Перейти к основному контенту

«Пожар в лесу как огненный паровоз летит»: сотрудник МЧС о природных бедствиях в Сибири

Освоение Сибири Ермаком началось в 1581 году. Сегодня там все еще нет инфраструктур, которые позволили бы тушить лесные пожары, жители жалуются и на отсутствие информации о рисках. Власти говорят о «нецелесообразности» тушения, но задымление достигло уже густонаселенных зон, в том числе и в европейской части России. Одновременно Сибирь страдает от наводнений. О том, как работают спасатели, русской службе RFI рассказал сотрудник МЧС, имя которого мы по его просьбе не называем.

Пожарная обстановка по данным космического зондирования. Красноярский край, Иркутская область. 29 июля 2019 г.
Пожарная обстановка по данным космического зондирования. Красноярский край, Иркутская область. 29 июля 2019 г. Krasnoyarsk.nebo
Реклама

Губернатор Красноярского края Александр Усс объяснил, что тушить пожары бывает «даже вредно», поскольку это природное явление. При этом губернатор не рассказал, каким образом осуществляется в Сибири предварительное моделирование пожарной ситуации, позволяющее оценивать риски и принимать решения о тушении. С базами данных и другой информацией, например, в сходных случаях сверяются канадские службы по тушению пожаров. А жители Красноярска вышли на акцию протеста за отставку Александра Усса.

Жители затопленных районов также жалуются на власти. В Тулуне (Иркутская область), где погибли 25 человек, основное недовольство вызвано тем, что городские власти не предупредили население о надвигающейся опасности и даже, наоборот, успокаивали людей. Между тем в пятницу, 28 июня, в городе прорвало недостроенную дамбу, вечером того же дня начали работать спасатели. Режим ЧС в Иркутской области был введен на третий день наводнения, к тому времени оно затронуло уже третий район. «В Тайшетском, Нижнеудинском и Тулунском районах Приангарья затопило больше 3 тысяч жилых домов, свыше 9 тысяч человек оказались в зоне бедствия. Есть погибшие. Люди говорят, что об угрозе затопления их никто не предупредил», — пишет «Сибирь. Реалии».

На вопросы о ситуации в Иркутской области отвечает один из сотрудников МЧС, руководивший спасательными операциями.

RFI: Что входит в обязанность поисково-спасательных отрядов?

Лавины, наводнения, землетрясения, ДТП, туристы, альпинисты, утонувшие — это наш профиль. Спасаем людей. Мы не тушим пожары, ни лесные, ни другие, мы не пожарные. Но у меня родители работают в лесохозяйствах, наслышан.

Отчего возникают пожары? И почему их не тушат?

Вот смотрите: оставил кто-то бутылку в лесу, она стеклянная. Если солнечных дней много, то под ней вся хвоя высохла. Получается, как лупа, как увеличительное стекло. И загорелось. Но в основном, я думаю, это сухие грозы. Горят безлюдные места, сплошная тайга, населения там нет.

Но мы получаем видео, на которых видно, как огонь подходит на 200 м к поселкам.

Это вы про Якутию говорите, я там ситуацию не знаю. А в Иркутской области в пожарах людей нет.

А задымление? Чувствуете ли вы дым вокруг Байкала?

Буквально вчера в обед в Читу приволокло дыма — все в дыму. Премьер-министр прилетел на все посмотреть, а тут дым (Дмитрий Медведев осмотрел лесопожарную технику, работающую в Забайкальском крае — RFI). Из Красноярска уже в Читу принесло, ничего не видно.

Почему же «нецелесообразно» тушить пожары, если люди страдают от задымления?

Да невозможно это. Вы себе не представляете, как горит тайга. На севере Иркутской области — сосновые леса. Подстилка хвойная, которая за века нападала, кустарник — все горит. А если еще ветер, то верховой пожар по соснам — как огненный паровоз летит. Есть еще такое понятие — курумник, это каменные росписи. На них кедровый стланик может расти с развитым корневищем. И если пожар уходит в курумник, его вообще не догнать. Внутри будет гореть, потом на поверхность выскочит, дунет ветер — и опять полетел верховой пожар.

А там ни дорог нет, ничего. Тяжелую технику не загонишь, а самолеты — мертвому припарки. Туда нужна большая техника, бульдозеры, полосы минерализованные делать, народ нужен, чтобы взрывать, пути прокладывать. Ничего этого нет. Я даже не представляю, как это делать. Там то болото, то возвышенности с лесом, не добраться. Вертолетом тоже людей не завезешь, горючего не хватит, чтобы людей высадить и назад слетать. А их потом еще нужно забирать. Да и где их высаживать, людей? Вертолет должен же куда-то садиться. Нет никакой инфраструктуры.

И как быть, если дым дошел уже до европейской части России?

Только ждать, что дождик пойдет. Если пойдет, то он этот дым прибьет. А не пойдет, будем дальше страдать.

Сейчас идет эвакуация из зон наводнения, а в городе Байкальск в результате наводнения рухнул мост. Пресс-служба ГУ МЧС по Иркутской области сообщила, что пострадали более двух тысяч человек. Ваши отряды работали в этих зонах?

Мы уже больше месяца работаем на наводнениях в Тулуне. И эвакуировали, и трупы доставали, и завалы разбирали. Мост, который на Ие был забит домами, — это мы разбирали, чтобы воду пропустить. Ну, и жертвы были, из-за наводнений. А по пожарам — вроде только по весне. В Забайкалье и деревни выгорали, но в Иркутской области я такого не слышал в этом году.

Отчего возникают такие наводнения?

Там стык трех хребтов — Восточный Саян, Западный Саян и Центральный Саян. В верховьях, ближе к границе Монголии, три циклона уперлись друг в друга, и все это вылилось. А реки — горные, вода идет валом, все разом вылилось на равнину и стало подниматься. Вот сейчас в Иркутске дней пять лило. На берегу Байкала стоят дома, там даже не речка разлилась, а просто почва насытилась водой. Воде уходить некуда.

Первая группа улетела на вертолете в Центральный Саян 26 июня. Там поселки, к которым дорог нет, только на моторных лодках и вертолетах можно добираться. Но потом вода сошла, и с тех пор все в Тулуне работают. А два-три дня назад снова начала подниматься

Как вы оцениваете количество жертв?

Человек двадцать было погибших (ТАСС сообщает о 23 погибших — RFI). Точно даже не знаю, есть официальные данные. Мы насильно спасать не можем. Некоторые не хотят эвакуироваться, говорят: «А я у себя на крыше пересижу». А ночью вода еще на два метра поднялась, и дом поплыл. Ночью по телефону звонят, а мы что сделаем, когда дома несет? Вот и вся история. У наших ребят точные цифры, они не будут говорить, что шестьдесят или восемьдесят человек, если такого нет. Это данные за месяц, с конца июня, но весь пик был дней десять – пятнадцать. Потом мы воду откачивали, хлам полмесяца убирали, а она вот опять поднимается.

В завалах людей находили?

Не в завалах, в домах. Когда вода упала.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.