Кинособытие: Личное дело Поланского

Легендарный франко-польский, а какое-то время и голливудский режиссер создал фильм о деле Дрейфуса, потрясшем всю Европу, включая Российскую Империю, на рубеже XIX—XX веков. В оригинале он «J’accuse» — «Я обвиняю». В российском прокате — «Офицер и шпион». Ясно, что для 86-летнего мэтра Поланского этот фильм очень важен.

Луи Гаррель в фильме Романа Поланского «Офицер и шпион» (в оригинале « J'accuse » - «Я обвиняю») © Guy Ferrandis

Русскоязычные СМИ никак не сойдутся во мнении, как правильно писать фамилию Романа Поланского. Многие пишут: Полански. Но не странно ли толковать на английский лад фамилию родившегося во Франции поляка, в жилах которого течет, в основном, еврейская кровь? Классики московского киноведения, которые любили польское кино, настаивали на написании «Полянский». Я тоже долго его использовал. Но всякий раз натыкался на сомнение редакторов. В итоге плюнул — и стал использовать компромиссный вариант — Поланский.

Вскоре — 28 февраля — в Париже пройдет церемония раздачи французских «Оскаров» — «Сезаров». Новый фильм Поланского «Офицер и шпион» — так его именуют в российском прокате — стал рекордсменом по числу номинаций: 12. Но нынешний «Сезар» окружен скандалами. Его чиновное руководство подало в отставку после письма четырехсот французских кинематографистов, обвинивших «Сезар» во всех смертных грехах.

К акции подключились активные феминистки, добавившие собственную претензию: как лидером по числу номинаций мог оказаться фильм Поланского с его сексуальными скандалами? Не стану погружаться в скандалы: сайт RFI их подробно комментировал. Но странно, что претензии к Поланскому стали предъявлять во Франции, активно защищавшей режиссера от американского правосудия более сорока лет, не столь давно даже отбившей его у Швейцарии, где Поланского арестовали по настоянию американских властей.

За всем этим потерялась главное: а что такое, собственно, «Офицер и шпион»? Полагаю, об этом небесполезно узнать и образованной московской публике: фильм шел в последние дни в ряде московских кинотеатров, но почти везде на вечерних сеансах с дорогими билетами. На них у образованной публики, имеющей представления о Поланском и деле Дрейфуса (а оно — основа «Офицера и шпиона») денег нет.

Трейлер фильма «Офицер и шпион»

Самое неожиданное, что в картине о деле Дрейфуса почти нет самого Альфреда Дрейфуса. Напомню детали: в середине 1890-х, почти в то самое время, когда братья Люмьер начали устраивать первые публичные киносеансы, французская военная разведка обнаружила, что в стране скрывается германо-австрийский шпион. Он выдает секреты новых пушек. Недолго думая, по одной сомнительной улике предателя вычислили: Альфред Дрейфус.

Его публично оскорбили, сломав перед строем его шпагу, осудили на пожизненное заключение и загнали в особую тюрьму в находящейся у черта на куличках — во Французской Гвиане. Там над ним еще и издевались, на ночь заковывая в кандалы. Если вы посмотрите фильм — хотя сделать это непросто, с четверга его показывают лишь кое-где и опять же вечером — вы удивитесь. Никогда не догадаетесь, кто изображает некрасивого Дрейфуса: один из самых знаменитых красавцев французского кино Луи Гаррель.

Но в центре фильма не Дрейфус, а новоназначенный глава военной разведки — этакого тогдашнего французского ГРУ: главного управления разведки — полковник Мари-Жорж Пикар (фигура тоже реальная). Его играет Жан Дюжарден, то комик, то трагик, обладатель «Оскара» и всех других возможных наград за роль в «Артисте», артист воистину непредсказуемый.

Пикар быстро понял, что дело против Дрейфуса сфабриковано. Нужно было срочно найти козла отпущения, который устроил бы и начальство, и общество. Кто всегда во всем виноват? Евреи. А Дрейфус — еврей. При этом настоящий шпион продолжает действовать.

Наивный полковник Пикар быстро его вычисляет: это некий майор с аристократической фамилией Эстерхази (он по ходу фильма становится офицером генерального штаба) — личность тоже историческая, ведь в итоге его-таки осудили на закрытом процессе, но позволили загадочным образом сбежать и прожить долгую жизнь в другой стране. По поводу этого Эстерхази есть теории заговора, но о них опять же не ко мне.

