Radio for Peace International: короткие волны для затяжной войны

В маленькой деревушке к югу от Бордо уже почти год работает радиостанция на русском и украинском языках. Radio for Peace International под руководством французского медбрата и радиолюбителя Сильвена Кламана в меру возможностей борется с российской пропагандой и помогает украинцам переживать блэкауты. Мы поговорили с Сильвеном Кламаном о том, почему он решил внести свой вклад в борьбу с чужой для него войной.

Сильвен Кламан в своей домашней студии. © Radio Prague International

45-летний Сильвен Кламан работает медбратом в городской больнице Лангона недалеко от Бордо и имеет частную практику — свой массажный кабинет шиацу. С детства он увлекался радио и занимался в клубе радиолюбителей. Несколько лет назад Сильвен оборудовал в своем доме небольшую студию и в свободное от работы время начал делать коротковолновые программы под брендом Radio for Peace International — так называлась американская коротковолновая радиостанция, которая прекратила вещание в 2003 году.

Сейчас Radio for Peace International производит 15-минутные радиопередачи на русском и украинском языках, которые можно слушать на коротких волнах и в интернете. Кроме того, Radio for Peace International делает программы на фарси для слушателей в Афганистане, а также вещает на французском языке для слушателей в Западной Африке.

RFI: Что такое Radio for Peace International? Какую вы ставите перед собой задачу?

Сильвен Кламан: Задача Radio for Peace International состоит в том, чтобы распространять информацию, а еще заниматься образовательными программами и оказывать психологическую помощь людям, живущим в разных точках мира, в географических зонах, где иногда нет доступа к информации, где действует цензура, как это происходит сегодня в России.

Когда вы запустили Radio for Peace International?

Этот проект начался в 2019 году. Его первоначальной целью было обеспечение равного доступа к информации для всех. Вещание на коротких волнах четыре года назад казалось чем-то идущим вразрез с современностью. Но я все равно считал, что в мире остаются регионы, где могут быть полезны короткие волны. Уже тогда мы начали делать репортажи и интервью о мире, о гендерном равноправии. А потом случилось то, что случилось 24 февраля, и мы решили, что правильно будет запустить вещание на русском и украинском языках.

Одновременно большие международные радиостанции тоже возобновили короткие волны или увеличили время вещания на средних волнах. Я понял, что я на правильном пути. С марта мы стали вещать на русском и украинском, делать 15-минутные программы с разбором российской пропаганды. Я пригласил Анастасию Кириленко, русскоязычную журналистку, живущую во Франции. Потом у нас появился журналист в Киеве и еще одна русскоязычная журналистка в Париже.

В чем заключается ваша роль? Вы одновременно главный редактор и звукорежиссер?

Да, я выполняю роль главного редактора, общаюсь с журналистами, занимаюсь технической частью. Для коротких волн нужны очень большие передатчики и высокие антенны. Я отправляю аудиофайлы нашему распространителю в США, а затем нашему распространителю в Болгарии, чтобы он смог покрыть Россию и Украину.

Знаете ли вы, сколько у вас слушателей?

Измерить количество слушателей коротковолнового вещания очень сложно. Для этого нужен огромный бюджет, но мы знаем, что нас слушают, мы получаем отклики по электронной почте.

В Украине, где постоянно случаются проблемы со связью, коротковолновое вещание обретает подлинный смысл, и отклики оттуда получать особенно важно.

Когда мы вещаем на Россию, то для нас важно дотянуться до маленьких городков и деревень за пределами Москвы, в Сибири, например. Мы знаем, что нас слушают на Дальнем Востоке.

Откуда у вас такая любовь к радио?

Сложно сказать, откуда. Я всегда был увлечен радио, короткими волнами, ходил в клуб радиолюбителей. Мне нравится, как распространяются волны. Я говорю в микрофон, и мои слова улетают на 50 км вверх, отражаются, а потом приземляются за тысячи километров. Меня это всегда страшно увлекало. Меня нравится идея равного доступа к информации для всех. Конечно, если смотреть только на Францию или на Европу, то идея коротких волн кажется бессмысленной —да, здесь победили цифровые технологии. Но в мире по-прежнему остаются люди, нуждающиеся в доступе к аналоговому вещанию, к FM.

Во время войны короткие волны нужны, когда нет электричества и связи. В ситуации тотального блэкаута, когда не работает мобильная связь, телевидение и радио на FM-волнах, короткие волны все еще ловятся. Кстати, Россия тоже ведь не случайно перезапускает все больше и больше передатчиков на средних волнах. А одной из первых вещей, которую сделали украинцы, когда освободили Херсон, стал перезапуск средневолнового передатчика, покрывающего территорию Крыма. Есть ощущение, что короткие и средние волны играют определенную роль в этом конфликте.

В чем вы видите свою миссию? C одной стороны, противостоять российской пропаганде, с другой — помогать украинцам получать информацию, когда у них исчезает доступ к интернету?

Да, я думаю, что обе эти вещи идут вместе: честная журналистика уже сама по себе противостоит российской пропаганде.

Как появилась идея возобновить вещание под брендом Radio for Peace International?

Radio for Peace International существовало с 1990 по 2003 год. В 1990-е годы их работа была сосредоточена на Кубе. Они вещали по-испански, чтобы противостоять пропаганде режима Фиделя Кастро. Их слоганом в то время было «дать голос тем, у кого его нет». Мне это очень близко.

В 2019 году я написал бывшему главному редактору и попросил разрешение возобновить вещание под их брендом. Он ответил: без проблем. Для меня было важно продолжить их миссию, мне хотелось сделать некий трибьют коротким волнам, которые столько нам дали и продолжают давать.

Как вы находите финансирование?

По-разному. Я вкладываю свои личные деньги. В начале войны, когда про нас много писали СМИ, мы получали донаты от частных лиц. Сейчас мы начинаем получать гранты от международных фондов.

Я видела, что вас поддерживают в том числе «Репортеры без границ»?

Это была, скорее, моральная поддержка. Мы делали совместные проекты, они рассказывали для наших программ на французском о ситуации со свободой слова в мире. Мы также вместе работали в Афганистане.

Моральную и финансовую поддержку нам оказывает Ассоциация европейских журналистов и пресс-клуб Бордо.

Сколько человек работают с вами в команде?

В разные моменты от шести до 14 человек. Иногда с нами работают приглашенные журналисты. Мы открыты для всех. Мне хочется сохранить дух открытости, приглашать тех, кому хочется поучаствовать в нашем деле — во всяком случае тех, кто уважает нашу редакционную линию.

Что вы чувствуете по случаю первой годовщины войны?

У меня такое ощущение, что это был самый длинный год в моей жизни. Я посвятил войне в Украине очень много времени, и мне казалось, что этот год все никак не закончится. Эмоционально это было очень тяжело. То, что переживают украинцы, — военные преступления, похищения детей — чудовищно.

Работа на радио — мой способ внести вклад в общее дело, отстаивать ценности свободы информации и свободы слова.