Деспотизм системы и дело Никиты Уварова. Как российская власть борется со школьниками
В середине мая Апелляционный военный суд в городе Власиха Московской области начнет рассматривать апелляционную жалобу Никиты Уварова, 16-летнего подростка из сибирского города Канска. В феврале 16-летнего школьника приговорили к пяти годам колонии по статье о терроризме. RFI напоминает о «деле канских подростков», трагической истории Никиты Уварова и борьбе его матери Анны Уваровой за свободу сына.
Опубликовано:
Надежды на пересмотр дела нет
«Я не буду рассказывать, что я переживала, когда сын находился в СИЗО, это никому не интересно», — так начала свое выступление на судебном процессе Анна Уварова, 44 года, мать-одиночка. Это ее сына 16-летнего Никиту Уварова из сибирского города Канск 10 февраля осудили на пять лет колонии за «организацию террористического сообщества и участие в нем» (ст. 205 ч.4 УК РФ).
Пятерых восьмиклассников (Никиту Уварова и его друзей) задержали в 2020 году, после того как они наклеили на офис отдела УФСБ в центре города Канска листовки с надписями «Государство — главный террорист», «Руки прочь от анархистов». Так школьники выразили свою поддержку политическим заключенным, в частности анархисту, аспиранту МГУ Азат Мифтахову, ранее осужденному на 6 лет колонии за поджог офиса «Единой России».
После задержания школьников и обысков у них дома сотрудники УФСБ Канска получили доступ к их компьютерам и нашли в их переписке обсуждение различных политических и исторических тем, а также критику органов ФСБ, обсуждение идей анархизма и вопросов, связанных с пиротехникой. Дома у школьников обнаружили компоненты, из которых они делали петарды, так называемые «дымовухи» и «бомбочки».
На допросах мальчики не отрицали, что занимались пиротехникой, как это делают подростки во всем мире, но утверждали, что никогда не собирались совершать террористические акты: самодельные бомбочки они взрывали в огородах.
Это категорически не устраивало следователей местного ФСБ. Они мечтали о повышении по службе, ведь им удалось «раскрыть дело подростков – террористов». Подобные дела уже прогремели в Москве и других крупных городах.
После возбуждения дела в отношении Никиты Уварова и его друзей в некоторых СМИ появилась информация, что подростки якобы играли в компьютерную игру «Майнкрафт» и собирались виртуально «взорвать» здание ФСБ.
Журналист «Новой газеты» в Красноярске Алексей Тарасов подробно изучил все материалы уголовного дела и утверждает: в этом «деле нет ничего о построенном в компьютерной игре “Майнкрафт” здании ФСБ и попытке — виртуальной — его взорвать. (...) Делать из следователей дураков или их демонизировать никто никому помешать не может, но надо понимать, что это затушевывает реальные нитки, которыми дело шито».
В статье в «Новой газете» Алексей Тарасов приводит несколько цитат по записям из зала суда. Адвокат Васин спрашивает Никиту Уварова: «Листовки, которые ты наклеивал на ФСБ и казначейство, когда тебя задержали, что на них было?»
Уваров: «Надпись “Руки прочь от анархистов”, четыре фотографии и четыре имени, а еще “Государство — главный террорист”. Хотели донести до людей о пытках, репрессиях. Мне было жалко людей, не хотел, чтобы это происходило в стране, считал пытки и все это несправедливым. Я считал, что эти люди имеют потребность в какой-то поддержке, я хотел этими листовками обратить внимание общества на это, чтобы люди могли про это узнать, поподробней ознакомиться, если заинтересуются, может, письма написать поддержки или как-нибудь еще ее оказать».
Согласно версии обвинения, целью подростков было «изменение государственного и политического устройства России».
Адвокат Васин спросил на суде у Никиты Уварова: «Ты понимаешь, из-за чего у тебя появились проблемы?»
Уваров: «Да, из-за того, что мы с ребятами занимались пиротехникой и одновременно с этим политической активностью, клеили листовки. И нашли у нас видео, всякие слова в переписках. Из-за этого решили нас обвинить в терроризме».
Мать Никиты Анна Уварова выступала на суде как законный представитель сына. Она защищала его вместе с адвокатом, выступала в прениях наравне с адвокатом Васиным.
И хотя у нее нет юридического образования, Анна изучила дело сына в мельчайших подробностях и пыталась достучаться до судьи. Она уверена, что в осуждении школьников были заинтересованы следователи ФСБ. Это подтверждается хронологией развития дела. Сначала были арестованы пять школьников, потом двоих отпустили и оставили троих, с которыми начали работать, добиваясь от них признательных показаний и оговора Никиты.
Они очень боялись тюрьмы, — объясняла Анна суду. — Выдумали про моего сына, что он их лидер, что он их чему-то обучал. И якобы с их помощью хотел взорвать здание, то ли ФСБ, то ли МВД. Они просили, чтобы моего сына взяли под стражу, потому что якобы боялись мести с его стороны. Это было условием свободы этих подростков. А мой сын стал лидером только потому, что отказался подписать признание, которое от него требовали следователи. Мой сын в первом же письме из тюрьмы написал, что не держит зла на своих друзей и скучает по ним.
Никита Уваров, выступая на суде, рассказал, как часто следователь ФСБ приходил к нему в СИЗО, уговаривал его признаться, восстанавливал его против мамы и адвоката. Отвечая на выдвинутые обвинения, Уваров говорит, что в его переписке с друзьями, переписке, которая является вещественным доказательством, есть всего два шуточных и глупых упоминания со словом «взорвать», «ФСБ» и «МВД» — «остальное додумали сотрудники правоохранительных органов». Уваров подчеркнул, что ни он, ни его друзья не планировали никаких терактов и насилия.
«Единственное в чем я виноват, — признал Уваров, — это то, что увлекся бомбочками. Если мы что-то и мастерили, то пробовали в безлюдных места».
Я надеялась, что нам в суде удастся доказать невиновность сына, — говорит RFI Анна Уварова. — У нас было много ходатайств и доказательств. (А против них — признания друзей Никиты, полученные под давлением следователей, без участия психологов). И вот судьи поняли, что в деле ничего нет, поэтому они двум ребят вынесли условный приговор, а моего сына посадили на пять лет реально. Я думаю, что такой суровый приговор — это как бы сигнал всем остальным подросткам, которые вздумают критиковать власть.
Почему власть и ФСБ так заинтересовались молодежью?
Почему в разных регионах России на поток поставлено возбуждение уголовных дел по экстремизму и терроризму в отношении молодых людей? Эксперты объясняют это очень просто: российская власть была напугана массовыми митингами, организованными Алексеем Навальным. Туда приходили молодые, даже школьники, подростки, все те, кого Навальный привлек своими расследованиями и фильмами про коррупцию в высших эшелонах российской власти (у фильма «Он вам не Димон» про премьер-министра Дмитрия Медведева и его богатства были миллионные просмотры). Спецслужбы стали пристально отслеживать любые критические высказывания в социальных сетях, чтобы не допустить мощного молодежного протеста.
Российские депутаты и пропагандисты начали кампанию против вовлечения школьников и студентов в несанкционированную политику. Тогда же, в 2017-м, началась еще одна кампания: Путин потребовал усилить выявление законспирированных и спящих террористических ячеек. Поначалу процессы шли вроде параллельно, но быстро пересеклись: самые заметные дела — «Сети» (признана террористической и запрещена) и «Нового величия».
«Новая газета» отмечает, что, согласно отчетам Генпрокуратуры, «за первое полугодие 2018 года было предотвращено 19 терактов; тогда же секретарь Совбеза Николай Патрушев отметил растущий уровень террористической активности в Сибири: за девять месяцев 2018 года возбудили 56 уголовных дел, а за первую половину года выявили более 9 тысяч нарушений законодательства о противодействии терроризму».
Именно тогда глава Совбеза Николай Патрушев (старый советский чекист, который, по мнению некоторых экспертов, сегодня — один из самых приближенных людей к президенту Путину) потребовал, чтобы «спецслужбы действовали упреждающе — устраняли причины и условия, способствующие совершению терактов». «Новая газета» приводит интересный факт: после требования Патрушева в Красноярском крае оперативно были предупреждены пять терактов, виновными также «назначили» подростков.
Страх российской власти потерять эту самую власть, а по сути «страх русского Майдана» привел к массовым репрессиям против протестующих, против людей, осмеливающихся выйти на площадь, выйти на неразрешенный митинг. Активистов запугали тюремными сроками, запрету на демонстрации очень помог ковид. И вот в России уже почти не бывает демонстраций.
Пять лет колонии
Поражает, что по делу Никиты Уварова, так называемому «делу канских подростков», прокуроры попросили для подростков до девяти лет тюрьмы. А ведь эти школьники (на момент ареста им было 14 лет) не совершили ни одного теракта, никого не убили, даже никого не побили. Но несмотря на то, что в деле нет никаких доказательств организации террористического сообщества, прокуратура посчитала доказанным, что они «намеревались» совершать теракты.
Двум школьникам дали условные сроки, потому что они признали вину и сотрудничали со следствием. Никиту Уварова осудили на пять лет колонии.
Пять лет колонии — фактически за болтовню и шутки в социальных сетях. И это тоже — ответ на указания президента Путина. В 2021 году он потребовал от МВД мониторить интернет и реагировать на вовлечение несовершеннолетних в несанкционированные акции. Подобные уголовные дела «лепятся» благодаря псевдоэкспертам, доносчикам, сотрудникам и агентам ФСБ, внедренным в подростковые сообщества, директорам школ и учителям.
Мать Никиты Уварова Анна рассказывает: ситуация с ее сыном Никитой стала для нее настоящим шоком.
Я думала, что анархистов больше не существует. А оказалось, что анархические идеи заинтересовали Никиту, он в интернете читал статьи Кропоткина.
Вообще Никита с десяти лет был какой-то очень правильный. Спорил с учителями в школе, всегда был за справедливость, за то, чтобы все было честно, без вранья, не разрешал мне ругаться матом.
Я ему говорила: ты весь мир не переделаешь! Он меня не слушал, очень принципиальный. Я хотела, чтобы он поступил на юридический, но до ареста он еще не определился за выбором профессии. А вот когда следователь на допросе его спросил, кем он хочет быть, он ответил: журналистом. Что будет сейчас, не знаю.
Никита Уваров поразил многих, кто следил за историей «канских подростков». Его последнее слово на суде — важное свидетельство эпохи. Его речь трогает, особенно , когда вспоминаешь, что это говорит 16-летний школьник.
Выдержки из последнего слова Никиты Уварова на суде:
Канск — очень маленький город, но в нем очень много проблем. Плохая экология из-за горящего леса, много мусора и грязи. Проблемы с бездомными животными, с огромной бедностью и разрухой, которая проявляется в городских пейзажах, в домах, дорогах и людях. Много людей, даже мои знакомые живут в разваливающихся домах, которых государство оставило на произвол судьбы, которым на протяжении многих лет что-то обещают чиновники и депутаты. С медициной тоже очень много проблем, мало лекарств, оборудования и специалистов. Большой уровень криминала. Я в этом всем рос.
В классе пятом я очень увлекся учебой в школе и стал очень прилежно учиться, преуспевал по всем предметам, лучше всех писал работы по истории. В какой-то момент в классе шестом я разочаровался в этой системе образования. По каким-то вопросам я мог даже возражать учителям, что тоже повлияло на то, что я разочаровался в школьной системе. В школе оценки у меня стали хуже, но мне нравилось учиться, узнавать что-то новое, и особенный интерес к истории у меня сохранился. Хотя в школу я продолжал ходить и мне ходить в нее более-менее нравилось, пока в классе восьмом у меня сильно не ухудшились отношения с администрацией, учителями и некоторыми учащимися. У классного руководителя была ко мне личная неприязнь, поэтому она вставала на сторону учащихся, с которыми у меня были конфликты. Даже когда я поступил в политехнический колледж, ко мне социальный педагог стала относиться предвзято, говорила, что у нее из-за меня проблемы.
Стремление узнавать что-то новое у меня было, мне нравилось узнавать что-то про физику, химию, про биологию, про разных знаменитых ученых, я также смотрел научно-познавательные программы. Из точных и технических наук я стал больше переходить на гуманитарные. Я предпочитал самообразование и искал информацию в интернете. Просматривал разные каналы с интересным подходом к изучению наук. Из более известных — это «Галилео».
