Перейти к основному контенту

Сучье вымя, или Какания проснулась

18 августа президент России Владимир Путин посетил свадьбу министра иностранных дел Австрии Карин Кнайсль. Обозреватель RFI Гасан Гусейнов рассуждает о том, как этот визит вписывается в исторический контекст советско-австрийских отношений.

Президент РФ Владимир Путин (слева) и глава МИД Австрии Карин Кнайсль со своим мужем.
Президент РФ Владимир Путин (слева) и глава МИД Австрии Карин Кнайсль со своим мужем. Sputnik/Alexei Druzhinin/Kremlin via REUTERS
Реклама

Не все жители империй любят эти свои империи. Даже минувшие. Например, Австро-Венгрию, K. und K. Monarchie, официально называвшуюся с 1868 года «Королевской и Имперской Монархией», распавшуюся в 1918 году и так никогда и не восстановленную, после исчезновения злые языки, с легкой руки Роберта Музиля, стали называть Каканией. А в 1970-х, когда канцлером Австрии был лояльный Советам Бруно Крайский, а Венгрией руководил товарищ Янош Кадар, формально — просоветский, а фактически сильно продвинувший Венгрию в направлении Европы, эту же аббревиатуру К. унд К. расшифровывали как «Кадар и Крайский». Была в этой расшифровке и некоторая двусмысленность. Царившая в те годы в Восточной Европе «доктрина Брежнева» учила, что соцстраны — безраздельная вотчина СССР, а так называемые нейтральные Австрия и Финляндия все-таки чуть-чуть тоже — как бы наши. Во всяком случае, достаточно просоветские, чтобы на их территории можно было начинать «хельсинкский процесс» или, скажем открывать представительство стран-экспортеров нефти.

07:36

Сучье вымя, или Какания проснулась

Гасан Гусейнов

Австрии после Второй мировой войны и повезло и не повезло. Повезло не стать одной из так называемых стран народной демократии. Не повезло — не пройти курс денацификации. Считалось, что Австрия — такая же жертва нацистской Германии, как Чехословакия или Норвегия. Между тем, Австрия была в марте 1938 года присоединена к Германии примерно на тех же основаниях, на каких в 2014 Крым стал составной частью Российской Федерации. Общность языка и культуры, отлично сработавшая при объединении, перестала действовать после распада Третьего рейха, и австрийцы неожиданно для себя самих перестали быть частью Великой Германии и стали чем-то новым.

Часть жителей этой страны порвала всякую связь и со старой Каканией, и с нацистским Рейхом, но во многих память о «великом прошлом» осталась сидеть. Как в бывших советских — о великой сталинской империи. В одних каканцах — как память об императоре Франце-Иосифе, в других — о полутора годах национального единства, которое накрылось медным тазом с началом Второй мировой войны в сентябре 1939. «Что бы Гитлеру остановиться на присоединении Австрии и Судетской области, ведь до сих пор процветал бы Третий Рейх!» Так говорят некоторые австрийские политики до сих пор. Этому голоску охотно подвыли бы другие истосковавшиеся по империям соседи, если бы не коренное противоречие: никак нельзя представить себе, например, венгерского национального государства без распада Какании, — императора ли Франца-Иосифа, или подсоветского братства Кадара и Крайского.

Вот почему в поисках союзников каканизирующая Австрия неизбежно натыкается на имперских мечтателей с крайнего Востока Европы. Философия, которая стоит за тоскующими по величию своих мертвых империй, становится понятнее, когда анализируешь даже не их публичные высказывания, сделанные на разных языках в разных контекстах, а языковые движения души.

Когда душа поет? Когда говорит с собакой. Даже совсем простая душа. Не будем вспоминать Артура Шопенгауэра, который прямо так и назвал свою собаку — «мировая душа», на санскрите — Атма. Вот, например, гражданин России Стивен Сигал назвал своего пса Тайсоном — в честь знаменитого боксера. Понятно? Понятно! Или вот артист Леонид Ярмольник назвал, говорят, своего любимого ризеншнауцера Долларом. Тоже вроде бы понятно и политкорректно в обе стороны.

Но именно Шопенгауэр объяснит нам, как устроена душа министерки иностранных дел Австрии Карин Кнайсль, чьи собачки получили примечательные клички — Кеннеди и Черчилль. С одной стороны, конечно, кличка собаки — личное дело человека. Но когда человек этот — министр, да еще, например, единственной страны ЕС, отказавшейся поддержать Великобританию в дипломатическом конфликте с Российской Федерацией вокруг дела об отравлении Скрипалей, личная жизнь может повернуться к миру своей геополитической евразийской гранью.

Назови человек одну собачку Черчиллем, это было бы не так заметно и даже понятно. Черчилля, вообще говоря, много за что можно не любить. На его совести, в частности и отчасти, и проблемы Большого Ближнего Востока, которые министерке иностранных дел Австрии — полиглотке, учившейся в Израиле и в Иордании, хорошо известны. Но картину портит вторая кличка — убитого на своем посту президента США демократа Джона Ф. Кеннеди. Если только министерка Кнайсль не имела в виду другого брата Кеннеди, как и Дж. Ф.К., участвовавшего во Второй мировой войне и погибшего над Ламаншем Джозефа Кеннеди.

Две собаки, названные именами политиков — американского и британского, разрушивших, с точки зрения собаковладелицы, благоденствие Какании как неотъемлемой части Третьего Рейха. Вот такая загогулина получается, как сказал бы Борис Ельцин. Сейчас неонацизм в Германии и в Австрии многолик, как никогда. Уходит поколение, жившее под лозунгом «этого не должно повториться». Ему на смену идут другие — как раз готовые повторить или, на худой конец, чуть-чуть переиграть эндшпиль. Им протягивают руку дружбы с Востока свои восстановители империи. Им не нравятся Соединенные Штаты Америки, им не нравятся Соединенные Штаты Европы. За ними стоят так называемые простые люди, которым не нравится вся эта глобализация. Не нравятся чужестранцы, хлынувшие в старые недобрые страны со своими чуждыми языками и со своим укладом. Они мечтали бы быть маленькими, уютными, где все-все — свои. А внутреннего противоречия в этой своей позиции они и не чувствуют, полиглоты наши. Ведь чем были их вчерашние империи? Не чем иным, как многонациональными, многоязычными сообществами, уюта которых хватило как раз на революцию, мировую и гражданскую войну.

Этим противоречием можно пренебречь, когда говоришь с людьми простодушными. А где их взять в товарном количестве, чтобы проголосовали в Австрии за Штрахе и Кнайсль, в Германии — за «Альтернативу для Германии», в Российской Федерации — за «Единую Россию» или за ЛДПР? Да вот же — надо только включить программу околпачивания, или телевидения.

Когда президентом США был Рональд Рейган, в СССР был такой стр-р-рашно смешной анекдот.

— Как зовут собаку Рейгана?

Над дававшим правильный ответ потешались: не-е-ет, не Лаки и не Рекс, а Рональд, Рональд зовут собаку-Рейгана!

Много воды утекло с тех пор, но политическая деятельница, называющая своих собак именами ответственных за нынешнее мироустройство политиков, не должна удивляться, что кому-нибудь покажется важным понять, каких новых ромулов и ремов может вскормить это геополитическое вымя. Только не говорите, что это вымя бесплодно.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.