Вафельница, экстрасенс и куннилингус

Что? Эпатировать? Возбуждать? Раздражать? Нет-нет, тема — абсолютно философская. Оборот речи — удивительное выражение. Что-то у речи оборачивается? Или слово оборачивается во что-то утепляющее? Или старое слово оборачивается новым словом? Как грозный лев — мышкой во французской сказке?

Гасан Гусейнов RFI

Всего понемногу, а в целом — чудесным образом меняется, на глазах меняется наше ужасное сознание. Про вафли я бы, может, и поостерегся писать: вафлерами и вафлистками на советском и российском низовом жаргоне называют «лиц, склонных к получению удовольствия от орогенитального контакта». Не очень понимаю, где эти куннилингвисты находят людей, не получающих удовольствия от таких контактов, но в современном, новейшем русском словом «вафельница» называют красивую новую желтую разметку в виде сетки на дорогах, развилках и площадях, где нельзя останавливаться или быть застигнутым переключением светофора с желтого на красный. А нам вот на вафельнице придется остановиться. В чисто исследовательских целях, потому что по миру катится большая волна восстановления справедливости. Не в пользу мужичья, скажем прямо. Раньше как было? Прославлялось мужество. Колхозница с серпом в скульптуре Веры Мухиной «Рабочий и колхозница» равнялась на мужика с молотом. Даже стихи на эту тему были. Отправившись в эмиграцию в США, Наум Коржавин в середине 1970-х некоторое время провел на тогдашней перевалбазе советских отщепенцев — в Остии, у ворот Рима, где коммунистические символы и сегодня, десятилетия спустя, заметны на каждом углу. Человек, взращенный в СССР, просто не мог не написать:

Везде — хоть бейся, хоть кусайся —
Тут серп и молот, как в Москве!
И это мне серпом по яйцам
И молотом по голове.

Сегодняшняя социальная революция не менее радикальна. Но люди к ней еще не готовы. И мужчины, и даже многие женщины страшно сопротивляются очевидному. Но ждать, когда язык сам естественным образом преодолеет привычный мужской шовинистический вывих, не приходится. Язык не само сознание, он — материя, да, чудесная, да, бесконечно более разнообразная и богатая, чем может постичь один человек или даже группа людей. Отсюда уверенность многих, что язык — это подарок каких-то божеств. Но одухотворяют его все-таки говорящие и пишущие люди. Как они сговорятся, так и будет. Может быть, не сразу. Может быть, следующее поколение взвоет от ваших нововведений, как мы воем от реформы правописания 1918 года. Но что делать, если наступает революционная ситуация? Верхи не могут управлять по-старому, низы не хотят жить по-старому.

Ролик проекта #НИВКАКИЕРАМКИ

Несколько дней назад, в самом начале февраля 2019 года, фирма Reebok запустила и тут же отозвала рекламную кампанию, в которой был такой лозунг: «Пересядь с иглы мужского одобрения на мужское лицо». Реакция на этот слоган, возможно — первый ключевой мем 2019 года, — была тупой. Чуть не написал, как все наше варварское общество, но сдержался. Во-первых, никто не заставлял публику воспринимать этот призыв сексистски. Выражение «сидеть на игле» подразумевает иголку шприца. В последние лет тридцать только и разговоров, что о слезании всей страны с нефтегазовой иглы. И ведь никто не подозревает пишущих это в сексизме.

Или вот сесть на лицо. Ну, тут, конечно, масса всякого налицо. Но тоже не обязательно сексуального.

Стоит Брежнев на крыльце
с выраженьем на лице.
Выражает то лицо
чем садятся на крыльцо.

Конечно, иной наглец возразит мне, что куда более значима в русской поэзии эпохи застоя другая частушка, возникшая, правда, в гнилой студенческой атмосфере худшей части советской молодежи.

Ты — яйцо, и я — яйцо,
Вместе мы — тестикулы.
Мы *** на лицо,
А теперь — каникулы.

Вот с этого и надо было начинать. Как ни крути, а мужская агрессивная составляющая чувствуется здесь не меньше, чем в рекламе пылесоса 1990-х годов «сосу за копейки». Свобода слова, соединившись со свободой рынка, дала и всплеск мужского шовинизма. И вот это время кончилось — женщине можно поставить мужчину на место! Хватит хохмить с минетом, посмеемся и с куннилингусом наперевес.

Рекламный щит «Эльдорадо» DR

Временная сдача Reebok понятна. В Рособрнадзории лучше поостеречься: поймают — так накостыляют, что костей не соберешь. А в подпольном обиходе выражение «сесть на лицо» пока окрепнет в свежем, не брежневском значении. С тех пор ведь многие слова изменили свое значение. Например, слово «экстрасенс». Сейчас экстрасенсы — это какие-то колдуны и колдуньи, ведьмаки и ведьмы, которые состязаются в «Битве экстрасенсов», кто скорей человека найдет. А при Брежневе целый член-корреспондент АН СССР и автор учебника по диалектическому материализму координировал поиск экстрасенсов по всему Союзу ССР, чтоб только продлили жизнь членам политбюро. В Болгарии была Ванга, а у нас — Нинель Кулагина и Джуна Давиташвили, Чумак и Кашпировский. Экстрасенсы лечили товарища Брежнева в СССР, товарища Живкова — в Болгарии, но ничего не получилось у людей со сверхчувственным восприятием.

Почему, откуда взялась в советское время эта вера в сверхестественное? Разве не развешивали на всех брандмауэрах столиц лозунги «Социализм без почты, телеграфа, машин — пустейшая фраза!»?

Разве не убеждали людей, что «Победа коммунизма неизбежна!»? Разве Ленин не подмигивал всем нам с плаката «Верной дорогой идете, товарищи!»? Вот то-то и оно. В мире полной ясности и предопределенности, даже и не отказываясь от материалистического, в их понимании, мировоззрения, трудящиеся мечтали о чуде. Его даже и искать не приходилось особенно. Кто-то верил в Джуну, кто-то в Христа, кто-то в Магомета, кто-то искал утешения у Будды. Это святое право трудящихся утоляется до сих пор. Истинно верующих сейчас стало очень много, и все они стремятся быть добрыми друг к другу, поддерживать друг друга в вере, а также утешать в неверии.

Может быть, единственная слабость в этом всеобщем торжестве веры состоит в некотором недоверии к естеству, к так называемой человеческой природе. Некоторые служители разных культов прямо-таки стоят на страже духовности и торопятся иной раз побить камнями или засадить в кутузку тех, кто, например, верует в неправильных, с их точки зрения, богов или в неправильного бога. А есть и такие, которые веруют в бога, может, и правильного, но вот веру свою отправляют неправильно — не на том языке, например, не так руки держа, не с той стороны заходя в отхожее место. Или штаб-квартиру своей церкви имеют где-то далеко от Москвы. Как бы на виртуальной вафельнице паркуются. Ведут коварную борьбу за феминитивы и гендерное равенство. Еще чуть-чуть, и мы сподобимся приходу богини вместо бога. Что, кстати, было бы глубоко логично для монотеистов. Если уж ты монотеист, то будь любезен в качестве единой богини чтить женщину-прародительницу человечества, а не только скульптора-отца.

Поскольку российское, например, общество держится, со времен Н. А. Некрасова, исключительно на женском разуме и женской воле, скрашивающих массовое мужское бессилие (не столько в сексуальном, сколько в интеллектуальном смысле слова), то и прислушиваться носителям русского языка следует к тому, как говорит и пишет свободная женщина. Как учит телеканал «Дождь», «Женщина — сверху!». А как подметила недавно одна из наших депутынь, пока пожелавшая остаться неизвестной:

Не умеешь сделать куни,
Проживешь, дружище, втуне.