[...] Мне было больно от того, что у меня в стране репрессируют людей, гражданских активистов, которые желают стране добра, которые выступают за ее благополучие. Об этом я узнавал из неофициальных СМИ, я в это верил. Теперь же, к сожалению, я на своем опыте испытал деспотизм недобросовестных сотрудников системы. Очень многие люди, столкнувшиеся с подобными случаями, а также те, кто просто устал так жить и хочет другого будущего для своих детей, стали поддерживать меня в СИЗО, а также мою маму. За что я им очень благодарен, ведь солидарность и поддержка очень важны людям, которых преследуют за политические взгляды в свободной стране.
Три дня после фактического задержания были очень трудными. У меня сбился сон, я очень устал. Мне угрожали, применяли физическую силу. Но я пытался им все объяснить, что видно по моему объяснению. Я отвечал им на вопросы по переписке и объяснял им видеоролики. Мне туда, кстати, в объяснение приписали фразы.
[...] Давление на меня продолжилось и после — в СИЗО. В СИЗО у меня сильно ухудшилось зрение. Появились проблемы с памятью, с весом, я стал быстро уставать. В целом мое физическое и психическое, моральное здоровье пострадало. Я стал больше нервничать и стал менее общительным. Мне было тяжело. Я понял, что тюрьма не исправляет людей, не уберегает их от рецидива. Она может просто окончательно испортить человека.
Никита не держит зла на следователей, фабриковавших его дело.
Я и сейчас не думаю, что там все плохие, хотя те, кто работал по моему делу, делали свою работу недобросовестно. Не разбираясь, облегчив себе работу, просто выбили у моих друзей явки под давлением. А когда они поняли, что я не признаюсь в том, что они хотят, появились все плохие характеристики, оговоры друзей, чтоб сломать меня морально, чтоб для стражи был мотив, что я плохой и должен сидеть.
[...] После моего задержания давили на маму, что у нее денег не хватит на платного адвоката. Они надеялись, что я не выдержу, постоянно приходили ко мне в СИЗО, говорили, что хотят мне помочь. Сразу же, пока у мамы не получалось прийти ко мне после ареста и передать что-либо, принесли мне канцелярские принадлежности, намекая мне на то, что она плохая и не ходит ко мне. Один из них даже предлагал, чтобы мы писали друг другу письма, а он относил.
А еще специально не давали разрешения на звонки и свидания с мамой, наши многочисленные заявления оставались без ответа. Мне повезло, что апелляционный суд освободил меня из-под стражи.
Если мне дадут реальный срок, я буду отбывать его с чистой совестью и достоинством.
Я буду спокоен, потому что никогда не учил своих друзей плохому, я не был их лидером, мы были на равных и просто дружили. Я никого не оговорил. Мне не стыдно перед людьми, близкими и чужими, которые знают о нашей истории. Пусть кто-то верит не мне, а правоохранительным органам, мне нечего стыдиться. Я никого не собирался взрывать.
Мне очень важно, что меня и мою маму поддерживали чужие люди. Я даже не знал и не думал о том, что поклеенные листовки приведут к таким невероятным последствиям. Что из этого получилось, мы все знаем.
В последний раз на этом суде я хотел бы сказать: я не террорист, я не виновен в 205.3 УК РФ.
И я просто хотел бы доучиться, получить образование и уехать куда-нибудь далеко отсюда, чтобы никого здесь из спецслужб не нервировать и самому не нервничать и стать каким-нибудь фрилансером или еще кем-нибудь по специальности. Прошу суд дать мне это сделать.
Суд города Канска остался равнодушен к просьбе 16-летнего Никиты Уварова. Остается надежда на то, что высшие судебные инстанции изменят приговор.
Анна Уварова написала письмо Уполномоченному по правам человека России Татьяне Москальковой. «Хочется, чтобы справедливость восторжествовала, моему сыну не место в тюрьме», — говорит она.
Если приговор не отменят, то Никита Уваров выйдет на свободу через пять лет. Ему будет 21 год.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться