«Алжир не требует отставки Асада»: зачем Сергей Лавров едет в Магриб

23 января глава МИД России Сергей Лавров начал свое дипломатическое турне по странам Северной Африки. За три дня министр иностранных дел посетит Алжир, Тунис и Марокко. Глава российской дипломатии не впервые за последние несколько лет посещает Северную Африку, а визит в Алжир станет для Лаврова уже шестым. О том, чем привлекают страны Магриба Россию, пытается ли Москва увеличить свое влияние в регионе и зачем в Северной Африке будут обсуждать конфликт в Сирии, в интервью Русской службе RFI рассказал востоковед, доктор исторических наук Алексей Малашенко.

Глава российского МИДа Сергей Лавров REUTERS/Maxim Shemetov

RFI: Сергей Лавров уже не в первый раз за последние годы посещает Тунис. Ранее российский премьер-министр был в Марокко. Откуда такой интерес к Африке и о чем будут разговаривать, на ваш взгляд?

Алексей Малашенко: Давайте начнем не с Туниса, а с Алжира. Из государств Магриба, североафриканских стран — не считая Ливии и Египта, это совсем другой кусок арабского мира — ближе всех Алжир, с которым очень неплохие экономические отношения. Объем торговли в районе 4 млрд долларов, очень большие военные поставки, включая самолеты СУ — причем там счет идет на десятки. Недавно было поставлено, по-моему, почти 200 танков, причем это Т-90 — достаточно современные танки, и они Алжиру нужны, ну и вертолеты тоже — там счет идет на десятки. Поэтому в этом отношении с экономикой самые лучшие — и в Африке, и в арабском мире. Кстати говоря, Россия простила, по-моему, 4,7 млрд долларов долга, а в обмен был подписан военный контракт примерно на 7 млрд, то есть полное взаимопонимание. Это экономика.

Что касается политики. Посмотрите на Сирию: позиция Алжира — я бы сказал, не одно и то же, что России, но есть очень большое взаимопонимание. Во всяком случае, в Алжире никто ухода Башара Асада не требует, и алжирцы пытаются там вести себя очень умеренно и не вмешиваться. Главное там — никого не поддерживать, но их позиция: пусть уж будет Башар.

Кстати говоря, в свое время — 2015–2016 год — алжирцы были посредниками в российско-турецком конфликте — вы помните, все из-за самолета произошло, были какие-то жуткие отношения, но алжирцы тем не менее проявили, я бы сказал, свойственный им разум и дипломатический интеллект и сказали свое слово. Так что тут им надо сказать спасибо. Хотя, конечно, когда были санкции, Алжир удвоил и производство, и поставки газа в Европу. То есть это конкуренция, но бизнес есть бизнес.

О чем будет говорить Сергей Лавров в Тунисе?

Я бы сказал, что отношения (с Тунисом) ни шатко, ни валко. Опять же, если мы вернемся к экономике, по-моему, 800 млн долларов объема — вы сами понимаете. Что касается туризма (это важная экономическая составляющая), то, в общем, казалось бы, дела неплохо могли бы обстоять, но российские туристы боятся теракта. И особенно после 2015 года, когда был теракт в Сусе, можно понять людей, которые предпочитают поехать еще куда-то.

Если посмотреть шире на наши экономические контакты, все это достаточно вяло, несмотря на создание двух каких-то экономических объединений, несмотря на заявления о том, что тунисские товары появляются в России… Они, может, и появляются (но я лично их не видел), но проигрывают по ценам. Даже говорили, что Тунис может стать дилером российских товаров по Северной Африке, но это тоже как-то незаметно.

Тунис неоднократно заявлял о том, что будет обсуждать с Россией вопрос урегулирования конфликта в Ливии. Это было в 2014 году. Сейчас эта тематика продолжается — какая-то помощь или содействие России в ситуации именно в Ливии?

Я думаю, что обсуждать в Тунисе ливийские проблемы бессмысленно. Обсуждать их нужно не в Тунисе, а как минимум в Египте. Там можно говорить о чем угодно, высказывать свою позицию по поводу Хафтара, по поводу ливийского правительства, по поводу того, что сейчас там происходит — там опять в Триполи бои начались, там много чего происходит. Но к Тунису это имеет самое косвенное отношение. Если в Ливии начнется сумасшедший дом, который был, то тогда через границу какие-то люди могут перебежать — они всегда перебегали. Но в основном, кстати говоря, вся эта ливийская игра ориентирована, во-первых, на саму Ливию, а географически — больше к югу. Им просто Тунис не нужен. А поговорить — я не знаю, может быть, это просто повод высказать позицию России по поводу Ливии — в Тунисе это удобней, потому что это ближе.

По поводу снова России и Алжира — вы сказали, что по Сирии наши позиции похожи, по крайней мере, никто не требует отставки Башара Асада. Насколько вообще сейчас для России важна эта поддержка Северной Африки и Алжира, особенно своих действий в Сирии, на ваш взгляд?

При той изоляции, в которой Россия оказывается, это очень важно — нужны какие-то государства, которые бы к позиции России относились с пониманием. И сейчас, я бы сказал — всяк злак на пользу, тем более такой, как Алжир. Это все-таки, простите меня, не острова Науру, это серьезное, богатое государство со сложной историей, влиянием, давними советско-алжирскими отношениями. На самом деле, для России Алжир очень важен. Я не исключаю, что там будут обсуждаться газовые проблемы — они и так обсуждаются. Но, повторяю, есть конкуренция, что совершенно нормально. Я помню, где-то полтора-два года назад пошли разговоры о том, что надо не то чтобы натравливать Алжир на Россию, но, во всяком случае, показать алжирцам, что при определенных условиях он может быть очень важной альтернативой российскому газу. Алжирцы на это не клюют и покупают наше оружие с большим удовольствием.

Помимо оружия, которое мы поставляем в Алжир, помимо газа, какие у нас сохраняются военные интересы в Алжире? Есть ли какое-то военное сотрудничество, может быть, военные базы, которые также могут обсуждаться? Что вы по этому поводу думаете?

Нет там никаких военных баз. Как всегда, есть там наши технари, наши советники. Даже технари скорее, которые обучают. Но это не 60-е и не 70-е годы, сейчас совсем другая жизнь.

По поводу французской точки зрения на эту проблему — Ив Ле Дриан тоже часто посещает Северную Африку, и Тунис, в частности, говорит там тоже про бизнес, про инвестиции. Северная Африка, по историческим причинам, — зона особого влияния для Франции. Есть ли тут какая-то конкуренция с Россией? Или это все-таки два разных сотрудничества, которые даже сравнивать сложно?

Я бы так сказал: можно сопоставлять. Вы очень правильно говорите, что это бывшие французские колонии, а Алжир вообще был, простите меня, до 1962 года частью Франции, и французы оттуда совершенно не собираются уходить. По всему Магрибу прекрасно говорят по-французски до сих пор. Я помню, когда покойный Хуари Бумедиен — бывший президент Алжира — насаждал арабизацию, то выяснил, что в его правительстве и вокруг него никто не говорил по-арабски — только по-французски, причем на хорошем французском языке. В этом отношении все три государства: и Тунис, и Алжир, и Марокко — очень ценят эту «офранцуженность», они не относятся к этому с позиции комплекса неполноценности. Я думаю, что на этом поле франко-российского противостояния быть не должно.

31 марта состоится саммит Лиги арабских государств. Он будет в этом году проходить именно в Тунисе. То, что Сергей Лавров едет в это турне буквально накануне саммита, это, на ваш взгляд, совпадение, или Россия действительно таким образом хочет обозначить свою позицию на этом саммите, хоть она там и не представлена?

Этот саммит будет сумасшедшим домом. Недавно они уже общались на уровне министров и почти все переругались. Поэтому высказывать какие-то глубокомысленные суждения я бы не стал, потому что есть государства, которые категорически настроены в отношении Сирии — тот же Катар, саудиты очень критически относятся. И есть государства типа Алжира, которые готовы на все компромиссы. Есть Ливия, которую сейчас вообще не пустили на это мероприятие, которое проходило в Бейруте. Арабское единство — это потрясающая утопия, и поэтому предсказывать, кто из них как себя поведет…

Все-таки, если мы попытаемся суммировать, в чем цель поездки Сергея Лаврова, что именно он хочет найти в Африке в этот раз? Говорим ведь не только про Сирию.

Сохранять и упрочивать отношения — простите за банальность. Ничего там такого особенного. Идти по этому пути. Отношения нормальные, со всеми вокруг переругались, так вот там, где есть возможность, надо эти отношения укреплять.