Кость в горле переговорщиков по Брекзиту: чем закончится «рыбная война» между ЕС и Великобританией?
В Столетнюю войну между британской и французской армиями разразилась Селедочная битва. Шестьсот лет спустя между Францией и Великобританией снова идет «рыбная война». Выход Великобритании из ЕС требует заключения нового договора о территориях лова и квотах. Рыба оказалась костью в горле переговорщиков.
Опубликовано:
10 февраля 1429 года сэр Джон Фальстоф выехал из Парижа во главе английского вооруженного конвоя, сопровождавшего обоз с копченой сельдью. Триста повозок с бочками должны были быть доставлены английской армии, осаждавшей Орлеан. 11 февраля обоз с провиантом прибыл в деревню Руврэ. В тот же день началась Селедочная битва, один из самых известных эпизодов Столетней войны. Англичане построили из повозок и бочек защитную баррикаду, французы начали артиллерийский обстрел, селедка потоком лилась на землю.
Почти шестьсот лет спустя между Францией и Великобританией снова идет «рыбная битва». Две морских державы не поделили места рыбной ловли и выделяемые на лов квоты. Рыба и рыбная ловля остаются главным предметом спора накануне «развода» Великобритании с Европейским союзом, и именно Франция наиболее решительно выступает против британского предложения.
Французские и другие иностранные суда ходили на лов в британские воды, самые богатые рыбой на всем морском пространстве Европы, еще со Средних веков. В новейшее время европейцы тоже имели право ловить рыбу в британских водах, за исключением прибрежной зоны в 22 км. ЕС определял объем разрешенного улова для каждого судна и для каждого вида рыбы в конце года, в декабре. Брекзит потребовал заключения нового договора, решение должно быть найдено до 31 декабря 2020.
Чего хотят англичане?
Прежде всего, — сохранить контроль над своими территориальными водами и квотами на рыбную ловлю. Британцы хотя оставить себе 12 морских милей прибрежных вод и каждый год заново обговаривать допуск к 200 следующим милям. Не устраивают их и существующие квоты. В настоящее время британцы имеют право ловить в Ла-Манше 9% трески, а французы – 83%, селедки, соответственно, — 10% и 66%, ромбовых скатов и рыбы соль — 19% и 54%, камбалы — 29% и 54%. В 2012-2016 годы европейцы выловили в британских водах 57% рыбы на 521 миллион евро, а британцы в европейских — 14% на 114 миллионов, по данным британского рыболовецкого флота.
Правда, за это британцы получают серьезные квоты на лов в норвежских водах. Но ходить так далеко могут только большие промышленные суда, а не традиционные рыбацкие катера. За это британские рыбаки получали европейское финансирование, позволявшее им увеличить тоннаж.
При этом в Великобритании рыбная ловля составляет всего 0,1% ВВП и приносит британской экономике примерно в сто раз меньше, чем финансовый сектор, это всего 12 000 рабочих мест, из них две трети в Шотландии.
Но важность вопроса в Британии не измеряется цифрами ВВП, у «рыбного» вопроса оказалась серьезная политическая составляющая. Рыбаки массово проголосовали за Брекзит. Консервативная партия получила во время референдума 2016 года большую поддержку именно в портовых городах, а также на выборах в 2019. За окончанием переговоров внимательно следят и британские евроскептики, объясняя, что для Джонсона «все будет кончено», если он «сдаст» рыбаков.
С другой стороны, nodeal может усилить стремление к независимости в Шотландии, а именно в Шотландии больше всего развито рыболовство.
Наконец, рыбная ловля всегда являлась частью национальной идентичности морской державы, которую британцы хотят сохранить. При этом Великобритания не потребляет собственную рыбу, а экспортирует ее, в первую очередь, в страны ЕС (75% улова). Рыба для внутреннего потребления является импортируемым товаром, в основном из Исландии и Китая. Это некоторые виды трески, тунец, креветки, лосось и макрель.
Что отстаивает Франция?
У Франции самая жесткая позиция из всех стран-членов Евросоюза, и это понятно, французские моряки потеряют больше других. На прошлой неделе рыбаки города Булонь-сюр-Мер (департамент Па-де-Кале) объявили, что если они не смогут ходить на лов в британские прибрежные воды, им грозит банкротство.
Лов в британских водах составляет 20% всего объема лова французских моряков в водах Атлантического океана, Ла-Манша и Северного моря. «Доступ к ним необходим, это наш приоритет, — заявил глава регионального комитета рыболовецкого хозяйства Оливье Лепретр премьер-министру Жану Кастексу во время его визита в Булонь-сюр-Мер в четверг, 3 декабря. В 2018 году из 2500 иностранных кораблей, работавших в британских водах, 437 были французскими.
Если британские воды закроются для европейцев, Франция окажется в тяжелом положении еще и потому, что все европейские суда, ранее ловившие рыбу у берегов Великобритании, отправятся к французскому побережью. «В таком случае, до заключения договора нужно, чтобы каждый ловил в собственных водах, — считает Оливье Лепретр, — французы— во французских, бельгийцы — в бельгийских».
Для Эмманюэля Макрона вопрос также не последней важности — через полтора года ему предстоят выборы, и он готов наложить вето на любой договор, невыгодный французским рыбакам.
Как выйти из кризиса?
Согласно докладу французского Национального собрания от 11 июня 2020, существуют два экстремальных варианта решения — или британские воды будут полностью закрыты для европейских моряков, или все останется по-прежнему. Оптимальный результат, скорее всего, лежит посередине. Возможно, например, что при прежних правилах количество европейских судов будет ограничено.
