В генштабе РФ заявили о завершении первого этапа войны. Что это значит? Отвечают французские военные эксперты
В генштабе ВС РФ 25 марта заявили, что российские войска завершили «первый этап» войны против Украины и отныне сосредотачивают основные усилия в Донбассе. Сворачивает ли Россия свои военные цели, увязнув и столкнувшись с ожесточенным сопротивлением в Украине? С этим вопросом мы обратились к французским военным экспертам.
Опубликовано:
Директор Института стратегических исследований французской Военной школы (IRSEM) Жан-Батист Жанжен Вильмер (Jean-Baptiste Jeangène Vilmer):
Прежде всего я не думаю, что мы можем верить заявлениям России. Россия говорила, что не будет вторгаться в Украину, пока не вторглась в Украину. Так что когда генштаб заявляет, что теперь сосредоточит свои силы в Донбассе, это не значит, что он так и сделает. Посмотрим. В любом случае, удары продолжаются по всей территории Украины, даже на самом западе. Недавно крылатые ракеты ударили по Львову.
Далее: я думаю, что это заявление является признанием провала. В России думали, что смогут взять страну за три дня. После месяца ожесточенных боев у них все еще нет решающей победы. Наоборот — где-то они начинают отступать. Поэтому, чтобы скрыть поражение, они сворачивают цели и заявляют, что изначально целью было только «освобождение Донбасса». Эти заявления прежде всего для внутреннего пользования, чтобы не показаться проигравшими.
Каковы основные причины того, что российская армия увязла на земле?
Во-первых, было совершено несколько стратегических ошибок. Имеется проблема знания, то есть разведки: россияне думали, что их встретят с распростертыми объятиями, во всяком случае — в некоторых регионах Украины. Российские разведслужбы врали годами Кремлю — чтобы ему угодить. Они заставили [политическое руководство РФ] поверить, что пророссийские настроения сильнее, чем они есть в самом деле, во всяком случае на востоке Украины. На основе предвзятой и фрагментарной информации Путин выстроил свою собственную реальность, которая явно не соответствовала действительности.
Полагая, что часть населения будет к ним благосклонна, а часть украинской армии повернется против Зеленского, российские войска недооценили сложность и изначально планировали легкую операцию. Первоначальная стратегия заключалась в том, чтобы воспроизвести стратегию, использованную в Сирии (сочетание ударов и воздушно-десантных операций), но она не сработала, поскольку они столкнулись с более сильным сопротивлением, чем ожидалось.
Были и другие проблемы, в том числе выбор момента, времени года, что удивительно, учитывая характер местности: сейчас холодно, но есть и таяние, а значит, грязь. Большое количество машин просто застряло в грязи. Была недооценка международной реакции (объединение Европы и НАТО, поставка вооружений, массовые санкции и т. п.).
Трудности объясняются еще и тем, что задействованы в основном сухопутные войска (бросается в глаза недоиспользование авиационных средств, в ожидании гипотетического десантного удара по Одессе мало применялся и флот). Однако именно сухопутная армия меньше всего выиграла от реформы вооруженных сил России, начатой в 2008 году. В этой армии больше всего призывников. Кадровая проблема отчасти объясняет слабость российского вторжения. Кремль пытается исправить это, вербуя чеченских и сирийских боевиков, а также частные ополчения.
Особенно в начале вторжения были серьезные проблемы с логистикой, в том числе нехватка продовольственных пайков и топлива просто потому, что операция не была рассчитана на длительное время. Была неподготовленность: например, некоторые солдаты не имели палаток и спали в танках с включенным двигателем для прогрева, что ускоряло расход топлива в первые дни. Кроме того, наступление разделено на несколько фронтов, поэтому их труднее снабжать.
Наконец, существует и проблема мотивации: российские солдаты не понимают, почему они воюют. Это война Путина, а не их. Наступление идет не по плану, многие убиты или взяты в плен. Перехват некоторых сообщений свидетельствовал о недовольстве авиаподдержкой, которая не приходит или запаздывает. Как если бы их бросили свои же. Кроме того, довольно часто российские войска при отступлении бросают своих убитых, и это тоже, по-видимому, говорит об отсутствии морального духа. Боевой дух войск низок, часть дезертирует, и вполне возможно, что вооруженные силы со временем обрушатся сами на себя — с головы или снизу.
Сколько времени Россия может еще вести войну с той же интенсивностью? В какой мере ее военный потенциал уменьшился?
Трудно сказать, потому что это прежде всего политический выбор. Россия потеряла много человеческих и материальных ресурсов, но имеет большой запас сил. Скорее всего, уравнение такое: чем больше длится война, чем больше потерь, чем больше Путин задействует резервов, чем больше потенциал для протеста, тем больше он ослабляет свои позиции, потому что это станет очевидным для большинства людей, в том числе в политических и военных элитах. Станет очевидным, что, разрушая Украину, Путин разрушает и будущее России.
Санкции уже сказываются на оружейной отрасли: некоторые производственные цепочки останавливаются, потому что производители больше не могут получать те или иные комплектующие. Это означает, что средства, уничтоженные в Украине, не могут быть быстро заменены и что, если экономическая цена войны слишком высока, если российская промышленная база слишком ослаблена, в долгосрочной перспективе Россию ждет стратегическое понижение.
Есть ли у украинской армии средства вести стратегические контратаки на нескольких фронтах?
Это именно то, чего Россия хочет избежать, и именно так мы можем интерпретировать расколотое наступление и наличие нескольких фронтов. Некоторые фронты, которые больше не продвигаются, не обязательно нужны для наступления, наоборот, их целью может быть «закрепление» украинских сил, чтобы они не могли вести контрнаступление в других местах. Можно предположить, что так обстоят дела с боями вокруг Киева, где не обязательно есть цель взять город, что было бы долго и сложно, а скорее — поддержать давление, которое расходует много энергии украинских сил, энергии, которую они не могут бросить на организацию контрнаступлений в других местах страны.
Тем не менее, несмотря на эти попытки разделить и закрепить украинские силы, им удается проводить контратаки, и в последние несколько дней, как видится, им удалось отвоевать Ирпень, они продвигаются в Херсоне. Учитывая поставки оружия, которые продолжаются и даже усиливаются, и невероятный боевой дух украинских войск, вероятно, будет еще больше украинских контратак. Именно для их сокрытия российский генштаб сейчас делает вид, что сосредоточился на Донбассе. То, что на самом деле является успешным украинским контрнаступлением, выдается за стратегическую передислокацию России.
Аналитик французского Института международных и стратегических отношений (IRIS) генерал Жан-Клод Алар (Jean-Claude Allard):
Россия изначально атаковала по четырем направлениям: по двум — с севера (Киев и Харьков) и по двум — с юга. Идея была в том, чтобы в первые же дни быстро войти в Киев и попытаться совершить стремительный захват (coup de main) правительства. За три первые дня это не получилось.
Я всегда думал, что атаки на Киев не будет, кроме вот такой попытки coup de main. Киев защищают 30 тысяч военных и участников территориальной обороны. Считается, что соотношение сил для взятия города должно быть четыре к одному: четыре захватчика на одного защитника. Тогда возникает шанс на взятие. Поэтому для атаки на Киев нужно 120 тысяч российских солдат. Россия напала на Украину со 150 тысячами человек. Сил недостаточно.
Российские войска теперь окружают Киев, ведут локальные бои, но не пытаются зайти в город. Я думаю, что цель России сейчас не в том, чтобы захватить Киев и Харьков. Цель — задержать силы украинской армии на защите этих городов, из-за чего ВСУ не могут спуститься южнее и помочь тем, кто защищает Донецкую и Луганскую области.
Так что, если в России говорят, что сосредотачивают усилия на юге, это не значит, что они отзовут силы из Киева, Харькова и дадут Западу спокойно отправлять оружие и усиливать украинскую армию. В логике военных действий ракетные удары по Львову и другим частям страны не противоречат тому, что основные действия разворачиваются на юге.
Нет смены стратегии. Здесь нужно вернуться к политическим целям. Путин несколько раз говорил, что ведет войну, во-первых, потому что не хочет видеть НАТО в Украине, чтобы Украина была «нейтральной», внеблоковой страной. Во-вторых, Путин хочет, чтобы Крым, который он захватил в 2014 году, был отныне признан в международном праве частью России ad vitam æternam (навсегда). В-третьих — это Луганская и Донецкая области, вопрос их статуса: раньше он говорил об автономии в составе Украины, теперь — об их независимости.
Если российская армия не даст сбой, Путин не остановится ни в военных действиях, ни в переговорах, пока не добьется этого. И если на переговорах Украина будет говорить, что не признает независимость «республик», Россия сможет сказать, что ее войска останутся вокруг Киева и Харькова и будут совершать регулярные обстрелы. Это может быть способом вести переговоры.
По каким причинам российская армия увязла на земле?
Я думаю, причин много. Очевидно, это плохая тактическая организация в задействовании подразделений. Нет логистики, которая бы их хорошо поддерживала. Возможно, мало боеприпасов. В ряде подразделений моральный дух рушится.
Российская атака не была настолько мощной, как можно было себе представить. В первые 24 часа нападения Россия выпустила 160 крылатых ракет по Украине. Может показаться, что это много. Но если мы сравним с другой масштабной войной, которую Соединенные Штаты вели против Ирака, в первые три дня США ежедневно выпускали по 800 крылатых ракет по Ираку. Это был «огненный потоп», прибивший к земле и разрушивший иракскую авиацию и так далее. Такого мы не видели здесь. Я не знаю — почему. Возможно, у России нет таких средств.
А с другой стороны — украинская армия, хорошо подготовленная, надлежащим образом оснащенная, сражающаяся, защищая свою страну. Она сражается в местности, которая ей очень хорошо знакома, и где она может с легкостью атаковать российские колонны, потому что россияне вынуждены прибывать по дорогам. В Украине не так много дорог, поэтому они не могут особенно отклоняться. Два солдата, у каждого — по противотанковому устройству, один подбивает головной танк, другой — хвостовой, и вся колонна останавливается.
Судя по всему, Россия переоценила свои возможности реализовать сложный маневр, требовавший атаки по четырем направлениям. Для этого нужна армия, способная это осуществить. Нужно обеспечить связь межу всеми, иметь снабжение для солдат, снабжение боеприпасами, горючим и так далее.
Сколько еще Россия сможет вести войну против Украины с той же интенсивностью?
Что мы наблюдаем с третьего дня — поскольку не получилось выполнить изначальный план по стремительному захвату — она сражается два дня, затем останавливается на два дня, потом снова идет в атаку, затем останавливается. Единственное место, где наступление, видимо, происходит перманентно — это Мариуполь. Российская армия, как видится, вошла в конфигурацию длительного [военного противостояния].
Украинцы идут в контрнаступления. Но обычно нападающий находится в худшем положении, чем обороняющаяся сторона. Обороняющиеся могут прятаться в деревнях, засесть в окопах. Россияне, понесшие потери вокруг Киева и Харькова, займут оборонительные позиции и будут ждать попыток украинской армии их вытеснить.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться