Посмертная награда через суд: история погибшего в Сирии российского офицера

На этой неделе Восточно-Сибирский окружной военный суд отменил выплаты наградных Татьяне Елиной, вдове погибшего в Сирии старшего лейтенанта Сергея Елина из Читы. Сергей погиб в мае прошлого года в сирийской провинции Дейр-эз-Зор.

Старший лейтенант Сергей Елин погиб в сирийской провинции Дейр-эз-Зор 23 мая 2018 года DR

17:46

Суд за посмертную награду - история погибшего в Сирии российского офицера

Александр Валиев

Старший лейтенант Сергей Елин был посмертно награжден орденом Кутузова. Командование войсковой части после его смерти издало приказ о награждении погибшего суммой в размере пяти окладов. Это около 159 тысяч рублей. Однако в январе 2019 года решение о выплате наградных отменило Управление финансового обеспечения Минобороны по Забайкальскому краю, посчитавшее его незаконным. Родственники подали в суд, первая инстанция встала на сторону истицы, но Минобороны выиграло в апелляционной инстанции.

О подробностях дела и своем супруге Татьяна Елина рассказала в интервью RFI. С мужем она познакомилась после того, как осенью 2009 года он уволился из рядов армии: надоело служить далеко от дома. Татьяна до сих пор иногда говорит о Сергее в настоящем времени.

Татьяна Елина: Познакомились мы в интернете, в 2009 году, 5 декабря. Начали встречаться очень быстро — нашли друг друга, как говорится. После армии он только вставал на ноги, заканчивал второе высшее образование — таможенное дело. Когда мы познакомились, он защищал диплом. И решил по второму образованию идти в таможенные органы. Обратился в читинскую таможню, ему посоветовали ехать в забайкальскую. Прошел по конкурсу сразу на главного инспектора, был назначен в ноябре 2010 года. В связи с этим мы переехали в Забайкальск. Молодые, счастливые, вдвоем, начинали со съема квартиры. 5 апреля 2012 года у нас родился первый сын, Дмитрий. Потом муж решил построить дом, все сделал своими руками. Переехали мы в 2013 году. Потом я забеременела вторым сыном, он родился 25 апреля 2016. Сын Роман.

RFI: Почему Сергей решил вернуться в армию?

Вы знаете, у меня муж такой — не умеет долго сидеть на одном месте, ему нужно постоянно развиваться, куда-то двигаться. Он устроился в таможню главным инспектором, а главный инспектор — это потолок гражданской службы. И он решил, что нужно что-то решать дальше, что он больше на месте сидеть не может. Где-то в 2015 году мы завели разговор о том, что делать дальше. Он думал либо на третье высшее образование идти, либо пойти в полицию служить, либо вернуться в армию. Решил вернуться в армию, потому что все-таки это у него уже было — и в плане стажа, выслуги, всего остального, каких-то льгот. В общем, мы решили, в армию. Он меня готовил к тому, что могут быть и переезды с семьей. Я была согласна, потому что семья — это единое целое, и так можно жить.

Татьяна, вдова Сергея Елина Андрей Затирко для RFI

Но речи о возможных командировках в места боевых действий тогда не шло?

Нет, на тот момент про Сирию никаких разговоров даже от знакомых не было, что отправляют туда… Сначала он обратился в поселок Горный, по телефону. По телефону ему сказали, что он не по профилю. Он мотострелок, а в Горном — артиллерия.

Горный — это там, где военная часть?

Да, он находится за 80 км от Читы. Это закрытый поселок, военный городок. Потом он подал свои данные в военкомат Читы, в отдел кадров. Ему позвонили из Южно-Сахалинска, предложили должность, но на его должность был предусмотрен допуск к секретности, вторая форма, по-моему. И с этим допуском возникли проблемы. В конце концов позвонили и сказали: Сергей, извините, вашу должность уже отдали, потому что мы так долго ждать не можем. Потом ездил в Иркутск, там тоже сказали: извините, у нас вообще мест свободных нет. Где-то года полтора мы вот так бились, думали, куда, что.

После Иркутска он решил лично съездить в Горный, где ему отказали по телефону, и лично переговорить уже с командиром части. И ему сказали: вы нам подходите. Нам позвонили в Новый год, 31 декабря, сказали: Сергей Юрьевич, вы назначены, просим явиться в часть после новогодних праздников, в январе 2017 года. Муж собрал вещи, уехал в часть, начал оформляться, проходить комиссию. Моя задача была выставить дом на продажу, заниматься переездом. Он достаточно быстро освоился, все очень быстро изучил. Там очень сложные формулы — артиллерия вообще сложная, но муж у меня быстро все схватывал, быстро все изучал, чему удивлялись офицеры-сослуживцы. И за достаточно короткий период времени ему присвоили должность старшего офицера батареи.

Вы не жалеете, что не уговорили его тогда пойти работать в полицию, например?

Я, в принципе, всегда его поддерживала в его решениях. Может быть, не сразу, но в итоге я соглашалась, потому что я вижу, что человеку уже неинтересно в таможне, он не может сидеть на месте. Да, он сомневался, как-то думал, все решал. Я говорю: давай тогда в армию, раз он в сомнениях весь был. На армию он больше был расположен, что надо дослужить, что все-таки это было брошено, надо доделать, что было начато. Мы переехали в служебную квартиру, летом они уже съездили в Цугол, в поля, на учения. И в начале или в конце ноября сообщили, что ожидается командировка в Сирию. То есть прослужил он совсем недолго.

Как он сам себе объяснял участие России в сирийской военной кампании? Вы затрагивали этот вопрос?

Да, затрагивали. Он считал, что лучше мы будем, грубо говоря, эти «разборки» проводить на чужой земле. Чтобы наши дети и мы в том числе этого не видели, в этом не участвовали.

То есть он считал, что если мы не будем воевать в Сирии, то война придет в Россию?

Да, что надо добить все там, чтобы к нам никто не пришел. Как-то так.

Вы боялись отпускать его?

Конечно, боялась. Он в обед пришел с такой новостью, в ноябре, говорил, что уже 10 декабря должны выехать. Он сказал — я просто начала плакать, истерика уже была, начала накручивать, переживать, мысли сразу плохие почему-то. Хотя через знакомых, друзей мы к 2017 году уже знали, что туда отправляют. Но знать конкретно в кругу своих близких и друзей, что кто-то не вернулся, такого у нас не было. Поэтому мы как-то были…не то, что уверены. Муж был уверен, что все будет хорошо, а у меня какие-то плохие мысли сразу, плакала каждый день. Он ругал меня — зачем я плачу, он еще никуда не уехал, а я уже плачу.

Можно было отказаться?

Нет, это принудительно-добровольная командировка. Мне кажется, это было бы просто увольнение. Да он и не рассматривал такой вариант, он достаточно жестко в этом плане рассуждает: не хочешь воевать, боишься чего-то — сиди на гражданке. Если ты пошел в армию, ты должен быть готов. Я его спрашивала: «Ты боишься?» Он говорил: «Ну что значит, боишься? Это война, чего бояться?» Естественно, он, может быть, не хотел показывать свой страх, хотя, с другой стороны, он вообще его никогда не показывал. Это очень уверенный в себе мужчина. Всегда шел вперед, если даже какая-то проблема возникала, он всегда говорил: разберемся, все я решу. С ним было очень легко жить, потому что все было решаемо всегда. И я спрашивала, отказываются ли вообще ребята, контрактники, сержанты, солдаты. Ну да, говорит, были случаи, буквально один-два. То есть сразу на увольнение.

Если не секрет, о каком вознаграждении шла речь за эту командировку?

Там, на месте, оплачивались командировочные — в районе 30 тысяч, половина в рублях, половина в долларах. Это лично на руки. А здесь за командировку выплаты тоже должны были быть. Они были, две выплаты, но с задержкой. То есть они уехали в марте, а первая выплата была только 10 мая. Хотя по разговорам больше должно было быть. За Сирию выплата, которая выплачивалась здесь с зарплатой, она нигде не фиксировалась, ее невозможно было отследить ни в расчетках, нигде. То есть даже те, кто приезжал, говорили, что постоянно капают какие-то деньги — чуть-чуть, побольше, какими-то частями.

То есть речь не о фиксированной сумме?

Насколько я знаю, нет. Может быть, где-то…но не на уровне расчеток, которые можно было отследить на месте. Разные абсолютно суммы падали, и за какой период, за что, точно не совсем было ясно и понятно. Первая выплата была 10 мая, в конце мая муж погиб, и 10 июня тоже пришла сумма, вместе с расчетами из части, с годовыми, перерасчеты, все остатки приходили, и потом уже карту заблокировали, и больше ничего не поступало.

Руководство части, коллеги мужа вас поддержали?

