Перейти к основному контенту

«Под правительство Медведева, возможно, копают и сейчас»: об аресте Михаила Абызова

На этой неделе в России был задержан, а затем арестован на два месяца бывший министр Открытого правительства Михаил Абызов, работавший в кабинете министров с 2012 по 2018 годы, а ранее занимавший должность советника президента Дмитрия Медведева.

Михаил Абызов работал в кабинете министров с 2012 по 2018 годы, а ранее занимал должность советника президента Дмитрия Медведева
Михаил Абызов работал в кабинете министров с 2012 по 2018 годы, а ранее занимал должность советника президента Дмитрия Медведева REUTERS/ Maxim Shemetov
Реклама
17:50

«Под правительство Медведева, возможно, копают и сейчас»: об аресте Михаила Абызова

Александр Валиев

Абызова обвиняют в мошенничестве и организации преступного сообщества: якобы вместе с подельниками он похитил и вывел за границу 4 млрд руб. Ему грозит до 20 лет лишения свободы, свою вину обвиняемый отрицает. Суть обвинения в том, что в результате заведомо мошеннической схемы покупки-продажи ценных бумаг пострадали миноритарии компаний, бенефициарным владельцем которых являлся Абызов.

По просьбе RFI контекст уголовного преследования бывшего приближенного главы российского правительства, а также возможные обстоятельства, приведшие к возбуждению дела, комментируют эксперты.

Андрей Колядин, политтехнолог, бывший сотрудник администрации президента РФ, экс-заместитель полномочного представителя президента в УрФО: Я считаю, что у правоохранительных органов действительно есть фактура, которую они способны предъявить Михаилу Абызову, доказывая его виновность на тот период времени, когда он был в процессе первоначального накопления капитала. К большому сожалению, практически 100% наших олигархов и богатых людей, проходя в 1980-е и начале 2000-х годов этот непростой период, действительно жили в том мире, в котором нарушение законов, неуплата налогов, определенные мутные схемы были применимы. И, наверное, если было бы желание, любого из современных олигархов можно обвинить в неправомерных действиях в тот период. Поэтому важно в вопросе с Михаилом Абызовым понимать, почему именно ему предъявили эти претензии, а не любому другому.

Может быть несколько вариантов причин: политические, экономические, либо причины, которые могут быть связаны с нарушением определенных правил, которые недопустимы для работников госслужбы такого уровня. Условно говоря, взаимодействие с иностранными спецслужбами, к примеру. Это тоже было бы причиной для того, чтобы соответствующие санкции и механизмы были включены в отношении Михаила Абызова.

Это только предположения, тут можно только догадываться. Но были серьезные основания для того, чтобы первые лица государства — им наверняка докладывали об этом — приняли решение о возбуждении уголовного дела против Михаила Абызова. Что это было в самом деле, вряд ли мы об этом узнаем, как, наверное, не знаем о действительных причинах ситуации, которая возникла вокруг министра Улюкаева в свое время. В принципе, чиновники такого уровня понимают правила, которые они должны соблюдать, и тот коридор, в котором они должны жить. Нарушение этих правил влечет определенную ответственность, включаются механизмы за нарушение данных правил.

RFI: Вам доводилось общаться с Абызовым?

Я знаком с Абызовым, я с ним общался, я даже в определенный момент чуть не вышел к нему на работу в качестве зама, когда он работал в Открытом правительстве. Я принимал участие в разработках регионального направления Открытого правительства в свое время. К большому сожалению, когда Медведев ушел с поста руководителя страны, это направление было свернуто, и в результате наши идеи не были воплощены в жизнь. Но, сталкиваясь с Абызовым, я воспринимал его как очень умного, деятельного, яркого и как человека, который очень хотел войти в историю этой страны, сделать для нее что-то. Но, конечно, не в том виде, в котором он сейчас в историю входит.

Дмитрий Медведев и Владимир Путин
Дмитрий Медведев и Владимир Путин REUTERS/Eduard Korniyenko

По данным РБК, ФСБ два года, начиная с 2017-го, прослушивала разговоры Абызова, и эти материалы фигурируют в деле. По мнению политолога Ивана Преображенского, атака на Абызова — это еще одно свидетельство того, что в стране истощаются ресурсы, что приводит к войне за них. Побеждают в ней имеющие статус неприкосновенных.

Иван Преображенский: Во-первых, насколько я понимаю, к нему какие-то претензии возникали и до этого, но до этого он занимал государственные посты, а сейчас это общая тенденция, касающаяся, на мой взгляд, всей достаточно условной команды Дмитрия Медведева, в очень широком смысле — его окружения. За предыдущие годы близкие к премьер-министру люди, скажем так, как минимум не потеряли свои финансовые возможности, а кто-то их и нарастил за предыдущие десятилетия. Сейчас, с учетом того, что «кормовая база» в России, в принципе, сокращается, начинается борьба за ресурсы. И люди, которые обладают ресурсами, но не обладают тем, что на криминальном языке у нас называют «крышей», то есть защитой, некой условной, неформальной индульгенцией от уголовного преследования, попадают сейчас под давление со стороны правоохранительных органов и спецслужб.

А кто обладает такой индульгенцией?

Такой индульгенцией обладают, очевидно, люди, близкие к президенту Владимиру Путину: его старые знакомые, многочисленные друзья, которые получают все больше и больше государственных заказов в последние годы, на которых держится госзаказ — можно даже сказать так. Которые сегодня потихоньку стали крупнейшими предпринимателями в стране. У них пока подобных проблем не возникало. Не трудно на это обратить внимание.

Насколько дело Абызова важно для инвестклимата в стране, повлияет ли оно на отношения бизнеса и власти?

На инвестиционном климате могло сказаться дело Улюкаева, и наверняка сказалось. Очевидно, могло сказаться и скажется в будущем дело Калви, потому что речь все же идет о крупном пакетном инвесторе в российскую экономику. А что касается Абызова, то, он в принципе, не представляет из себя бизнес в данном случае. Хотя речь идет не о преследовании за какие-то его действия на посту министра по делам Открытого правительства. Но все равно речь идет о том, что он представляет собой образ чиновника-бизнесмена, и всеми это воспринимается как внутренние дрязги, внутренняя борьба между существующей российской властью, передел каких-то мест, ресурсов, чего-то еще. И если кто-то собирался инвестировать даже при нынешних сложных условиях в российскую экономику, то он все равно будет это делать, рассчитывая на то, что его контакт, тех людей, через которых он договаривается, чтобы его инвестиции были неприкосновенными, подобная ситуация не затронет.

Неужели силовики не могут ограничиться людьми, которые не имеют отношения к властным структурам, и не трогать тех, чьи уголовные дела бросают тень на высокопоставленных персон?

Подозреваю, что таких людей практически не осталось. Тут же речь идет, скорее всего, не о захвате какой-то конкретной собственности, а о переключении так называемых финансовых потоков. Очень показательно с этой точки зрения газовое дело Арашуковых по поставкам, непоставкам, недопоставкам газа — в основном в регионах Северного Кавказа. Там тоже не отбирают, по большому счету, никакой собственности. Там речь идет о мощнейшем переделе финансовых каналов, переделе денег, которые получались от легальных или нелегальных сделок с газом. Скорее всего, эта история похожа в данном случае. И такой ресурс имеют только те люди, которые до этого имели или продолжают иметь непосредственный контакт с властью. Сегодня заниматься сомнительными сделками, за которые всегда можно опасаться прихода следственных органов, можно только в том случае, если ты имеешь непосредственный выход на какие-то этажи власти, в соответствии с масштабом твоего собственного бизнеса.

Вы согласны, что дело Абызова все же набрасывает некоторую тень на реноме самого Дмитрия Медведева?

Я бы сказал, что оно демонстрирует, что у Дмитрия Медведева, по сути дела, нет команды, что он человек-одиночка, что его личные интересы полностью гарантированы за счет его абсолютной лояльности Владимиру Путину, которую он доказал в 2011–2012 году. Но по феодальному принципу «вассал моего вассала — не мой вассал», вассалы Дмитрия Медведева никакой защитой не пользуется, той защитой, которой он сам лично обладает.

Бывший министр экономразвития РФ Алексей Улюкаев, которого приговорили к восьми годам колонии строгого режима, признав его виновным в получении взятки в два миллиона долларов от главы «Роснефти» Игоря Сечина
Бывший министр экономразвития РФ Алексей Улюкаев, которого приговорили к восьми годам колонии строгого режима, признав его виновным в получении взятки в два миллиона долларов от главы «Роснефти» Игоря Сечина REUTERS/Tatyana Makeyeva

Михаила Абызова поместили на два месяца в СИЗО, несмотря на поручительство Аркадия Дворковича и Анатолия Чубайса. По мнению политолога и экономиста, профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрия Травина, не исключено, что дело Абызова — часть целенаправленной кампании против команды Дмитрия Медведева.

Дмитрий Травин: Я, конечно, не могу комментировать конкретное дело, потому что наезды наездами, но иногда ведь и борьба с коррупцией все-таки встречается. Я могу сказать другое: если брать совокупность политических и правоохранительных дел последних лет, напрашивается вывод, что под правительство Медведева активно копали до президентских выборов прошлого года, но, возможно, продолжают и сейчас.

Кто?

Можно так сказать: наверное, тот, кто хочет занять место Медведева, если того снимут. В общем, это весьма соблазнительный пост, и особенно он соблазнителен в связи с тем, что занимает его, в общем, политик довольно слабый, вторичный и неспособный его по-настоящему использовать в собственных интересах.

Если для этого используются такие инструменты, как уголовное преследование, можно предположить, что инициатор кампании имеет какое-то отношение к силовикам?

Не без этого. По целому ряду обстоятельств видно, что некоторые силы в силовиках, извините уж за такое выражение, работают против правительства. Конечно, это и крупные аресты. Собственно, арест Абызова — это мелочь в сравнении с тем, что было в деле Улюкаева. Очень много антикоррупционных разоблачений людей, связанных с правительством, начиная от разоблачения самого Медведева, и практически нет никаких серьезных историй, связанных с силовиками.

Но, с другой стороны, на фоне ареста Улюкаева дело Абызова действительно выглядит гораздо менее значимым. Если Медведев не лишился своего поста тогда, вряд ли его позиции пошатнутся теперь…

Общая логика может быть разной. Во-первых, часто наезжают на подчиненных, чтобы они что-то рассказали о своих шефах. Эта логика прослеживается во многих делах, начиная чуть ли не со сталинских времен. А во-вторых, здесь может иметь место некая инерция, допустим, 2–3 года назад работали по целому ряду дел, сейчас, в общем, уже и делать как бы не надо, потому что Медведев уцелел, и, скорее всего, правительство будет существовать до 2024 года. Но если дела уже начаты, их автоматически могут раскручивать. Поэтому гадать в этом направлении довольно сложно. Думаю, что это неплодотворное занятие применительно к конкретному делу, о котором мы пока очень мало знаем.

Как вы думаете, дело Абызова долго будет в центре внимания?

Конечно, оно не рядовое для несчастного человека, которого могут посадить, но фигура Абызова слишком мелкая. Я думаю, что даже люди, следящие за политикой и событиями в России, многие из них впервые слышат про этого человека. Или, может быть, раньше слышали фамилию, поскольку она все-таки несколько необычная, но вряд ли еще вчера люди могли точно сказать, чем этот человек прославился и где он работал. Поэтому я не думаю, что здесь будет какое-то долгое обсуждение. Демократическая общественность вряд ли будет особенно беспокоиться из-за господина Абызова — он не демократ, не либерал, не политик. Какой-то особой поддержки со стороны бизнеса ожидать не приходится, потому что бизнес у нас дрожит уже давно и вообще никого толком не поддерживает. Поэтому если не будет каких-то новых сенсаций, связанных с условным разоблачением Абызова, если Абызов чего-то там не наговорит интересного, то, я думаю, все это затихнет.

Глава инвестиционного фонда Baring Vostok Майкл Калви на слушании в Мосгорсуде, 15 февраля 2019
Глава инвестиционного фонда Baring Vostok Майкл Калви на слушании в Мосгорсуде, 15 февраля 2019 REUTERS/Tatyana Makeyeva

В материалах уголовного дела Михаила Абызова фигурирует ряд предприятий, находившихся под его контролем. В основном речь идет о новосибирских компаниях — в частности, об ОАО «Сибирская энергетическая компания» (СИБЭКО), которая производит и поставляет тепловую и электрическую энергию потребителям крупных промышленных городов Сибири. Как обсуждают эту историю в самом Новосибирске, RFI рассказал политический обозреватель сайта taiga. info Алексей Мазур.

Алексей Мазур: Была история, что та же самая СИБЭКО взимала с жителей Новосибирска, по не вполне законной методике рассчитывала тарифы на тепло. Получалась разница с тем, что реально люди платили, эту разницу покрывал городской бюджет. Была история совсем недавно, в 2017 году, когда в Новосибирске пытались повысить тарифы сразу на 15% на тепло, объясняя это изношенностью инфраструктуры, еще чем-то. Уговаривали депутатов проголосовать за такое решение и губернатор, и мэр, и депутаты проголосовали. Потом возмущенные люди вышли на улицу, это отменили, губернатора сняли. А потом прошли обыски в департаменте по тарифам Новосибирской области, который все эти повышения утверждал. Потом был задержан, арестован Абызов. То есть в результате почти все участники этой истории в той или иной степени прекратили свою карьеру. Только мэр Локоть пока еще остается мэром, но, наверное, это тоже не очень надолго.

Абызов известен в Новосибирске? Это дело обсуждают?

Примерно 1% населения, в курсе, что крупнейшие энергетические активы принадлежат Абызову. А кроме них еще что-нибудь, по-видимому, принадлежит. Но при этом он никогда не воспринимался именно как новосибирский олигарх, он, собственно говоря, им и не был. Он родом из Минска, учился в МГУ, работал в Москве помощником депутата. Сюда он зашел как помощник депутата Госдумы и принес с собой эти прекрасные энергетические схемы приватизации, а также сбора с населения тарифов. Был примечен Чубайсом, взят в команду, обеспечил потом распространение этих схем на всю Россию, по-видимому. То есть он очень быстро взлетел — в 25 лет уже был крупным олигархом. Большая часть людей, как и все нормальные россияне, не знают никого, (кроме) Путина, губернатора и еще пару знаменитостей, которых показывают по телевизору. Абызов никогда не отличался высокой публичной активностью в Новосибирске, поэтому большинству жителей Новосибирска он неизвестен. Им сейчас рассказывают СМИ, что, оказывается, арестовали крупного олигарха, который владел крупными активами в Новосибирске. Ну, а для элиты это, конечно, знаковое событие, которое, во-первых, показывает, что неприкасаемых нет, потому что если человек такого крупного полета попал в переплет, что говорить про остальных? Во-вторых, конечно, есть большое количество людей, которые как-то с этими компаниями были связаны, в них работали, голосовали за поднятие тарифов, либо платили из бюджета в эти компании. Теперь каждый из них думает, прикидывает, какие риски лично на него могут лечь. А другие люди думают, какие риски могут лечь на других и как это использовать в собственных интересах.

***

На следующий день после ареста Михаила Абызова в Москве был задержан и позднее отправлен под домашний арест еще один человек из команды Дмитрия Медведева — бывший губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев, который позднее был полпредом президента в Дальневосточном федеральном округе, а затем министром по развитию Дальнего Востока. Его подозревают в хищении денег «Роснефти», в которой он работал в ранге вице-президента с 2013 по 2018 годы.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.