Беларусь «заваливает» Болонский экзамен

Беларусь приняли в Болонский процесс в мае 2015 года на особых условиях: страна должна выполнить ряд требований Дорожной карты реформирования высшего образования. За треть отведенного на это срока карта исполнена только на 8,7% (менее чем на 10%).

Reuters

Индекс имплементации Дорожной карты, разработанный Общественным Болонским комитетом, был представлен на крупной международной конференции, состоявшейся на минувшей неделе в Минске. За три года Беларусь обязалась реализовать на практике в том числе действие таких принципов, как академическая свобода, институциональная автономия и студенческое участие в управлении высшим образованием.

Профессор, представитель Общественного Болонского комитета Владимир Дунаев объясняет саботаж реформ высшего образования следующими причинами.

Владимир Дунаев:  «Конечно, пока результаты очень неутешительные. Вот мы показали здесь результаты мониторинга — индекс имплементации пока очень низкий, он совсем немного отличается от нуля. Мы видим, что даже там, где есть сторонники реформ в органах государства, они встречаются зачастую с тройным сопротивлением. Во-первых, отсутствие высшей политической воли к реформам. Об этом прямо говорится там, обращаясь к внутренней аудитории. Второе, это то, что фактически нет согласованной политики в этой области между различными ведомствами и министерствами. Они во многом блокируют усилия друг друга. Наконец, третье, я бы сказал, одно из самых главных препятствий — это сопротивление среды. И академической, и в целом белорусского общества. Есть настороженное отношение к реформам вообще, есть страх перед переменами — и это во многом тоже блокирует усилия реформаторов».

Эксперт Общественного Болонского комитета, профессор Павел Терешкович с сожалением заявил об игнорировании конференции с участием специалистов мирового класса белорусским Министерством образования и призвал чиновников «прекратить мыслить шаблонами идеологической гражданской войны».

Павел Терешкович:  «С моей точки зрения, это ошибка, и такого характера этикета — все-таки здесь представлены наши коллеги в рангах заместителей министров (стран проекта Восточное партнерство — RFI), тут специалисты мирового уровня, хотя бы с этой точки зрения было бы очень хорошо здесь быть. С точки зрения прагматической — было сказано очень много интересного об опыте внедрения Болонского процесса в системы образования, и если бы наши чиновники это услышали, им было бы что говорить на пять лет вперед и оправдывать свои действия либо бездействия. Ну и момент идеологический. Мне кажется, что все-таки наше Министерство образования не совсем четко представляет, что происходит в нашей стране. Я не хочу сказать, что у нас изменилась общественно-политическая ситуация , но она меняется. И я считаю, что пора перестать мыслить по шаблонам идеологической гражданской войны и смотреть на Общественный Болонский комитет как на некоего врага. Мы все в одной лодке, в одном государстве и стремимся сделать его лучше».

Профессор Ян Садлак, которого представляли аудитории как одного из отцов-основателей Болонского процесса (президент Международной обсерватории по академическому ранжированию и превосходству IREG Observatory, экс-директор Европейского центра высшего образования (ЮНЕСКО-СЕПЕС, 1999–2009) и руководитель Департамента политики в области высшего образования ЮНЕСКО в Париже в 1992 — 1999 годах — RFI), заявил RFI, что сегодня ситуация в мировом высшем образовании не позволит Беларуси сохранить изоляцию — управлять образовательными процессами в ручном режиме уже невозможно.

Ян Садлак:  «Управление в системе высшего образования в мире переходит с этого top-down, сверху вниз, на диалог, не монолог о том, что мы власть, что мы контролируем все сверху вниз. Система массового высшего образования сегодня большая, ей невозможно управлять вручную, надо больше ссылаться на механизмы. Но цель Болонского процесса — ускорить и улучшить мобильность знания, не только мобильность студентов».

Примечательно, что во всех дискуссиях по поводу Беларуси в Болонском процессе менее всего заметны представители казалось бы самой заинтересованной стороны — студенчества.

О восприятии Болонского процесса белорусскими студентами RFI рассказывает Александра Кузьмич, директор Центра студенческих инициатив.

Александра Кузьмич: «Про Болонский процесс студенческим организациям сложно что-то говорить, потому что мы его воспринимаем как механизм, чтобы пролоббировать самое основное для себя — это студенческое самоуправление, потому что про какие-то академические свободы говорить с широким полем студенчества, наверное, не очень целесообразно. То есть вы выбираете из Болонского процесса то, что наиболее интересно студентам. Просто такой маркетинг».

По словам Александры Кузьмич, сейчас в Беларуси говорить о самом понятии «студенческое движение» нельзя.

Александра Кузьмич: «Студенческое движение — это организованное движение студентов для достижения какой-то общей цели. Массовое, естественно. При том, что в Беларуси около 400 тыс. студентов, любое массовое движение было бы заметно. Оно не заметно ни внешним игрокам, ни даже нам, внутренним игрокам».

Методичное искоренение вольнодумства в студенческой среде с конца 90-х годов принесло свои результаты: сегодня белорусские студенты — это апатия, равнодушие, инструмент для досрочного голосования на очередных выборах, но только не активные и деятельные сторонники любых перемен, говорит Александра Кузьмич.

Александра Кузьмич:  «Можно говорить о том, что протестная культура в принципе потеряна. Студенчество испытало очень большие потрясения: что в 2006 году (после акций протеста в очередные президентские выборы — RFI), когда происходили массовые отчисления студентов, что в 2010 году (после жестокого разгона акции против результатов президентских выборов-2010 — RFI), когда людей просто сажали и тоже отчисляли, правда, уже не так массово, как в 2006-м, но тем не менее. Получается, сейчас любая активность наказуема, более того, я вам скажу, что есть вещи, когда людей вытесняют из так называемых органов студенческого самоуправления за какие-то очень мизерные провинности, то есть это какой-то „неправильный“ разговор с деканом, это может быть постановка острых нежелательных вопросов».

Кроме того, как отмечает активистка, не стоит забывать и о белорусской школе, полностью лишенной, по ее словам, любых прав и свобод.

Александра Кузьмич:  «В школе нет никаких прав и свобод. Люди приходят в университет, но откуда им знать, что права принято требовать, если их нет и тут. Понятно, что у наших родителей, которые заканчивали вузы в момент развала СССР и в первые годы независимости Беларуси, какие-то подвижки в их студенчестве были, но потом все прекратилось. И родители сейчас говорят: держись за свое обучение, несмотря ни на что, потому что без образования очень сложно жить. И вот выходит, что в школе люди не получают никакой свободы, в университете — то же самое. Понятно, что можно пробовать собирать какие-то подписи за или против чего-то, но когда тебя с этими подписями завернут пять раз, то в шестой уже никуда не пойдешь».

Что же касается качества образования, то из всех вузов страны в рейтинг лучших университетов мира по версии авторитетного британского журнала Times Higher Education попал только один — Белорусский государственный университет. За последний год БГУ опустился ниже 800-й строки рейтинга.