стране.

Маша Шмидт: Безусловно. Более того, я даже думаю, что ряд людей выражают свой протест и даже больше, чем протест – точку зрения. Потому что выражать протест часто опасно, потому что отталкиваешься от чего-то ужасного и приплываешь куда-то не туда. Надо формулировать задачи. Но такая группа, как Pussy Riot вызывает у меня огромное уважение. При этом я оставляю в стороне художественную часть этой группы, группы «Война» - все, что они делали. Но это, безусловно, акт какого-то колоссального гражданского мужества, граничащего с безумием. Потрясающе! Что печально, трагично для девушек, которых я уважаю (недавно я участвовала как раз в акции, посвященной им, и я очень рада этому шансу – это удалось сделать в Париже, и это было безопасно. Инсталляция, которая была посвящена им, была безопасной инсталляцией), то, что они, как раз, выложились по полной и страшно пострадали. Надеюсь, мечтаю, что эта ситуация как-нибудь улучшится. Но я считаю, что такая акция, как акция Pussy Riot в Храме Христа-Спасителя – это некий невероятный удар в бок обществу, которое, видимо, уже до такой степени не соображает, что происходит. Уснуло или отвернулось от света. Помните, был такой «Овод» - очень важный был персонаж в литературе? Я вспоминаю об «Оводе» именно потому, что неустанный зуд, крик, который не затыкается или слово, которое продолжает развиваться, несмотря на то, что его запрещают или звук, который продолжает слышаться, даже если уши заткнуты – это очень важно. Именно это позиция художника. При этом, повторяю, объект искусства должен оставаться объектом искусства. Это очень важно. Это может быть только политической акцией, он должен быть наполнен каким-то более вселенским смыслом и иметь более глубокое содержание.
 

Выставка Amour dans tous ses états
Книжный магазин-галерея Les Mots à la Bouche
6, rue Sainte Croix de la Bretonnerie 75004 Paris