Столетие Чеслава Милоша и его книги в России

В Санкт-Петербурге, в помещении Фонда имени Дмитрия Лихачева прошел вечер, приуроченный к столетию лауреата Нобелевской премии по литературе Чеслава Милоша. Собравшимся были представлены две книги Милоша, впервые переведенные на русский язык, это – сборники «Порабощенный разум» и «Родная Европа». Организаторами вечера выступили научно-информационный центр "Мемориал", Фонд Коллегиум Восточной Европы (Вроцлав), при участии Польского института в Санкт-Петербурге.

Русский перевод книги Чеслава Милоша "Родная Европа" DR

Чеслав Милош родился в 1911 году в Ковенской губернии, в польской семье. В двадцатые-тридцатые годы жил в Литве, часто бывал в странах Западной Европы. После оккупации Литвы Советским Союзом перебирается в Польшу, работает в польском МИДе. В 1951 году, будучи в командировке в Париже, обращается к властям Франции с просьбой о политическом убежище. В том же году в Париже выходит его сборник «Порабощенный разум» - биографические очерки нескольких польских интеллектуалов, вынужденных сотрудничать с коммунистическим режимом. В конце пятидесятых пишет серию биографических эссе «Родная Европа», где пытается показать, что такие страны, как Польша и Литва являются неотъемлемой частью Единой европейской культуры, но в то же время, обладают яркой индивидуальностью.

Генеральный директор Международного благотворительного фонда спасения Петербурга-Ленинграда, историк, член научно-информационного центра «Мемориал» Александр Марголис Фото: В.Бондарев/RFI

В 1960 году Чеслав Милош перебирается в США, позже получает американское гражданство, становится лауреатом Нобелевской премии по литературе. В 1993 году возвращается в Краков, и вскоре удостаивается высшей награды государств, которые считал своей родиной – Польши и Литвы. Кстати, 2011 год в этих странах объявлен «годом Чеслава Милоша». А вот российскому читателю в значительной степени еще предстоит открыть для себя величайшего польского поэта и эссеиста ХХ века.

Генеральный директор Международного благотворительного фонда спасения Петербурга-Ленинграда, кандидат исторических наук, член научно-информационного центра «Мемориал» Александр Марголис напоминает о наследии Чеслава Милоша.

До конца восьмидесятых годов Милош издавался только подпольно, в самиздате. Ну, сами представляете, каков круг читателей самиздата – это единицы. То, что было издано в девяностые и нулевые годы, составляет по моим ощущениям не больше 5 – 10% его наследия. И вот мы были на замечательном событии – презентации двух его книг, которые переведены на множество языков, и вот теперь целиком на русский. Но его поэзия, многие его эссе и романы до сих пор не существуют в русском переводе. И, строго говоря, мы не можем ответить на простейший вопрос: за что же Милошу в 1980 году присудили Нобелевскую премию по литературе, потому что это – гигантская, колоссальная фигура культуры ХХ века, и просто стыдно не знать гигантов.

В презентации в Фонде Лихачева принимала участие главный редактор журнала "Зешиты Литерацке" (Zeszyty Lieterackie) Барбара Торуньчик. Друзья в Польше называют пани Барбару «Первой леди «Солидарности». В ее биографии и участие в диссидентском движении, и арест по политическим мотивам.

Главный редактор журнала "Зешиты Литерацке" (Zeszyty Lieterackie) Барбара Торуньчик Фото: В.Бондарев/RFI

Сейчас Барбара Торуньчик занимается творчеством Чеслава Милоша. Недавно она подготовила к печати сборник эссе Милоша под названием «Россия». Свое отношение к державе, на территории которой он появился на свет, попытался выразить в одной из глав сборника «Родная Европа». Так, в самом начале главы он констатирует: «поляки и русские не любят друг друга». Впрочем, отношение и к России, и к Западной Европе у Чеслава Милоша было достаточно сложным.

Милош был человеком мира, поэтом мира, потому, что его поэзия универсальна и обращена к людям всего мира. К тому же это был человек конкретного жизненного опыта, и для того, чтобы подчеркнуть свою идентичность, ему нужны были определенные контрапункты. И таким культурным контрапунктом была для него Россия. А также религиозным, идейным, как тип ментальности, отношения к власти, вопросы веры, и определенная имперская ностальгия. Это были черты политической культуры именно русской, которые он не считал близкими для себя. И даже считал опасными – отсутствие традиций индивидуализма, отсутствие демократических традиций, ошибки в равноправном отношении к разным народам… Но я не могу сказать, что он был большим любителем ментальности западной цивилизации. Он критиковал и нигилизм, и то, что они абсолютно равнодушны к религии, у них достаточно плоская духовная жизнь. Он больше думал о ладе между людьми, которые для него идентифицировались именно с Центральной Европой, с Великим княжеством Литовским, откуда он был родом, и где он провел детство. Он был очень толерантен, критиковал тех, кто не является таковыми, и то, что мы сейчас наблюдаем – эта глобализация, эта гомогенизация человечества – ему это тоже не было близко.

Среди выступавших было немало советских диссидентов, писателей-нонконформистов и бывших политзаключенных. Они говорили, что встретили известие о присуждении Чеславу Милошу Нобелевской премии по литературе и как свою личную победу в борьбе с коммунизмом. Неслучайным поэтому было участие в вечере, приуроченном к столетию Милоша Научно-исследовательского Центра «Мемориал».

«Мемориал» вообще не мог не откликнуться на столетие Милоша, хотя бы потому, что одна из наших фундаментальных тем – это диссиденты, диссидентство, причем не только на территории Советского Союза, но и в так называемых «странах Варшавского договора». Поскольку Милош – это очень яркая фигура диссидентского движения, политический эмигрант, то, разумеется, это – наш человек, наш герой, мы должны им заниматься. Но не только поэтому. Многие его мысли о том, что функция поэта, литератора это – свидетельствовать о своем времени, что он несет ответственность за тех, кто не смог засвидетельствовать – нам очень близка. Потому что главное, чем занимается «Мемориал», это поддержание исторической памяти как раз в тех сферах бытия, на которые не обращает внимания государство, и более того – постоянно приглашает и нас об этом забыть и больше никогда не вспоминать.

В Нобелевской речи Чеслава Милоша есть такие строки: «Ссылка поэта – это следствие того положения, что захвативший власть в стране контролирует и язык этой страны, причем не только посредством цензуры, но и изменяя значения слов. И тогда долг писателя заключается в том, чтобы помнить. Память – наша сила. Те, кто жив, получают мандат от тех, кто умолк навсегда. Они могут выполнить свой долг, лишь называя вещий своими именами, освобождая прошлое от вымыслов и легенд».

Владимир Бондарев, Санкт-Петербург, специально для RFI.