«Судебной реформой государство нарушает договор, который существует между ним и гражданами Израиля» — политолог Ксения Светлова

Судебная реформа в Израиле или, как ее еще называют «реформа Левина» (по имени министра юстиции Ярива Левина), отложена на несколько месяцев. Реформа была представлена 4 января 2023 года, через шесть дней после приведения к присяге правительства Биньямина Нетаньяху. И буквально сразу же после этого в стране начались протесты. Своего пика они достигли 27 марта, когда сотни тысяч людей вышли на улицы израильских городов, а профсоюзы призвали к всеобщей забастовке. В результате премьер Нетаньяху объявил о том, что судебная реформа отложена. О том, в чем опасность этих новых законов, почему они создают угрозу безопасности Израиля и почему общество протестует, русская служба RFI поговорила с бывшим депутатом израильского кнессета, старшим научным сотрудником института Atlantic council в Вашингтоне Ксенией Светловой.

Митинг протеста в Иерусалиме 27 марта 2023. REUTERS - AMMAR AWAD

RFI: С чем в большей степени связано решение приостановить судебную реформу — с протестами или с тем, что против выступили израильские элиты?

Ксения Светлова: Кого в Израиле считать элитой? Наверное, бывших глав генштаба, генералов с многочисленными звездами и так далее. Они и главы компаний, равно как и простые люди все вместе выходили на эти протесты, потому что они все одинаково хорошо понимают, какая это опасность. Мне кажется, что это эффект, во-первых, протестный, во-вторых, всеобщая забастовку, которую объявила не элита, а объединение профсоюзов «Гистадрут» — это такой уже финальный удар. Когда на протяжении 13 недель бурлит страна (она так никогда не бурлила) — протесты, всеобщая забастовка совершенно четко показывают недовольство.

Можно ли сказать, что последней каплей, которая вывела людей на улицы, стала отставка министра обороны Йоава Галланта? Ведь для Израиля это одна из ключевых должностей в правительстве.

Да, действительно демонстрации были до этого и продолжились с новой силой после того, как был уволен Йоав Галлант. Кстати сказать, официально письмо об увольнении ему так до сих пор и не вручили. Так что это ситуация очень странная: с одной стороны, об этом объявил премьер-министр, с другой стороны, Галлант по сегодняшний день не уволен. Может быть, протесты и возмущение способствовали тому, что, в конце концов, министра обороны не уволят.

На данный момент ситуация непонятная. Да, профсоюзы присоединились лишь тогда, когда был уволен Йоав Галлант, но они обдумывали этот шаг давно и, возможно, что акции протеста начались бы и без его увольнения. Мы не можем об этом знать, но в любом случае отставка Галланта выглядит как пренебрежение безопасностью Израиля. Речь ведь не идет о суперпопулярном политике или о суперпопулярном министре: дело в том, что человек, у которого есть военные заслуги, громко предупредил — это законодательство грозит безопасности нашей страны. И, собственно, за это, за то, что сказал правду, Галлант и был уволен. В свою очередь это вызвало возмущение общества.

Не могли бы вы объяснить людям, которые мало знакомы с реалиями израильской политики — в чем опасность судебной реформы для безопасности страны?

Противники этого законодательства, а их немало в Израиле, это не только сотни тысяч, которые выходят на протесты, но еще и миллионы других людей, поддерживающих их и считающих, что государство таким образом нарушает договор, который существует между ним и гражданами. Договор простой — в Израиле есть демократия — это основа, на которой создано было это процветающее государство.

Люди, которые служат в армии, а здесь, несмотря на распространенный миф, далеко не все служат в армии. Представители ультраортодоксальных общин не служат в армии, религиозные сионисты служат, но кто-то половину срока, а кто-то только треть. Так вот те, кто служит и продолжает служить, несмотря на то, что уже не является военнообязанным, говорят простую вещь: если наша страна скатывается в диктатуру, то, может быть, и нам стоит пересмотреть свое трепетное отношение к стране и к армии. И если раньше мы считали, что это дом родной, то, когда дом становится диктатурой, это уже выглядит по-другому.

Многие из тех, кто прекратил тренировки в эти дни, это добровольцы, от которых зависит способность израильской армии регулярно проводить тренировки. Да, они добровольцы, но на них рассчитывают, потому что они служат годами уже после того, как закончился срок их службы — это летчики, специалисты по киберугрозам, те, кто управляет дронами и так далее. Речь идет об элитных частях, где люди совершенно четко вышли и сказали, что, если будет продолжаться проталкивание этого законодательства, мы больше служить не будем. Это моментально ухудшает ситуацию внутри армии. Ну, и конечно же эта политика внедряется все глубже и глубже, создавая большие проблемы в отношениях между самими солдатами, и офицерским составом и солдатами.

А пока в Израиле все заняты политическими вопросами, не дремлют наши враги, которые, как всегда, вынашивают коварные планы. Они понимают, что тут особо и делать ничего не надо, всю работу мы делаем сами опасными законами и расколом, который вследствие этих законов начался. Они могут сидеть и просто потирать руки, потому что мы сделаем все сами.

Безопасность — это такая вещь, которая создается в Изроаиле потом, кровью, невероятными усилиями. Я видела хештеги в арабских СМИ, где наши враги в Иране и в других арабских странах, с которыми мы в состоянии войны, очень радуются тому, что вот, наконец, сионистскому проекту пришел конец. Так что, угроза внутренняя, но, в конечном счете, она может перерасти и во внешнюю.

Адвокат премьер-министра Израиля Боаз Бен-Цур заявил, что не будет продолжать представлять интересы своего клиента в суде по делу о коррупции, если тот не остановит судебную реформу. В чем смысл этой судебной реформы и почему она вызвала не только массовые протесты, но и неприятие со стороны профессиональных юристов?

Речь идет о нескольких законопроектах. Когда ты рассматриваешь их не по отдельности, а все вместе, то понимаешь, что они направлены на ослабление судебной системы в Израиле и подчинение ее правительству, хотя при демократии судебная власть должна быть отделена от законодательной и исполнительной.

Первый и самый, наверное, опасный законопроект касается комиссии по избранию судей. В Израиле действовала уникальная система, где в избрании, в том числе и судей Верховного суда, принимают участие представители коалиции, представители оппозиции и представители судебного сословия, а также адвокатского профсоюза. Все четыре участника процесса взаимодействуют друг с другом и как-то договариваются об избрании судей. То, что предложила сейчас коалиция, это фактически право вето, то есть фактически политики будут назначать собственноручно судей.

Естественно, мы знаем, как выглядят страны, где только политики без каких-либо ограничений назначают тех людей, которые в какой-то момент могут их судить.

У нас ситуация, при которой премьер прямо сейчас находится в разгаре судебного процесса по трем делам. И вот он проводит судебную реформу, которая может ключевым образом изменить, в том числе, и состав судей, которые будут судить его самого.

Второй закон по уровню угрозы и опасности для демократии — это закон о преодолении. До сих пор, например, Верховный суд может вынести свой вердикт по тому или иному закону, которое правительство продвигает, и может наложить на него вето в том случае, если сочтет, что он не соответствует нормам демократического общества, которые существуют в Израиле.

Согласно этому законопроекту, правящая коалиция простым большинством (61 депутат из 120) сможет преодолеть решение Верховного суда. В коалиции звучат голоса, что можно будет провести законы, которые, например, будут разрешать дискриминацию ЛГБТ. То есть, если человек по религиозным причинам не хочет сдавать дом или комнату ЛГБТ-паре, сегодня это противоречит закону, можно обратиться в суд и выиграть. Если завтра будет проведен этот закон, подобную дискриминацию нельзя будет оспорить. Фактически это уничтожение Верховного суда и его подчинение политической системе.

Есть еще законы, которые сейчас обсуждаются. Например, «личный» закон, который позволил бы бывшему министру, который был уличен в коррупции, стать министром внутренних дел.

18 января 2023 года Высший суд справедливости (БАГАЦ) принял решение десятью голосами против одного, что лидер партии ШАС Арье Дери не может занимать министерские посты в правительстве Израиля, потому что у него есть досудебное соглашение, что он уходит из политики, и никаких постов занимать не будет. Дери говорит: «А я думал, что это на короткий период. Короткий период прошел и теперь я хочу быть министром». Закон, который они пытались принять, пока застрял, и Верховный суд у нас по-прежнему сильный и имеет влияние.

Если все эти законы пройдут, то человек, который вчера из тюрьмы вышел, сможет быть министром, и вообще кем угодно. Это все очень и беспокоит, и тревожно становится всем, кто понимает, насколько важна роль независимого неподвластного политикам суда в нормальной демократической стране.

На протяжении последних нескольких лет правительство в Израиле менялось чуть ли не каждые полгода. Насколько нынешняя ситуация подтолкнет к очередным выборам и очередной смене правительства?

На данный момент у всех участников правящей коалиции есть интерес в ее сохранении. Правительства в Израиле, как правило, разваливаются изнутри, когда один из членов коалиции чувствует, что ситуация лично для него и его политических интересов неудовлетворительная, что он выиграет только в том случае, если страна пойдет на выборы. На данный момент, несмотря на то, что, казалось бы, мы уже находимся на точке кипения, я убеждена, что все партии правящей коалиции хотят, чтобы она продолжала существовать. Так что на данный момент все остается как есть.

Закон о бюджете прошел в первом чтении. Когда коалиция вернется с парламентских каникул через месяц, то они проведут бюджет во втором и третьем чтениях в указанный срок — до 23 мая. С этого момента можно будет начинать отсчет, наверное, потому что начнутся какие-то распри. Экономический кризис неизбежен, потому что Израиль — это страна хайтека, основанного на иностранных инвестициях. Уже сейчас мы видим, что они затормозились, что на протяжении последнего месяца не открывались стартапы. Израиль гордится тем, что он start up nation.

Понятно, что не виден сразу результат всех этих процессов, но через какое-то время уменьшатся отчисления по налогам, закроются какие-то компании, кто-то выведет свои деньги за границу. То, что президент США отказывается встретиться с премьер-министром Израиля тоже показательно! Понятно, что шекель у нас после этого упал. Инвесторы хотят стабильности, а ее пока нет. Если нет экономической стабильности, возможно, что не будет и политической. Я не думаю, что это произойдет прямо сейчас в ближайшие месяц, два, три. Это может еще занять какое-то время.

А реформу отложили на какой срок?

Она висит, как Дамоклов меч, до лета. Пока что решили официально дать шанс на переговоры между оппозицией и коалицией. Переговорные команды на днях встретились у президента дома.

Скоро праздник Пейсах, потом другие важные праздники. Я не знаю, будут ли на протяжении всего этого времени консультации, но понятно, что времени не так много. Это очень сложная реформа. И правительство, что настораживает израильтян, эту сложнейшую реформу решило провести, буквально ломая общество через колено, за три-четыре месяца. Все началось в январе и вот сейчас у нас конец марта. Хватит ли еще двух месяцев для переговоров, чтобы устранить разногласия и прийти к общему знаменателю? Я в этом далеко не уверена. И тогда, говорит нам премьер-министр, мы вновь выставим эти законопроекты на голосование.

Возможно, там надеются, что оппозиция ослабнет за это время, подрастеряет свою силу, что гражданское общество, которое вывело на улицы сотни тысяч человек, не сможет повторить этот подвиг, когда будет жарко, летние отпуска, и, вообще, появится чувство усталости. Мне кажется, такой расчет ошибочным, но время покажет.