Психиатрия и бесправие: правозащитники Беларуси против дискриминации инвалидов

По данным Всемирной организации здравоохранения, каждый четвертый житель планеты страдает тем или иным психическим расстройством, каждый второй имеет шанс им заболеть в течение жизни. Беларусь не отличается от других европейских стран количеством людей с интеллектуальными или психическими нарушениями, но отличается соблюдением прав таких граждан.

Правозащитники отмечают, что для человека, страдающего психическими расстройствами, попадание в интернат практически всегда равно «гражданской смерти» Pixabay CC0/Wielus

07:07

Психиатрия и бесправие: правозащитники Беларуси против дискриминации инвалидов

Геннадий Шарипкин

Как утверждают в Офисе по правам людей с инвалидностью, лишение дееспособности приводит человека в интернат, что оставляет очень небольшие шансы на счастливое возвращение в общество. Да и вообще возвращение. Офис совместно с европейскими партнерами ведет кампанию по «деинституциализации». Речь идет о возможности для человека жить без критической необходимости выбирать между проживанием дома либо в интернате, а также о возможности ответственного и самостоятельного выбора. Для информирования общества, в том числе работодателей, снят первый в Беларуси видеоролик о проблемах трудоустройства людей с соответствующими диагнозами. Правда, как сообщил RFI продюсер центра современной культуры «Бегущая черепаха» Леонид Калитеня, ролик не будет в ротации на государственных телеканалах.

Леонид Калитеня: «На самом деле у нас с медиасферой в Беларуси большие проблемы — она в шесть раз недоразвита по отношению к тому количеству населения, к тому развитию экономики, что у нас есть. Даже если, допустим, мы потратим адские усилия, „протянув“ его на белорусское телевидение, я совсем не уверен, что это даст какой-то эффект. На фоне лучезарных парадов техники он будет просто не виден или выглядеть аляповато, а международные каналы его не будут показывать. Поэтому у нас остается только так называемый „сарафан” — конференции, наши мероприятия, где мы можем за три минуты показать, что такое дестигматизация и т. д. И это отличный инструмент для работы с нашими регионами и для работы в социальных сетях, где аудитория, которая интересуется темой, и чтобы быстро понять, у нее есть такой инструмент, как ролик. Я надеюсь, что у нас произойдет распространение через фейсбук и инстаграм. Скорее через фейсбук, потому что у нас есть ряд партнеров, у которых тысячи подписчиков, — вот это будет основной канал. Надеюсь, что мы добьемся не одной тысячи просмотров. Для Беларуси не одна тысяча просмотров — это много. Нужно очень сильно работать в продвижении. Хотя в европейском проекте, насколько я знаю, больших денег на продвижение нет. В этом, кстати, беда проекта — на создание ролика деньги есть, а на его рекламное продвижение — нет».

Стигматизация в психиатрии — это отделение личности от других людей по наличию психиатрического диагноза, что ведет к дискриминации. На прошлой неделе представители ВОЗ обсуждали с белорусскими специалистами местную специфику, говорит заместитель директора Республиканского научно-практического центра психического здоровья Ирина Хвостова.

Ирина Хвостова: «Одной из тем была как раз-таки невероятная стигматизация нашего общества. Стигматизированы не только среднестатистические обыватели, но и многие люди, которые определяют судьбы, скажем так, руководящие работники. Человек с умственным, психическим расстройством всегда воспринимается в нашем обществе как потенциальный источник проблем — это в лучшем варианте, в худшем — как источник угрозы».

Согласно исследованию, проведенному по заказу Офиса по правам людей с инвалидностью, за последние пять лет на уровне массового сознания практически не изменилось личное восприятие людей с инвалидностью, трансформация стереотипов в отношении этой группы идет очень медленно. Уровень личной дистанции по-прежнему очень высок, почти пятая часть белорусов не приемлет для себя лично никаких отношений с человеком с инвалидностью, даже гипотетически. Возможно, стереотипы в отношении этой группы укоренены гораздо глубже, чем можно было предполагать, но вероятно также и то, что влияет общая культура «абстрактной толерантности», распространенной в Беларуси, что означает установку на мирное сосуществование с людьми иных взглядов, образа жизни и устремлений не через коммуникацию, понимание и взаимодействие, а через огораживание своего пространства и заключение виртуального «мирного договора»: мы вас не трогаем, и вы нам жить не мешайте. Координатор кампании Наталья Маньковская говорит, что стигма растет на страхе людей перед определенными медицинскими диагнозами.