В случае отсутствия договора, отношения Великобритании и ЕС попадают в рамки ВТО, а это означает пограничный и таможенный контроль в портах и месяца хаоса, как описано в кризисном плане британского министерства финансов под кодовым названием «Операция "Овсянка"». Там, в частности, говорится об очередях из тысяч грузовиков в Дувре, которые могут перекрыть дорожное движение в графстве Кент и парализовать парк грузового транспорта.
В случае французского вето на договор до 31 декабря границы ЕС для Британии будут закрыты, как закроются и британские воды для европейских моряков. Этого, кажется, не хочет никто. Британские рыбаки потеряют, например, крайне важный для них бельгийский рынок, а также не смогут использовать крупные перерабатывающие структуры Булони. С другой стороны, булонские рыбные фабрики тоже нуждаются в британской рыбе для поддержания деятельности, — круг замкнулся.
Если британцам закроют доступ к преимуществам общего рынка, их продукция, в том числе и результаты рыбной ловли, будет на границах ЕС облагаться налогом. Кроме того, Великобритании, возможно, придется вообще исключить рыбу из списка товаров, поступающих на территорию Евросоюза, или, по крайней мере, ограничить количество.
На первом месте среди покупателей британской рыбы находится Франция (79 000 т в 2018 году), на нее приходится 36-40% всего британского улова, затем Нидерланды (64 000 т) и Испания (27 000 т). Франция покупает лосося, разные виды трески, макрель, крабов и креветок, а также морские гребешки и других моллюсков. Иными словами, ЕС является для Великобритании прежде всего огромным рынком
Большинство этой экспортируемой в ЕС продукции составляют живые обитатели моря, то есть, моллюски, крабы и другие ракообразные. Их ценность, конечно, зависит от свежести. А свежесть — от времени, которое прошло с момента улова до поступления на рынок. Длительный санитарный контроль на границе и общее утяжеление административных процедур не выгодно ни британским морякам, ни французской перерабатывающей промышленности.
Если Великобритания хочет сохранить доступ к европейскому рынку, она должна будет соблюдать европейские нормы, упорствует Брюссель. Во всем, в том числе и в отношении прав трудящихся и охраны окружающей среды, а именно это противоречит желанию «контролировать» собственное производство и избавиться от брюссельской бюрократии. Джонсон настаивает на том, что суверенная Британия будет пользоваться собственными нормативами и законодательством, которые, впрочем, не вступят в противоречие с европейскими.
Наконец, еще один нерешенный вопрос касается инстанции, которая будет разрешать возможные споры, в том числе коммерческие. Брюссель говорит о Суде Европейского союза, Джонсон настаивает на британской юстиции.
Все согласны с тем, что отсутствие договора никому не пойдет на пользу, но и уступить не хочет никто.
Рыбные войны — на абордаж!
На протяжении веков британская корона вела многочисленные рыбные войны. В 1950-1976 гг. тресковая война с Исландией окончилась только с вхождением Великобритании в общеевропейское пространство.
В 2014 году завершилась многолетняя война за квоты на лов сельди и макрели между Великобританией, тогда еще в составе ЕС, и Фарерскими островами, входящими в состав Дании, но самостоятельно решающими все государственные вопросы и не входящими в ЕС. Потомки сэра Фальстофа снова выиграли «селедочную битву»
В 2012 году разразилась «война за морской гребешок». Моллюска не поделили французы и англичане, которые приходили ловить его в устье Сены в Нормандии. Проблема состояла в том, что европейские правила разрешали французским рыбакам собирать гребешок со дна только с 1 октября по 15 мая, а английским — круглый год. Французам надоело бессильно наблюдать, как «на их территории» иностранные конкуренты собирают драгоценный урожай. Флотилия из сорока кораблей перекрыла путь британским коллегам, моряки стали закидывать их камнями и запускать в них сигнальные огни, а также закидывать сетями винты двигателей.
В 2013 году история повторилась, но англичане подготовились лучше, последовали ответные действия, суда брали друг друга на абордаж и таранили. На этот раз победу одержали французы, но стычки продолжаются. В 2018 году шотландский плавучий земснаряд в ответ на нападения на британские суда протаранил несколько французских кораблей, а потом загорелся сам, возможно, от брошенного в него сигнального огня.
Одновременно регулярно возникают и «крабовые битвы» — французские моряки портят и вскрывают во французских прибрежных водах поставленные британцами ловушки для крабов.
Что думает рыба?
В рыбной войне есть еще один участник — сама рыба. Британские воды притягивают рыбаков со всей Европы не случайно — они особенно ею богаты. А главное, в британских водах ловятся взрослые особи, родившиеся чаще всего у французских берегов. Менее глубокие воды и песчаное дно южного берега Северного моря способствуют нересту. Затем океанические течения разносят икру и личинок вдоль французского побережья вплоть до Страны Басков, оно становится огромной зоной инкубации и откорма. Молодые особи уходят в британские воды, более холодные и насыщенные кислородом. В разной степени это касается почти всех видов видов рыб этого ареала. Потепление климата только усиливает эту тенденцию.
Чрезмерный вылов и загрязнение воды тоже усугубляют ситуацию, — уменьшаются зоны ловли и сами популяции. По данным ООН, за последние годы в северной части Атлантики промысловые запасы трески, хека, морского окуня и камбалы сократились на 95%.
Не очень понятно пока, какие экологические нормы будет применять Великобритания, и согласуются ли они с европейскими. Ученым, которые наблюдают за популяциями, тоже придется пересмотреть свои формы сотрудничества.
В итоге, больше всех заинтересована в договоре между ЕС и Великобританией рыба — он позволит ей выжить.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться