Глава МИД Литвы: «Я абсолютно убежден в том, что Украина должна стать членом НАТО»

«Мы хотим одного — чтобы Россия проиграла в Украине, чтобы Украина победила. Потом же — что бы ни случилось в России — это будет уже делом самой России. Но мы должны знать, что мы защищены, и Россия к нам не подступится», — заявил министр иностранных дел Литвы Габриэлюс Ландсбергис в интервью RFI. На вопросы журналиста Даниэля Валло он ответил во время своего визита в Париж. За месяц до саммита НАТО, который пройдет в Вильнюсе, дипломат рассказал о ходе дискуссий в Альянсе по вопросу о гарантиях безопасности для Украины, о западной поддержке украинского контрнаступления, а также долгосрочной стратегии сдерживания в отношении путинской России.

Глава МИД Литвы Габриэлюс Ландсбергис на встрече министров иностранных дел стран НАТО в Осло 1 июня 2023. AP - Hanna Johre

RFI: 11 июля в столице Литвы Вильнюсе пройдет саммит НАТО. Украина рассчитывает получить гарантии в том, что касается ее кандидатуры на вступление в Североатлантический альянс. Поддержите ли вы эти требования Украины?

Габриэлюс Ландсбергис: Я абсолютно убежден в том, что Украина должна стать членом НАТО, если мы хотим, чтобы европейский континент был безопасным и защищенным. Можно обсуждать, когда именно это произойдет. Но я думаю, что мы не можем и не должны откладывать приглашение [Украины в НАТО], медлить с ясным и четким выражением нашей решимости и серьезности по поводу этого приглашения.

Ведь в 2008 году мы полагали, что со всей серьезностью говорим о том, что Украина вступит в НАТО. Но затем, вы знаете, нам понадобилось 15 лет, чтобы вернуться к этому вопросу и понять, что мы эти 15 лет потеряли. За это время Украина пережила два вторжения, Грузия — одно. А мы не сдвинулись с места. Сейчас, я думаю, настало время сесть и найти решение, с тем чтобы выполнить наши обещания.

Каким будет это решение? Чего вы ожидаете?

Я думаю, что самым успешным результатом были бы «связывающие» нас обязательства, с тем чтобы Украина знала, чего ей ожидать, и чтобы мы были уверены в том, что это не обязательства на следующие 15 лет. Нам предстоит обсудить очень важные вопросы. Нам необходим график, конкретные шаги, своего рода алгоритм, как это все будет работать. И я могу сказать, что это непростая дискуссия. У нас остался месяц, чтобы договориться. Но я не могу сказать, успеем ли мы это сделать.

Речь также идет о гарантиях безопасности для Украины, в ожидании ее возможного вступления в НАТО. Оказываете ли вы давление в этом вопросе? И в какой форме могут быть даны эти гарантии?

Если это будут слабые гарантии или помощь, поставки дополнительных вооружений к тому, что Украина уже получает, многие сочтут это очень ограниченным. Если это будет защита, которую получила, например, Швеция (или Финляндия) в ожидании вступления в НАТО, это было бы намного сильнее, давало бы уверенность в том, что страна получит защиту в случае нападения. Возможно, защиту не со стороны Альянса, а на двусторонней основе. Очевидно, что это было бы своего рода щитом безопасности. Поэтому, когда мы говорим об этом, очень-очень важно смотреть на содержание того, что будет входить в этот «пакет безопасности».

Я думаю, вы также ждете от саммита решений по укреплению восточного фланга НАТО. Чего конкретно вы ожидаете от стран-членов Альянса в этом плане?

Литва, в частности, занимает особое географическое положение — она «зажата» между Россией, ее Калининградской областью, и Беларусью. Поэтому для нас вопросы безопасности и оценки угроз в некоторых случаях довольно высоки, они выше, чем могло бы быть в другой ситуации. В прошлом году на саммите НАТО в Мадриде нам удалось договориться, что усиление восточного фланга будет происходить там и тогда, где и когда это необходимо. Теперь мы хотим вернуться к этим вопросам.

