«Редко когда мы подходили так близко к нацистской машине смерти» — во Франции вышла новая книга об Аушвице
27 января исполняется 78 лет со дня освобождения лагеря смерти Аушвиц-Биркенау. В эти дни во французском издательстве Seuil выходит книга историков Таля Брютмана, Штефана Хёрдлера и Кристофа Кройцмюллера «Альбом Аушвица. Как нацисты фотографировали свои преступления». Таль Брютман ответил на вопросы RFI о работе над книгой и сделанных исторических открытиях, прокомментировав также сегодняшние попытки российских властей манипулировать историей Холокоста.
Опубликовано:
Предметом нового исследования об Аушвице стал исторический документ, известный с 1970-х годов как «Альбом Лили Якоб» и носящий имя нашедшей его узницы лагеря смерти. Аушвиц, символ концлагерей и уничтожения евреев, занимает сегодня центральное место как с мемориальной, так и с исторической точки зрения. Со всей Европы сюда были депортированы 1,3 миллиона человек, из которых погибли 1,1 миллиона.
В 1945 году Лора Якоб, узница лагеря Дора-Миттельбау, освобожденного союзными войсками, нашла в вещах офицера СС альбом с фотографиями, на одной из которых узнала себя саму. Перед тем как эмигрировать в США, она отдала копии фотографий в один из музеев Праги. С тех пор снимки неоднократно публиковались и использовались на судебных процессах. Однако сам альбом удалось обнаружить только в 1970-е годы, когда французский историк Серж Кларсфельд (автор предисловия к изданию) нашел место жительства Лили Якоб, дважды с момента освобождения менявшей фамилию. Сейчас альбом находится в архиве мемориального комплекса Яд-Вашем в Израиле. Несмотря на многочисленные публикации снимков, сам альбом и весь корпус фотографий впервые подвергся тщательному анализу. И открыл ранее неизвестные подробности о функционировании лагерей смерти и их персонала.
Унижение жертв и их сопротивление
С середины мая по начало июля 1944 года в Аушвиц были депортированы сотни тысяч евреев из Венгрии (включавшей тогда территории, в наши дни находящиеся частично в Чехии и Украине). Чтобы показать начальству «правильное и четкое выполнение» этой крупномасштабной логистической операции, эсэсовцы фотографировали каждый этап, от прибытия конвоев вплоть до порога газовых камер.
Место редкой сложности, Аушвиц не ограничивался одним концентрационным лагерем, — их было несколько, концентрационных лагерей, лагерей смерти, производств всех типов, вокзала, на который приходили конвои с жертвами, и других пространств, в том числе газовых печей, места гибели узников.
Историки анализируют альбом в разных измерениях. Зачем он был создан и когда именно? Как он создавался? Что мы видим или не видим на этих фотографиях? Прослеживая путь одних и тех же людей, сверяя лица, детали одежды и погоды, авторы пришли к выводам, перевернувшим первоначальные представления о том, что имнено изображено на фотографиях. Так, то, что считалось снимками одного конвоя, на котором в Аушвиц привезли депортировнаных евреев, оказалось фотографиями двенадцати разных конвоев.
«Авторы прояснили огромное количество деталей: выяснили, кто был заказчиком этого альбома (вероятнее всего, Рудольф Хёсс, который хотел проиллюстрировать отчет для Гиммлера), имена двух фотографов СС, один из которых и сохранил копию, найденную Лили Якоб, даты снимков и конвоев из Венгрии и многое другое. А прежде всего, они разыскали все улики, все подробности о палачах, жертвах, местах и атмосфере Аушвица-Биркенау. Редко когда мы подходили так близко к нацистской машине смерти. Это одна из самых важных книг о Холокосте, когда-либо опубликованных», — пишет об издании известный французский историк Холокоста Лоран Жоли.
