Перейти к основному контенту

Немного солнца в холодной воде. Не стало Георгия Данелия

Чуть больше двух недель прошло, как ушел от нас Марлен Хуциев. Ему на смену пришли боль и пустота, но от полного отчаяния удерживало последнее: с нами еще остается Георгий Данелия. Хотя понятно было, что счет идет на дни, если не на часы — Георгий Николаевич уже был в больнице на аппарате искусственного дыхания.

Георгий Данелия
Георгий Данелия wikipedia.org/Alexey Yushenkov
Реклама

Прошло две недели. Чуда не случилось. Вот теперь она, проклятая, забрала, кажется, всех. Георгий Николаевич Данелия был последним из тех, кого нельзя было не любить и без кого решительно опустела Земля. Все уже там. Все они ушли один за другим тихо и достойно, как уходят воспитанные люди из гостей — попрощались, просто ушли и прикрыли за собой дверь. А мы стучимся туда — пустите и нас, нам без вас плохо, а они только усмехаются и не пускают.

Сейчас уже не вспомнить, кто начал первым, но последним стал Георгий Николаевич. Последний из безупречных. Безупречный — это больше, чем великий, поверьте. К нему не цеплялись никакие «но» — «он большой режиссер (актер, писатель), но…» — как не цеплялись к Хуциеву, Юрскому… Данелия — это бесконечность и непознанность. Он был философ, который словно стеснялся своей серьезности и прятал ее за шутками. Одна только сцена поминок в «Не горюй!» стоит сотен глубоких трактатов о жизни и смерти. Данелия — это та свобода, которая никак не связана с режимом, — настоящей свободе плевать на режимы, ей не нужны революции и диссидентство. Она просто есть, хотя и дается не всем. Данелия был ее уникальным «клиентом» — он ни разу ей не изменил. Все его фильмы — это неподдельная любовь к человеку, а она по факту равна свободе.

«Я шагаю по Москве» наряду с фильмами Хуциева стал символом 60-х. Разлитая в нем свобода, кажется, плескалась через край, попадала в самые заскорузлые души и консервативные умы, внося туда капли удивления перед новой реальностью. В этом фильме, как и всех данелиевских, было много солнца, хотя кругом была холодная вода. Это солнце Георгий Николаевич нес потом через всю жизнь, через все свои фильмы, щедро раздавая его всем желающим и даже не очень желающим. В этом феномен Данелии — его фильмы добавляли ложку меда и делали деготь нашей жизни не таким горьким.

«Осенний марафон», «Не горюй!», «Афоня», «Мимино» — Данелия умудрялся любить каждого своего непутевого персонажа, жалея его, объясняя нам, что плохих не бывает, а если и бывают, то кто-то все равно должен их любить. Как писал Григорий Поженян, «нужно, чтоб кто-то кого-то любил://толстых, худых, одиноких, недужных, // робких, больных — обязательно нужно, // нужно, чтоб кто-то кого-то любил». Это про него, про Георгия Николаевича Данелию.

Холодно стало. Данелия оставался последним, кто согревал нас, даже уже когда был болен и давно ничего не снимал. Легкого пути, Георгий Николаевич. Не сердитесь, но мы все-таки горюем.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.