Если мы посмотрим на Россию сейчас — да, у нее дела идут довольно плохо на Украине. Но если взглянуть в будущее на 3 – 5 – 7 лет, она может восстановить свои военные возможности. Если в Москве не произойдет значительных изменений, то, по сути, у нас будет два опасных соседа. Поэтому мы хотели бы, чтобы эта угроза была отражена в ответах на вопросы безопасности, касающиеся уязвимых областей и сроков.

Чего конкретно вы ждете от партнеров по НАТО? Дополнительных военных контингентов? Средств противовоздушной обороны?

Мы считаем, что лучший сдерживающий фактор — это всегда присутствие солдат на земле. Так что большее число солдат — это определенно то, что нам необходимо. Мы обсуждали возможность развертывания сил на уровне бригад. В 2015 году, когда Украина подверглась первому [российскому] нападению, в НАТО приняли решение о развертывании в странах Балтии дополнительных сил на уровне батальонов. Так, например, в Литве размещен батальон под командованием Германии. И это хорошо работает. Поэтому теперь развертывание бригад [НАТО] было бы логичным шагом после полномасштабного вторжения РФ в Украину.

Размещение средств ПВО и дополнительных вооружений тоже было бы очень полезным, чтобы мы чувствовали себя защищенными так же, как и страны на Западе.

Мы хотим одного — чтобы Россия проиграла в Украине, чтобы Украина победила.

Потом же — что бы ни случилось в России — это будет уже делом самой России.

Но мы должны знать, что мы защищены и Россия к нам не подступится.

Разве 5-я статья Североатлантического договора не обеспечивает достаточную защиту странам Балтии?

Несомненно, до сих пор так и было. Но если смотреть в будущее, то мы должны признать, что Россия перешла психологическую «красную черту». Россия — это агрессор, который нашел оправдание для широкомасштабного вторжения в соседнюю страну. Возникает мысль, что она может найти оправдание для еще одного вторжения. Вот что нас беспокоит. Вот почему мы просим, чтобы ответом на эту угрозу стали дополнительная оборона и укрепление восточного фланга НАТО.

Что вы можете сказать о контрнаступлении Украины?

Я полностью доверяю Украине. Киев продемонстрировал высокую компетентность в военных и политических вопросах, когда речь идет о решении поставленных задач. Остается только один вопрос: достаточно ли мы отправили им вооружений? А если нет, то можем ли мы передать что-то еще?

Считаете ли вы, что Запад сделал в вопросах военной помощи Украине достаточно или ему следовало бы сделать больше?

Можно отметить одно: мы могли бы сделать некоторые вещи быстрее... Вы помните, как Украина, президент Зеленский просил средства для защиты неба над Киевом. В то время, год назад, говорили, что это невозможно, что это не станет возможным никогда. Год спустя украинцы успешно используют системы Patriot. То же самое относится и к вопросу о передаче самолетов F-16.

Так что я не думаю, что мы должны винить себя, но мы не должны повторять те же ошибки в будущем. Давайте примем во внимание тот факт, что украинцы способны учиться и использовать поставленное им вооружение, что это вооружение очень эффективно, а мы способны его поставить. Так что, если у нас есть что-то, что можно поставить Украине быстрее, мы должны это сделать.

Какими будут отношения вашей страны с Россией после войны? Если Украина восстановит контроль над своими территориями, но Владимир Путин останется у власти, можете ли вы предположить возобновление отношений с Москвой?

На данный момент единственный ответ, о котором я думаю, — это сдерживание.

Наша стратегия должна быть такой, чтобы Путин никогда больше не задумывался о внешних авантюрах. Это единственное, о чем мы думаем в данный момент.

Есть ли доверие [в отношениях с РФ]? Нет. Нужно ли восстанавливать доверие? К сожалению, нет.