Россия в «своей» реальности и предлагаемых обстоятельствах

Очередной срок президентских полномочий Владимира Путина начинается в крайне неблагоприятных внутренних и внешних обстоятельствах. В чем причина такого положения и каков выход из него — на эти вопросы RFI ответили эксперты.

Владимир Путин и Сергей Лавров в Кремле, 11 апреля 2018. Sergei Ilnitsky/Pool via REUTERS

14:50

Россия в «своей» реальности и предлагаемых обстоятельствах

Александр Валиев

Март и начало апреля приняли на себя сразу несколько крайне негативных для России событий: протесты вокруг мусорных свалок в Подмосковье, отравление Сергея Скрипаля в Великобритании и последующий дипломатический скандал, затем трагедия в Кемерове, новый санкционный список, обрушивший рубль и обострение отношений с Западом на фоне очередного ЧП в Сирии.

По мнению кандидата политических наук, политолога Ивана Преображенского, столь насыщенная негативная повестка в целом была предопределена.

Иван Преображенский:Тут, конечно, есть совпадения нескольких негативных факторов, но все они возникли в период предыдущего срока Владимира Путина, при его активном участии. Ситуация в Сирии — это, очевидно, результат того, что, несмотря на уже многолетний вооруженный конфликт, в котором Россия активно участвует, так и не было организовано никакой нормальной модели взаимодействия с США. Россия явно недостаточно приложила усилий для того, чтобы эту ситуацию каким-то образом ввести в цивилизованное русло. Напротив, в 2017 году, когда стало ясно, что террористы практически разгромлены, Сирию, по большому счету, начали между собой делить Россия, США, Иран и Турция. Никаких попыток найти общий язык, по большому счету, не было. Единственный вариант был — разделить Сирию на три зоны влияния: российскую, иранскую и турецкую, но явно без учета мнения США и западных союзников американцев, что маловероятно.

Что касается свалок, что касается пожара в Кемерове, мы понимаем, что все это в значительной мере результаты политики предыдущих лет, которая создала абсолютно коррупционную и неработоспособную вертикаль власти повсеместно, в которой пожарный инспектор не может закрыть здание, пусть даже оно вообще незаконно построенное. Зато губернатор, который руководил этим регионом, не ушел фактически в отставку, а перешел на параллельный пост главы Законодательного собрания области. Что касается свалок, то это проблема, с одной стороны, все той же коррупционной вертикали, с другой стороны, очевидная безалаберность и отсутствие подготовки и какой бы то ни было продуманности. Проблема не могла не усилиться, тем более, она не решалась уже в течение многих лет.

Насколько все эти неприятности чреваты репутационными потерями для российской власти внутри страны и за ее пределами, на Западе?

В контексте Запада никаких репутационных потерь уже понести практически невозможно, потому что репутации нет, и ее не было уже какое-то время. То есть репутация российских властей настолько плоха, что они потенциально лучше своей репутации. И репутацию эту исправить уже практически невозможно. Как раз история Скрипаля очень хорошо показала, что без всяких доказательств, по крайней мере, публично представленных, все сразу готовы считать, что именно Россия могла осуществить подобную операцию. Просто потому что, во-первых, «кроме России, некому», во-вторых, именно у нее такая репутация, что она может при помощи химического оружия уничтожать своих бывших граждан или оппонентов за пределами страны. То есть за пределами России репутация Путина разрушена, скорее всего, навсегда.

Что касается внутреннего российского контекста, тут все несколько сложнее. И власть, конечно, борется за сохранение своей репутации. Но нельзя сказать, что достаточно успешно: с одной стороны, власть контролирует все информационное пространство, и для нее не составило проблемы после трагедии в Кемерове быстро разделаться со всеми альтернативными версиями, дискредитировать и сами версии, и тех, кто их публично озвучивал — в глазах абсолютного большинства населения. С другой стороны, трагедия в Кемерове показала, что доверие населения к власти как таковой, в целом, практически на нуле. Доверие населения к Владимиру Путину лично очевидно заметно выше, но в целом граждане России готовы сразу же поверить без всяких сомнений в любые конспирологические версии. Население не верит ни подконтрольным государству медиа, ни правоохранительным органам, ни региональным и федеральным властям. Пока репутация Владимира Путина остается лучше, чем репутация власти, но очевидно, что события последнего месяца отразились на ней весьма негативно.

Чего ждать сейчас от отношений России с США и Европой?

С Сирией предсказать очень трудно, потому что надо прогнозировать поведение Дональда Трампа, а он политик, пожалуй, еще более непрогнозируемый, чем Владимир Путин. Единственный возможный вариант — по аналогии с КНДР — предположить, что окончательно станет понятно: все это бряцание оружием и угрозы — шантаж перед масштабными переговорами, к которым Трамп подгоняет Россию, чтобы переговоры шли если не на его территории, то, по крайней мере, на его условиях. Если вдруг окажется иначе, мы будем иметь, очевидно, конфликт совершенно другой интенсивности, в котором будут напрямую участвовать великие военные державы. В таком случае мы можем говорить не просто о холодной войне, а вообще, о замораживании отношений России с Западом уже в ближайшее время. Но, скорее всего, вариант первый будет.

Как сегодня реагируют на новости, связанные с Россией, в Европе?

Европейский правящий класс, европейский информационный класс пришли к выводу, что Россия живет в своей собственной реальности, так же как в ней живет Китай, Индия, многие другие крупные государства, не являющиеся европейскими. Если мы говорим о рядовом потребителе, то он просто устал от России. События, которые связаны с ней последние несколько лет, в их понимании настолько дикие и несообразные, все, что происходит в отношениях России с Украиной, с Сирией, просто непонятно рядовому европейскому потребителю информации и в конечном итоге приводит к тому, что он просто перестает воспринимать Россию как часть цивилизованного мира.

***
Экономический обозреватель, глава Бюро экономических расследований Максим Блант считает, что текущая ситуация может дать российским властям возможность объяснить кризисные явления внутри страны происками недоброжелателей.

Максим Блант: Не можешь дать хлеба, дай зрелищ, не можешь дать зрелищ, должен назвать виноватого. Не Путин же виноват! Это враги, пятая колонна. Потому что, если совсем в экономике дела пойдут плохо, придется искать внутренних врагов. Тот как бы либеральный курс довольно сильно трансформировался с 2000 года, но формально власти все равно как бы были либералами, и все те принципы — конвертируемость рубля, низкий подоходный налог, забота об инвестиционном климате, фондовый рынок, рыночная экономика и так далее — они повторялись как мантры. Нарушались, но все равно это преподносилось как исключение из правил.

Нынешняя эскалация напряженности между Россией и Западом, в том числе санкции, снижает необходимость в таких реверансах и менуэтах. Все равно западные инвесторы бегут от нас, иметь с российскими активами дело — рисковое предприятие, поэтому конвертируемый рубль или нет, западному инвестору все равно. А российских инвесторов уже давно поставили в такую ситуацию, когда куда надо, туда и инвестируй. Крупными инвесторами остались либо те люди, которых сейчас прижали на Западе, и они уже сами себя не воспринимают как частных инвесторов. Либо это государственные — ВЭБ, накачанный деньгами Центробанка, аналогично Сбербанк и ВТБ. Остальная поляна более ли менее вычищена. Все это может как раз стать поводом и хорошим объяснением того, что мы сейчас получим совсем не того премьера, которого ждали. И экономика будет переводиться на мобилизационные рельсы. Это самая большая угроза и опасность.

Понятно, что потери Дерипаски и Вексельберга отчасти будут компенсированы. Все это, скорее всего, будет происходить за счет эмиссии. И эта эмиссия прямым следствием ударит по населению в виде инфляции. Опять же, безотносительно всех последних событий, минфин последние 2–3 года судорожно изыскивал, как бы еще залезть в карман к российским гражданам. Сейчас уже не та ситуация, когда кто-то будет рыночные механизмы принимать во внимание. Если фондовый рынок будет близок к коллапсу, ну, отменят фондовый рынок. Или закроют для мелких спекулянтов, обвинят их во всех смертных грехах и оставят его на откуп так называемым профессиональным участникам рынка. Это Сбербанк, который будет инвестировать и держать котировки, которые нужно, ВТБ и еще десяток брокеров, которые тоже после бесед в регулирующих органах не готовы будут что-то предпринимать для того, чтобы сильно заработать. Если курс доллара взлетит, отменят, в конце концов, доллар.

Сегодняшняя ситуация для Владимира Путина сложнее или проще начала его первого президентского срока?

Сейчас у нас просто нет впереди никаких перспектив. Нет совсем источников роста. Тогда, даже после дефолта, несмотря на все падения кредитных рейтингов и прочее, мы были частью мира и стремились стать частью этого мира все больше и больше. Мы искали свое место, и нам с удовольствием в этом помогали. Был какой-то трансферт технологий, то есть было понятное целеполагание. Сейчас у нас цели совсем другие, и если их и можно с чем-то сравнивать, то, скорее уж, с Советским Союзом образца 82–83 года. Пару лет назад, когда РЖД возглавлял еще Якунин, появился проект, что нам срочно нужно достроить БАМ, то есть как только страна начинает строить БАМ, значит, осталось уже недолго. И гонка вооружений сюда же. Я просто помню все эти газетные заголовки начала и середины 80-х, все очень похоже.

Новый санкционный список и обострение в Сирии — это значимые факторы для экономической ситуации в России?

Это триггеры, последняя капля. Так мы еще могли пару лет протянуть, доели Резервный фонд, ну давайте начнем Фонд национального благосостояния. Подъедим годик, вроде, хватит. Согласно всем прогнозам, которые в начале года давались, все зависело от цены на нефть, чуть выше будет цена на нефть, у нас будет 0,5% роста ВВП, чуть ниже — значит будет падение на 0,5%. Нынешние события могут послужить тем триггером, за которым у нас будет не рост ВВП и не полпроцента, а серьезное ухудшение. Поэтому нужны будут какие-то экстренные меры, они уже в любом случае понадобятся для спасения Дерипаски, Вексельберга и всех прочих. А эти экстренные меры сильно ситуацию не выправят и возможны только за счет остальных налогоплательщиков, населения, в том числе.

***

Руководитель направления «Фискальная политика» Экономической экспертной группы Александра Суслина предполагает, что ослабление рубля в краткосрочной перспективе может сыграть на руку российской экономике, но в целом сегодняшняя ситуация плохо отразится и на экономическом росте, и на инвестиционном климате.

Александра Суслина: Ситуации и с санкциями, и с Сирией в совокупности наложились одна на другую, что в совокупности дает больший эффект, чем каждая из них в отдельности. Началось все с санкций против Дерипаски, фондовый рынок сразу упал, создалась некоторая паника. Сирийские события усугубили этот эффект, и получилось, что у нас и с курсом большие проблемы, и так далее. Конечно, через какое-то время это уляжется. Поэтому с точки зрения долгосрочных последствий сейчас трудно судить, потому что ситуация в Сирии не до конца разрешилась, не до конца понятно, что же там все-таки будет, насколько острым будет конфликт. Но объективно, если мы будем рассматривать с макроэкономической точки зрения, конечно, и то, и другое для нас негативные факторы, которые отразятся плохо и на экономическом росте, и на инвестиционном климате. Если мы практически нерукопожатны для всего мира, иностранных инвестиций мы не можем ожидать, потому что им запретили с нами связываться.

Могут существовать какие-то проблемы и в бюджетной сфере, потому что нам затруднены выходы на международный рынок. Конечно, у нас большой внутренний рынок, мы можем компенсировать внешние займы внутренними. Тем не менее, сам факт отсутствия возможности выходить на внешние рынки — это плохая репутация. Все эти факторы по чуть-чуть в долгосрочной перспективе оказывают свое влияние. И, конечно, сейчас правительству надо срочно думать, что делать с тем же «РусАлом», с нашей алюминиевой промышленностью. С одной стороны, если мы рассуждаем с позиции бизнеса, то его надо как-то спасти, с другой стороны, если мы будем спасать его за счет денег налогоплательщиков, то это не вполне честно. Лучше бы эти деньги использовать каким-то другим образом, учитывая, что у нас через день идут разговоры о возможном поднятии налогов, потому что не хватает средств. Все эти вещи могут привести к еще более неэффективному, с точки зрения экономического роста и социальной справедливости, расходованию бюджетных средств. Это плохо скажется и на человеческом капитале, и на всех наших внутренних проблемах, которые не решены, вне зависимости от того, что там происходит с Дерипаской и Сирией.

Рубль упал вскоре после опубликования санкционного списка, но сейчас постепенно укрепляется. Чего ждать?

Такое большое ослабление рубля, в первую очередь, связано с неопределенностью и некоторой паникой. На мой взгляд, он немного отыграется, но не до того уровня, который был. Потому что если сирийский конфликт как-то может быть разрешен, то санкции так просто не разрешатся. Чтобы быть совсем объективной, нужно сказать, что в краткосрочной перспективе ослабление рубля при сохранении высоких цен на нефть нам даже немного выгодно. Именно в краткосрочной, если не введут новые санкции, которые будут ограничивать объем экспорта нашей нефти и если правительство не решит увеличить расходы.