«Некоторые фотографии постановочные, что, в принципе, нормальное явление, — рассказал Таль Брютман на представлении книги в Мемориальном музее жертв Холокоста в Париже. — Они выполнены как обычная классная фотография: высокие стоят сзади, пониже ростом впереди, на скамеечке. Тем более что один из фотографов раньше был учителем. Но сравнивая фотографии между собой, понимаешь, что это унижающие снимки. Их авторы старались показать, какие евреи уродливые, страшные, отвратительные, как покорно они идут на смерть. Так, раввины, которые на предыдущих снимках фигурируют в шляпах, оказываются на постановочных фотографиях с непокрытыми головами. На снимках нет сцен насилия, наоборот, фотографы стараются показать, что эсэсовцы чисто делают свою «работу». Но насилие разлито в самом выборе сцен. Не знающих о близкой смерти людей фотографируют на фоне дыма от газовых печей, словно издеваясь над ними».
Тщательное исследование альбома вернула достоинство жертвам, большинство имен которых остаются неизвестными. Скорее всего, альбом, который нашла Лили Якоб, принадлежал одному из фотографов и не предназначался для его начальства, а сохранял то, что не вошло в остальные копии. Это позволяет рассмотреть на снимках жесты и взгляды, свидетельствующие не о покорности, а о сопротивлении.
«И все же, — продолжает историк, — фотографам не удается доказать, что евреи покорно идут на казнь. Во взглядах жертв и в их жестах видно сопротивление. Дети и женщины, проведшие в товарных вагонах по несколько суток, оказавшиеся в неизвестном и опасном месте, перед камерой эсэсовского фотографа показывают ему язык, демонстрируя ему свою непокорность, во взглядах мужчин читается ненависть».
Таль Брютман также ответил на вопросы Русской службы RFI, в частности, о манипулировании историей Холокоста российскими властями:
RFI: Вы работали над книгой больше пяти лет. Знали ли вы с самого начала, что именно вы хотите найти?
Таль Брютман: Мы просто старались пройти по всем нитям, которые появлялись по мере анализа альбома. И таких вещей, которые нужно было понять, найти, проанализировать, появлялось все больше и больше. Работа могла продлиться еще столько же, потому что остается еще столько же материала для исследования. Вначале никогда не знаешь, что найдешь. В конце оказалось, что найдено столько информации, что мы просто не можем рассказать обо всем. В результате многое в книгу даже не вошло. Но мы думаем, возможно, о выставке, продолжаем публикации на английском, немецком и французском, и, скорее всего, через несколько лет снова вернемся к альбому.
Что оказало самым важным? Новый метод работы с фотографическим документом? Более полное знание об Аушвице?
Таль Брютман: И то, и другое. Теперь мы знаем, как работать с исторической фотографией, исследование альбома позволило нам разработать новый метод. А мне как историку Аушвица оно принесло гораздо более полное знание о лагере и лучшее понимание функционирования машины смерти.
Сегодня российские власти пытаются представить развязанную в Украине войну как продолжение Второй мировой, оправдывая агрессию «денацификацией» Украины, называя «нацистскими» правительства западных стран, а сопротивление агрессии — «окончательным решением русского вопроса». Что вы как историк можете на это ответить?
Таль Брютман: Это смехотворно. Аушвиц освобождали войска Первого украинского фронта. Среди военнослужащих были русские, украинцы, беларусы, татары, евреи и еще представители других двенадцати национальностей. Не Россия освободила Аушвиц, а советские войска. Мы не можем позволить России присвоить то, что принадлежит всем народам СССР.
С фактической точки зрения это манипулирование историей — абсурд. В составе советских войск воевали с нацистской Германией 4 миллиона украинцев, тогда как сотрудничали с немцами около 300 000 человек. С другой стороны, в армию генерала Власова входили русские. Ждать появления музея Холокоста в Москве пришлось очень долго. Демократический режим Украины, который можно критиковать с разных точек зрения, не вызывает у нас никаких нареканий с точки зрения памяти жертв Холокоста.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться