«Тень войны в Украине» на саммите мировых лидеров G20

15 – 16 ноября 2022 года в Индонезии, на острове Бали, пройдет семнадцатая встреча глав государств Группы двадцати (G20). Ожидалось, что в ней примут участие президенты России и Украины. Однако по мере приближения саммита большой двадцатки стало понятно, что ни Владимир Зеленский, ни Владимир Путин на Бали не приедут. Президент Украины выступит перед участниками встречи по видеосвязи, а Россия на саммите будет представлена министром иностранных дел Сергеем Лавровым. О том, какое место в предстоящей встрече на Бали займет обсуждение войны в Украине, есть ли у России поддержка в мире и почему страну – агрессора будет представлять глава внешнеполитического ведомства, Русская служба RFI поговорила с независимым журналистом, а в начале 90-х годов политическим советником первого министра иностранных дел России Андрея Козырева — Галиной Сидоровой.

Саммит лидеров стран "Большой двадцатки" в Индонезии 15-16 ноября 2022. REUTERS - POOL

RFI: Без преувеличения можно сказать, что война в Украине — главная мировая тема. Но уже понятно, что президент Зеленский, который за последние девять месяцев ни разу не покинул свою страну, будет общаться с другими главами государств по видеосвязи, а присутствие Путина даже в таком виде не запланировано. Можно ли ожидать от саммита каких-то прорывных решений, касающихся войны в Украине?

Галина Сидорова: Я не думаю, что с уверенностью можно говорить о том, что Путин не будет присутствовать даже виртуально. Хотя вы правы: политиков, от решения которых зависит главный вопрос, волнующий все мировое сообщество, на этом саммите не будет. Но мне кажется, что их тень и тень войны так или иначе будет витать на встрече мировых лидеров. Как мы знаем на примере даже продовольственного кризиса, именно агрессия России против Украины влияет на весь мир. В первую очередь на развивающиеся страны, которым грозит голод. Поэтому понятно: что бы ни происходило, какие-бы вопросы ни обсуждались, будь то энергетика или продовольствие, говорить о войне будут. Энергетический кризис, здравоохранение и цифровая трансформация — это три главные заявленные темы саммита. Но понятно, что тема войны, которая продолжается, будет в центре внимания.

Почему на Бали не приедет Зеленский вполне объяснимо. Его страна подверглась агрессии, и почти все мировые лидеры уже побывали в Киеве. Путин за время войны ездил и на саммит ШОС, и совершал ряд других поездок. По вашему мнению, почему он отказался ехать в Индонезию?

Путин туда не едет, потому что для него это лишняя демонстрация отношения мирового сообщества к России, а оно так или иначе наверняка будет показано. Для него это с политической точки зрения совершенно не выгодно. Путин не хочет предстать человеком, с которым не желают разговаривать. Если это будет происходить с Лавровым — одна история, а вот чтобы он сам оказался в такой ситуации — совсем другое дело.

В 2014 году весь мир уже наблюдал, как мало кто хотел с ним общаться: он один сидел за столом на ланче, и никто из мировых лидеров не пожелал за этот стол присесть. Эта картинка облетела все мировые СМИ, и даже в России получила определенный отклик — такого повторения он не хочет. Мы ведь наблюдаем презрение мирового сообщества, при всем при том, что какие-то политики пытаются его уговаривать, но мало кто сомневается, что с Путиным установить мир в Украине не удастся. Российский президент токсичен. Понятно, что существует интернет, а в российских СМИ это будет замалчиваться, но ему не хочется выступать, условно говоря, мальчиком для битья.

Довольно забавная версия об отмене поездки на Бали была высказана провластным российским политологом Сергеем Марковым — якобы Путин боится покушения. Это подхватили некоторые зарубежные медиа, но я думаю, что это абсолютная ерунда. Несмотря на то, что Путин не раз демонстрировал, что он подвержен всяким страхам, в данном случае главным является то, что в очередной раз оказаться в неприятной ситуации он бы не хотел. Есть понимание в Кремле, что это будет крайне невыгодно смотреться.

Вместо Путина на саммит делегировали Лаврова. Не премьер-министра Михаила Мишустина, который по рангу является вторым лицом государства и несколько дистанцирован от войны, по крайней мере, так это выглядит. Почему выбрали Сергея Лаврова?

По-моему, тут дело в том, что именно Лавров, как показали последние события, сегодня является «альтер эго» Путина в том, что касается отношений с международным сообществом, и в этом смысле является наиболее доверенным лицом. Насколько я понимаю, что касается международной политики, Мишустин таким доверенным лицом не является. С другой стороны, это показывает, что Россия намерена в очередной раз продемонстрировать свою зубодробительную позицию. Прежде всего в том, что касается агрессии против Украины.

Мне кажется, то, что на саммит посылают Лаврова, в этом смысле показательно. Человек, который возглавляет российскую дипломатию, в последнее время взял на себя роль главного пропагандиста войны в Украине. Именно такой человек и нужен Путину на этой встрече. Это показывает, что Россия с нынешних позиций отступать на более мирные, дипломатические не собирается. В этом и заключается парадокс.

Я не думаю, что сам Лавров в восторге от своей миссии, потому что мы прекрасно помним, что в июле, когда была встреча министров иностранных дел двадцатки (а такие встречи являются подготовкой к саммиту), российского министра там особо не жаловали, и, насколько я понимаю, многие не хотели с ним даже здороваться. Лавров даже раньше времени покинул эту встречу. То есть уже тогда было понятно, что Лавров — персона нон грата для своих коллег. Сейчас если что-то и изменилось, то в худшую сторону. Это демонстрация отношения к твердолобой позиции России в отношениях с Украиной.

Вы работали в МИДе, когда его возглавлял Андрей Козырев. То, что сейчас собой представляет внешнеполитическое ведомство России, у многих вызывает недоумение. За время войны в Украине лишь одна громкая отставка — Борис Бондарев, работавший в Женеве в постоянном представительстве России при ООН. В связи с этим возникает вопрос, остались ли в российском МИДе дипломаты, которые профессионально могут делать свою работу? Нынешний режим все же не вечен.

Это сложный вопрос. Я знаю точно, что некоторые дипломаты, хотя их немного, из МИДа уволились, но сделали они это непублично. Мне, человеку, работавшему там, неприятно, что таких людей мало,  и нашелся только один человек, который выступил со своей гражданской позицией. Это говорит о том, насколько МИД России пострадал за это время, насколько организация разрушена изнутри. Это пропагандистская дипломатия, в которую, как мне представляется, скатились абсолютно все, начиная от министра и его замов, и заканчивая рядовыми сотрудниками. Эта тенденция для российской дипломатии оказалась абсолютно разрушительной.

Когда закончится война и будет смена политического режима, в какой-то момент понадобится настоящая люстрация. Конечно, не только МИДа, но и этого ведомства в том числе. Сейчас по понятным причинам кто-то боится, кто-то возможно верит в то, что все делает правильно. Но я думаю, что таких меньшинство, большинство просто отсиживается. Я надеюсь, что анализ того, как себя проявили конкретные люди, будет более серьезным, чем в 90-х, потому что тогда это не было сделано в достаточной степени.

14 ноября на полях саммита большой двадцатки запланирована встреча президента США Джо Байдена с лидером Китая Си Цзиньпином. В самом начале войны, после введения санкций против России, именно на Китай рассчитывали российские власти. Можно ли встречу лидеров двух держав расценивать как демонстрацию того, кто для Китая сегодня важнее?

Индия и Китай уже показали, что для них главное — это их собственные интересы. Серьезные люди в Кремле не рассчитывали на поддержку Китая, хотя, возможно, и не ожидали, что она будет такой незначительной, потому что Китай постоянно демонстрирует свою особую позицию. Они — за мир и хотят, чтобы скорее все разрешилось, и четко показали, что экономические интересы и решение сложных вопросов с американцами для них важнее, чем демонстрация поддержки России. То же касается и Индии.

В нужном объеме Россия эту поддержку не получает и не получит. Поначалу еще были какие-то надежды, сейчас уже нет. Война затягивается, ситуация осложняется, и здесь все оценивают свои интересы и свои риски. В данном случае риски перевешивают позитивные последствия поддержки России.