Наталья Маньковская: «Проблема стигматизации людей с психическими нарушениями очень велика. Тут в принципе можно как-то даже различить проблему стигматизации людей с интеллектуальной инвалидностью, особенно легкой или умеренной степени. Достаточно много проектов, направленных на социальную интеграцию таких вот молодых людей. Наверное, они могут справиться. Может быть, им нужна будет какая-то поддержка на протяжении жизни. Есть, конечно, такие стрессовые ситуации, на которые нет шаблона, но в основном они могут жить сами. И здесь заметно, даже по зарубежным исследованиям, что стигма несколько меньше, чем если сравнивать со стигмой в отношении людей именно с психическими заболеваниями. Это шизофрения, шизотипическое расстройство, шизоаффективное, может быть, в меньшей степени биполярное аффективное, потому что здесь стали больше про это говорить, и люди меньше боятся, потому что это скорее аффективное расстройство настроения, чем психотическая патология. И вот здесь совсем сложно с этой стигмой бороться. Люди максимум что себе могут позволить, это говорить: ну хорошо, эти люди где-то есть, пускай они будут где-то жить, я не хочу, чтобы это были мои соседи, мои близкие люди, мне не хотелось бы дружить, работать вместе тоже не хотелось бы. Это очень тревожащий показатель. Это говорит о том, что люди нигде не могут себя найти. Вообще без всяких на то оснований. Страхи очень высоки, они рождаются из непонимания».

Что касается направления людей в интернаты, то это, по словам Маньковской, практически всегда равно гражданской смерти.

Наталья Маньковская: «Тут есть два аспекта. Во-первых, для того, чтобы человеку попасть в интернат, необходимо лишение дееспособности. Даже если представить ситуацию, что человек сам понимает, что не может жить самостоятельно и ему, может быть, лучше в интернате — то довеском всегда идет обязательное лишение дееспособности, по-другому — никак. В противной ситуации человек мог бы получать какую-то заботу и помощь, но при этом выходить, работать посильно, как-то социализироваться. Но такой вариант невозможен. И другой вариант: последствия лишения дееспособности — это полная гражданская смерть и в принципе невозможность свои права как-то самостоятельно реализовывать. У нас в белорусском законодательстве понятия правоспособности (обладание правами) и дееспособности (возможность реализовывать самостоятельно свои права) сливаются до неразличения. Получается, если человек не может теоретически их реализовывать самостоятельно, значит, и правами фактически не обладает — за него, за нее их реализует опекун. Решением могла бы быть система поддержки принятия решений, когда человеку помогают разобраться в значении юридических действий, и это решение утверждается опекуном или органом опеки — какие-то имущественные отношения, например. Но вопросы, например, где человеку жить, с кем дружить, когда выходить и когда возвращаться домой, человеку нужно решать самостоятельно. Конечно, в пределах, которые не угрожают безопасности».

Наталья Маньковская отмечает, что Офис занимается проблемой деинституциализации с 2012 года и ставит «достаточно измеримые цели».

Наталья Маньковская: «Мы настаиваем на том, что государство совместно с гражданским обществом должно разработать программу деинституциализации, курс должен быть проложен. Понятно, что это не вопрос одного года и даже не пяти и десяти лет — это не делается в такие сроки. Но это должно быть сделано, программа и дорожная карта должны быть разработаны — о том, каким образом люди смогут получать поддержку на местном уровне».

Как и очень многое в Беларуси, разрешение этих проблем зависит, как говорит Наталья Маньковская, «от политической воли руководства страны».

Наталья Маньковская: «Мы смотрим — количество интернатов [для детей-сирот и оставшихся без опеки] сокращается, то есть количество институциализированных детей резко сокращается, потому что было принято политическое решение, что мы отходим от системы учреждений к семейным формам опеки — растет количество приемных семей, количество семей, где воспитываются дети под опекой, растет усыновление — но немножко в меньшей степени. И то же самое могло бы быть в области психоневрологических интернатов — как детских, так и взрослых. Тут без системных мер мало что можно сделать. Общественные организации — это прекрасно, но проблемы на таком уровне не решить системно».

Пока же принятие решений происходит без консультаций с обществом. Так, летом о поправках в Гражданский кодекс по ограничению дееспособности профильные организации узнали из интернета, в ближайшее время будет меняться закон о психиатрической помощи — «тоже проекта нигде не нашли», говорит Наталья Маньковская.

В Беларуси насчитывается 70 домов-интернатов для престарелых и взрослых с инвалидностью — тут живет более 17 тысяч человек, и 10 детских для более чем полутора тысяч несовершеннолетних жильцов.