Наивный полковник Пикар стремится донести правду до начальства, но оказывается, что она никому не нужна. Антисемитизм торжествует в обществе (по ходу фильма раскиданы антисемитские высказывания высокопоставленных лиц, из которых можно составить отдельную коллекцию), осуждение Дрейфуса всех устраивает, и новый скандал лишь подпортит репутацию и карьеру начальства.

В итоге уже Пикар становится опасным для высших чиновников и лишается поста. «Я обвиняю» (оригинальное название фильма Поланского, жанр которого можно определить как социально-политически триллер) — это заголовок статьи Эмиля Золя. Именно эта статья классика литературы по поводу дела Дрейфуса взорвала Европу. Золя, как показано в фильме, осудили за нее на год. Дальнейшее — на экране и в интернете.

Мы же вернемся к Поланскому.

Мало кто из творческих людей переживал в жизни такие кошмары как Роман Поланский. Пожалуй, из кинематографистов их вообще никто не переживал.

Мальчишкой он сумел выжить в смертельном краковском гетто, причем без родителей. Один Бог знает, как он это сделал. Семья вернулась в Польшу из Франции за три года до войны. После начала фашистской оккупации ее разлучили, мать погибла, по одним сведениям, в Освенциме, по другим, в Белжеце. Отец выстоял в других концлагерях.

Потом, после успешного режиссерского дебюта в Польше, Роман Поланский мгновенно вырвался в звезды режиссуры Голливуда. Он и актриса Шарон Тейт считались самой знаменитой парой Голливуда конца 1960-х — пока банда Мэнсона, состоявшая из женщин, не вырезала гостей Поланского, его прислугу и саму 26-летнюю, находившуюся на девятом месяце беременности Тейт. Кровью был забрызган даже потолок. Напомню, что в недавнем «Однажды в Голливуде» Тарантино придумал для этой истории альтернативный счастливый конец — как переписал и финал Второй мировой в «Бесславных ублюдках».

Затем в 1977-м Поланскоий признал обвинение в связи с несовершеннолетней (которая теперь, будучи серьезной замужней женщиной и матерью, его простила). Сейчас задним числом возникли новые обвинения. Американская киноакадемия исключила Поланского, которому не столь давно принципиально присудила «Оскар» за «Пианиста», из числа своих членов.

Общественная нетерпимость. Одиночество против всех. Изгой. Даже после зверства банды Мэнсона некоторые обвинили в нем Поланского: дескать, он сам призвал сатанистов, сняв картину о рождении Антихриста «Ребенок Розмари».

В этом явная причина того, что именно Поланский, как никакой другой режиссер, всегда снимал личные картины. В частности, параноидальные триллеры на тему, которую только что упомянул: один против всех. Загнанный в угол. Человек в ситуации, когда перестаешь понимать: то ли весь мир действительно в заговоре против тебя. То ли ты попросту слетаешь с катушек: «Отвращение», тот же «Ребенок Розмари», «Жилец», «Девятые врата», отчасти «Призрак».

«Офицер и шпион» столь же личный фильм, но снятый на две другие актуальные для Поланского и всех нас темы: антисемитизм и несправедливое осуждение. Сопровождающееся массовой травлей. Впрочем, тема одиночества, точнее, ситуация «один против всех» тут тоже налицо.

У моих родителей в моем краснодарском детстве не было большой библиотеки. Самые желаемые книги, даже собрания сочинений русских классиков, были доступны лишь партийной элите. К счастью, у меня была парочка книжных хитов, которых не нашлось ни у кого в микрорайоне. На них я выменивал на вечер для чтения любые книги, которыми располагали приятели.

Но сестра как-то посоветовала почитать стоявший на книжной полке двухтомник Александры Бруштейн «Дорога уходит в даль…». Я, естественно, сопротивлялся. Но поддался влиянию. Это — автобиографическая трилогия. И хотя она была о детстве и взрослении девочки в Российской Империи во времена, которые описывает Поланский в «Офицере и шпионе», она покорила меня в возрасте 13-14-ти. Из этой трилогии я впервые узнал о деле Дрейфуса, о сопереживании ему в России, хотя в трилогии это лишь эпизод.

Так что для меня «Офицер и шпион» — фильм тоже личный.

P. S. А, в конечном счете, это все же странно: ради интересов одной из ветвей правозащиты (феминизм) критиковать «Сезар» за поощрение другой ветви: борьба с антисемитизмом.