После летальной перестрелки в Минске белорусские власти обещают найти всех, кто «перешел красные линии»

Смерть двух человек 28 сентября — сотрудника КГБ и стрелявшего в него программиста Андрея Зельцера — еще больше раскрутит маховик репрессий в Беларуси. Чиновники и провластные политологи говорят об усилении ответственности за экстремизм и терроризм, независимые эксперты — о неминуемом усилении террора в отношении оппонентов власти.

После летальной перестрелки в Минске белорусские власти обещают найти всех, кто «перешел красные линии» (архивное фото) AP - Nikolay Petrov

Сообщение о перестрелке и видео с места событий (причем снятого с трех камер — снаружи квартиры, где проживал сотрудник известной IT-компании EPAM Андрей Зельцер с женой и сыном, внутри квартиры события снимала жена погибшего, еще одна камера снимала с другой точки — возможно, камера ноутбука) вечером 28 сентября распространила пресс-служба КГБ. «Сегодня в во время проведения спецмероприятий по отработке адресов, в которых могли находиться лица, причастные к террористической деятельности, в одной из квартир жилого дома по сотрудникам правоохранительных органов был открыт огонь из ружья на поражение. Особо опасный преступник в результате смертельно ранил сотрудника Комитета госбезопасности», — говорилось в сообщении КГБ. Стрелявший был убит ответным огнем.

Следственный комитет возбудил уголовное дело по ч.2 ст. 139 — убийство лица в связи с осуществлением им служебной деятельности.

У погибшего Андрея Зельцера (его имя СМИ установили после распространенного пресс-релиза КГБ) открытые аккаунты в соцсетях, на некоторых снимках фигурирует и охотничье ружье, из которого и были произведены выстрелы в направлении ворвавшихся в квартиру сотрудников в штатском. Ружье зарегистрировано, то есть о наличии его в квартире сотрудники спецслужбы должны были знать. При этом за несколько секунд до взлома двери они предупреждают Зельцера, что являются сотрудниками милиции, но не КГБ. В целом все происходящее на видео не выглядит антитеррористической операцией, скорее, напоминает вполне обычный для нынешней Беларуси рейд по квартирам «неблагонадежных» граждан. Вместе с тем перестрелка оказалась настоящей, родственники погибшего подтверждают события, жена Зельцера находится в СИЗО, ее подозревают «в соучастии в убийстве сотрудника КГБ» — она снимала происходящее на телефон. Сын пары находится у бабушки, сообщает «Наша Ніва».

У погибшего 31-летнего сотрудника КГБ, как сообщают госСМИ, остались супруга и малолетний ребенок.

Реакция

Утром 29 сентября Генпрокуратура сообщила, что «сотрудники КГБ действовали в пределах предоставленных прав и в соответствии с законодательством» — это выводы проверки по факту применения огнестрельного оружия. «Сотрудники КГБ, действуя на основании закона об органах государственной безопасности, исходя из сложившейся обстановки, в ответ на вооруженное нападение применили огнестрельное оружие, причинив преступнику повреждения, от которых он скончался. Прокурорской проверкой установлено, что сотрудники КГБ действовали в пределах предоставленных прав и в соответствии с законодательством», — заявили в Генпрокуратуре.

По словам Натальи Эйсмонт, пресс-секретаря Александра Лукашенко, он «мгновенно получил информацию о произошедшей трагедии». На вопрос государственного информагентства о реакции Лукашенко на произошедшее пресс-секретарь процитировала: «Безнаказанным это не останется».

Провластные телеграм-каналы перешли к выводам сразу после первого сообщения о трагедии — в довольно резких выражениях в адрес оппонентов белорусского режима. На основании видео перестрелки погибшего Зельцера сразу причислили к лагерю оппозиции. Например, вот что пишет популярный в госСМИ политолог Алексей Дзермант: «В Минске во время отработки одного из адресов, где предположительно проживали участники экстремистского сообщества, связанного с оппозицией, был убит сотрудник КГБ. Экстремист ликвидирован. Невероятные перешли красную черту и теперь к ним не будет никакой пощады. Это террористы, а с террористами переговоров не ведут, их уничтожают. (…) Террорист, застреливший офицера КГБ, был активным адептом бчб-идеологии (бело-красно-белой — имеется в виду национальная символика белорусов, которая приобрела массовую популярность во время протестов 2020 года — RFI). Эту символику, все организации ее поддерживающие, саму идеологию необходимо признать экстремистскими, связанными с пропагандой и оправданием терроризма и нацизма. Всю эту мерзость нужно выкорчевать под корень».

Депутат Палаты представителей, лидер Либерально-демократической партии Олег Гайдукевич в комментарии БелТА связал погибшего с «западными центрами, которые планировали государственный переворот в стране», сейчас же, «после неудавшейся революции делают ставку на терроризм, экстремизм и инструмент санкций». «С террористами и экстремистами разговоров быть не должно никаких (…) Сейчас открывается осенняя сессия. Я убежден, что мы должны еще больше ужесточить ответственность», — добавил Гайдукевич.

У входа в здание КГБ, где создан мемориал памяти погибшего сотрудника, глава Администрации президента Игорь Сергеенко «обратился к тем, кто перешел красную линию». «Предупреждаю вас, собственники магазинов, где, как известно, продаются так называемые боевые листки, пропагандирующие экстремизм, насилие и преступность, злорадствующие, называющие себя журналистами и все те, кто заигрался в „революцию“ здесь и за рубежом, — ответите перед законом. Даже не пытайтесь зачищать свои аккаунты в социальных сетях. Все, кто увидел в преступнике сакральную жертву, кто переступил через слезы четырехлетнего ребенка, кто сделал хайп на горе семьи офицера, будут найдены. Сегодня вы показали свое истинное лицо: беспринципное, подлое и аморальное. Вы стали в один ряд с преступниками и их пособниками. Выбор сделан. Этому нет прощения, этому нет оправдания», — сказал глава Администрации президента.

Первым «ответила перед законом» «Комсомольская правда в Беларуси» — заметка, где знакомые погибшего Андрея Зельцера положительно о нем отзывались, послужила поводом для почти мгновенной блокировки сайта издания. Депутат Палаты представителей Сергей Клишевич предложил и вовсе кардинальные меры: «Те информационные ресурсы, которые продолжают работу с территории Беларуси либо сохранили здесь корреспондентские сети, информаторов, остатки редакций, должны быть полностью ликвидированы. В данном конкретном случае они фактически оправдывают террористическую деятельность».

Министерство информации так объяснило свои действия: «В интернет-ресурсе kp.by размещена публикация, в которой содержатся сведения, способствующие формированию источников угроз национальной безопасности, заключающихся в искусственном нагнетании напряженности и противостояния в обществе, между обществом и государством. В соответствии со ст.38 Закона о СМИ в средствах массовой информации, на интернет-ресурсах запрещено распространение информации, способной причинить вред национальным интересам».

Готовиться к худшему

Независимые эксперты считают, что трагедия может стать удобным поводом для расправы с инакомыслящими вообще. Вместе с тем, случай ответа насилием «на беспредел» силовиков может стать не единичным, отмечают многие.

«Наивно думать, что слабые не отвечают. Далеко не все, и не сразу, и не всегда рационально оценивая последствия, но отвечают. Такова человеческая природа. Бунты были даже в ГУЛАГе. (…) Вчерашняя трагедия, думаю, не была неожиданностью для правоохранительных органов. К тому все шло и даже странно, что случилось до сих пор только один раз. Хотя в ряде эпизодов августа 2020 было на грани. Вопрос тут даже не столько в произвольных арестах, обысках и незаконных задержаниях, сколько в демонстративном унижении противника и отсутствия каких-то правил. Первая „политическая“ смерть сотрудника правоохранительных органов в независимой Беларуси и очередная смерть со стороны несогласных. Еще одно невеселое, но предсказуемое „впервые“ за последнее время. Наивно полагать, что нести потери от репрессии будут только репрессируемые», — пишет в своем Facebook глава Института «Политическая сфера» Андрей Казакевич.

Редактор закрытого властями ресурса «Сильные новости», политолог Петр Кузнецов считает, что «Беларусь начинает погружаться в хаос, который скоро никто не сможет контролировать». «Народы пережили и сталинский террор, однако принципиальное отличие реалий того времени было в том, что он не был так виден. Сегодня же прочтение новостной ленты, особенно с учётом того, что суть её не меняется месяцами, одних загоняет в депрессию, других сводит с ума, перед третьими ставит вопрос «Что делать?», а кого-то, может, сподвигает искать для себя роль героя, — пишет Кузнецов. — Власть и силовики взяли курс на безграничный террор в отношении всех. Сажают сейчас массово не только за протесты. Настоящая катастрофа в бизнес-секторе, пошли «работать» по рабочим, мы мало знаем, что происходит на селе, а ведь и туда уже глядело «всевидящее око», когда мы слышали приказы сажать несунов. (…) Может ли общество нормально существовать в условиях не только тотального террора, но и всеобщей психологической изношенности? Могут ли спецслужбы контролировать и прогнозировать действия 9 миллионов человек? Это риторические вопросы. Пока что вчерашний случай показал, что они оказались не в состоянии спрогнозировать действия одного — которого подозревали в терроризме и про которого должны были знать, что у него в квартире оружие. Очень хочется посочувствовать и погибшим, и их семьям. Произошедшее — трагедия: белорусы начали стрелять друг в друга в «Год народного единства».

Политолог Валерий Карбалевич в комментарии изданию «Салідарнасць» говорит, что ожидает «усиления террора»: «Рано или поздно это должно было случиться. Состояние гражданской войны, пусть даже холодной, неизбежно приводит к такому результату. Беспредел государства, в конце концов, ведет к тому, что жертвы тоже становятся на путь беспредела. Поэтому, к сожалению, я не удивлен вчерашними новостями. То, что произошло, на мой взгляд, закономерно. Что будет дальше? Думаю, еще большее закручивание гаек. Это единственная логика властей, единственный инстинкт, который, срабатывает на все вызовы каждый раз отвечать еще более жесткими действиями. Никаких других вариантов власть не видит, не понимает и не хочет понимать».