Они сделали то, что запланировано в такой ситуации, ни больше ни меньше. Зафиксирована страховка за жизнь — она была сразу выплачена, буквально несколько дней. Юристы части приглашали по поводу оформления документов, что делать дальше, на какой-то путь истинный наставляли, потому что ситуация такая… С переездом, естественно, ребята в части: «Обращайтесь, по любому поводу, что помочь». Переезжала я, ребята приходили, помогали. Как говорится, чем смогли, тем помогли.

А о родителях Сергея позаботились?

Страховка делится поровну, жене, детям и родителям. В том числе получаем пенсию по потере кормильца, родители тоже.

Как они относились к этой командировке?

Мама переживала, конечно. Когда сказали, у нее реакция непонятная была — растерянность какая-то, она не поверила сначала. Вроде, как не всерьез. Потом, когда отменили декабрьскую командировку на неопределенный срок, она всегда говорила: может, вообще не будет, отменили — и забудь про нее, про эту командировку. А потом, когда уже сказали, что они должны уезжать в конце февраля, мама все-таки не верила до последнего. И они приезжали к нам в Горный, в конце февраля, мы посидели за столом, вроде как, проводить. После этого Сережа как уехал, к сожалению, родителям он так и не позвонил за все это время. Я ему говорила: «Ты родителям звонил?» — «Да некогда». Мама всегда звонила мне и спрашивала у меня, ей это было достаточно: «Сережа звонил, все хорошо? Ну, слава Богу». Звонил он только мне, больше никому. И по телефону мы разговаривали только о нас, о детях, как мы здесь живем, а у него просто все хорошо.

Перед той ночью мы разговаривали три дня подряд, хотя до этого раз в неделю — в основном в выходные. А здесь мы разговаривали 20, 21, 22-го… И в эти дни я его опять же спрашивала: «Сереж, ты маме позвонил?» — «Нет, ну все, сейчас позвоню». По-моему, это было 22 числа. Я была уверена, что он позвонил маме, прямо ни капли сомнений не было. И потом 23-го мы узнали от посторонних новость, 24-го нам сообщили официально, и день-два прошло, и с тетей Наташей разговариваем, и она говорит: «Он ведь мне так и не позвонил».

Возможно, он не чувствовал опасности…

Ребята говорили, что на той заставе, куда они заступили, его не устраивало расположение пушек. То есть как приказали сделать, так они и сделали. Но его это все не устраивало, он достаточно грамотный, мудрый во всем. И вот он говорит: «Что-то не так, неправильно. Должно быть так и так». Но ничего сделать не мог. Приказали, и все, и никак по-другому. Вечером он всех прошел, всем строго-настрого наказал, что ночью будет песчаная буря, будьте осторожны, будьте начеку, будьте аккуратны — дал указания каждому. Я думаю, что именно в этот вечер, перед нападением было какое-то предчувствие.

Правда, что афганцы, которые должны были стоять в наряде, или карауле, оставили свой пост той ночью?

Я тоже до конца этого всего не понимаю, но когда ребята приехали, рассказывали. Мы там считаемся советниками, то есть, вроде, сирийцы воевать-то должны, защищать себя и свою родину. А получалось наоборот, наши воевали, а сирийцы в качестве охраны, подмоги. Именно в эту ночь, ребята сказали, сирийцев перед нападением вообще не оказалось. То есть они как-то спасли себя, тихо-мирно ушли и даже не дали никакого сигнала.

Как вы думаете, почему Минобороны судится за эти деньги? Там ведь относительно небольшая сумма.

158 600 (рублей), по-моему. Пять окладов у каждого за награду. Сумма разнится в связи с должностями. В постановлении написано: материальное поощрение, которое полагается с наградой, выплачивается действующим военнослужащим. А ребята, муж мой были уже исключены из списков. Из состава части, их исключили 24 мая, а приказ о награждении подписан августом — приличный промежуток времени. Они упирают на то, что они уже были уволены, исключены, поэтому никакая выплата не полагается. И еще выплаты не предусмотрены третьим лицам. Но опять же я считаю: логически, если медалью наградили, к каждой медали обязательно прилагается материальное поощрение. Ребят наградили — материальную помощь получили. Нам медаль дали, а материальное поощрение тогда у кого? Вот это мне интересно. В Законе о военнослужащих прописано, что еще в течение года сохраняются материальные выплаты, компенсации. Все, что полагается — близким родственникам.

***

2 августа, когда готовился этот материал, Татьяне позвонили из Министерства обороны и сообщили, что в постановление о посмертном награждении военнослужащих будут внесены изменения, чтобы их родственникам не приходилось судиться за наградные выплаты. Семьям Сергея Елина и его погибших в Сирии коллег эти выплаты будут произведены без дальнейших судебных тяжб.