Перейти к основному контенту

Александр Морозов: 40 миллионов граждан пропаганда не мобилизовала

Результаты президентских выборов в России 18 марта ни для кого не стали сюрпризом — Владимир Путин остался в президентском кресле еще на 6 лет. Однако предвыборная кампания изменила расклад сил в российской оппозиции. Политолог, директор Академического центра Бориса Немцова по изучению России Карлова университета в Праге, Александр Морозов в интервью RFI рассказал, как Алексей Навальный дважды напугал Кремль и почему 1,68% голосов Ксении Собчак являются для нее политическим успехом.    

Кандидаты в президенты России на выборах 2018 года.
Кандидаты в президенты России на выборах 2018 года. REUTERS/Staff/Files
Реклама

RFI: Можно ли уже по итогам выборов оценить, каковы все-таки были цели этой кампании — появление Грудинина, появление Собчак… Зачем власти нужно было делать такую сложную постановку, и была ли она успешной?  

21:36

Александр Морозов: 40 миллионов граждан пропаганда не мобилизовала

Александр Морозов: Главная особенность этой кампании определилась еще задолго до ее начала. Власти решили не пустить на выборы Алексея Навального, и Путин на пресс-конференции, за несколько месяцев до выборов, отвечая на вопрос Ксении Собчак как журналиста, прямо ответил, что Навальный не будет допущен. Путин даже не стал подчеркивать юридические основания этого решения, а просто сказал, что такие люди политически недопустимы.

Таким образом возникла эта картина, в которой нет ничего неожиданного. Многие аналитики и эксперты правильно указывают, что эти выборы по своей структуре похожи на президентские выборы в России 2004 года. Тогда тоже вместо главы компартии Зюганова выдвигался другой представитель партии Николай Харитонов. Тогда тоже был старт маленькой новой силы — впервые выдвинулся Сергей Миронов («Справедливая Россия» — RFI). Тогда впервые выдвигалась и женщина — это была Ирина Хакамада, и тоже от либерального лагеря. Есть и другие сходства с той кампанией. Но смысл в том, что в результате отсева кандидатов, которые выдвигались, Кремль сформировал достаточно большой список. Так была создана эта конструкция.

Но какова цель этой конструкции — все ради того, чтобы не допустить Навального и как-то компенсировать его недопуск?

Нет, не только. Одна задача была в том, чтобы компенсировать недопуск Навального. И в первую очередь это было сделано за счет выдвижения Григория Явлинского и Ксении Собчак, которые гипотетически обращаются к тому же избирателю. Но также Кремль ставил задачу создать хорошую схему, которая была бы обращена к разному типу избирателей. Поэтому там есть два коммуниста, более системный и менее системный, есть националист, есть Жириновский, у которого тоже свой электорат. Идея, которой руководствовался Кремль, в том, что касается оппозиции, очень простая — выдвигаться может любой кандидат, и он будет допущен, если не обладает способностью к политической мобилизации.

Навальный не допущен, потому что обладает неожиданным потенциалом, он это показал на выборах московского мэра. Этот потенциал достаточно большой, но никто не может его точно оценить, в том числе Кремль. И Кремль его боится в этом смысле слова.

В то же время Кремль знал прекрасно, что, например, ветеран политической сцены Григорий Явлинский не сможет преодолеть барьер в 5% ни при каких обстоятельствах, что у Ксении Собчак при большой известности очень большой антирейтинг. Людей, которые относятся к ней негативно, гораздо больше, чем людей, которые относятся к ней терпимо. Иногда такие личности делают блистательные политические карьеры, но это никогда не получается с первого раза.

Еще один вопрос про Навального — несмотря на то, что его не допустили, он продолжал вести кампанию и призывал к бойкоту выборов. Можно ли как-то судить, насколько эта кампания была успешна, исходя, например, из данных о явке?

Надо подчеркнуть, что у Навального просто не было другого сценария. Нельзя сказать, что его стратегия бойкота могла быть успешной. Кремль не оставил ему никакого выбора, кроме как призвать своих сторонников не ходить на выборы, раз на выборах нет ни кандидата, который их бы устраивал, ни графы «против всех».

В крупных городах в последние годы в России падает явка, и на этой волне идея Навального могла привести к пониженным цифрам. И Навальный тут добился определенного успеха — он в этой ситуации тоже напугал Кремль. В последние три недели было заметно, что кремлевские политические менеджеры и весь госаппарат, опасаясь низкой явки, предприняли очень большие усилия для мобилизации. Ну и они, конечно, добились результата.

Если смотреть на итоговую явку — нельзя ее связывать с Навальным. Невозможно никак установить, сколько людей не пошли голосовать по призыву Навального. Многие и раньше не ходили, другие не ходят, потому что они болеют и так далее. Но мы видим ясно, что все-таки около 40 миллионов граждан, обладающих избирательным правом, не пришли на избирательные участки.

Но мы о них ничего не знаем?

Мы о них ничего не знаем. Но мы знаем, что эти выборы проходили в условиях патриотического угара после 2014 года, Путин выступает лидером нации, мы видим в СМИ, как будто у него такая массовая поддержка, как у лидеров в Казахстане или в Азербайджане. Но там политические лидеры получают явку в 80%, а поддержку в 85-95%. Здесь, хотя мы и не знаем об этих 35-40 миллионах ничего определенного, мы видим, что имеются очень большие контингенты людей, которые по разным причинам не идут на выборы, не видят себя мобилизованными путинской пропагандистской машиной. Это какой-то важный результат, посмотрим, как это скажется дальше.

А если вернуться к результату Ксении Собчак, сама она говорила, что ее 1,68% — это «позитивная новость». С какой точки зрения можно с этим согласиться?

Это действительно позитивная новость для тех, кто понимает, как устроены выборы. Для кандидата, который не имеет своей партии, партийного бренда, региональных партийных организаций, и тем более имеет такой высокий антирейтинг на старте, почти 2% — это очень хороший результат. Это означает, что где-то за нее не проголосовал никто, как, например, в Дагестане или в Чечне, а где-то за нее проголосовали почти 4%. Таким образом возникли территории, где за нее голосовали. Это хорошая новость для нее, но главное не это. Сколько бы она ни получила, у нее есть намерение создавать либеральную партию, о которой она заявила уже в ходе кампании. На этих выборах она «посветилась», показала себя. Дальше будет по всей видимости участвовать в выборах мэра Москвы в сентябре, в региональных выборах и затем готовиться к парламентским выборам 2021 года.  

Это одна сторона. Аналитики могут сказать, что Собчак получила очень мало в крупных городах, а это города, где есть либеральный избиратель, к которому она обращалась. Они действительно за нее очень мало голосовали, по сравнению с тем, как раньше голосовали за «Яблоко» или за других кандидатов либерального толка. Это так, но этому не стоит придавать слишком большого значения, потому что, возможно, вокруг нее выстроится какой-то ряд олигархов или каких-то публичных деятелей, которые будут поддерживать ее партию. Я хочу этим подчеркнуть, что на президентских выборах она выступает одна. А когда выступает партия, там уже несколько и может даже десятки человек, поэтому надо посмотреть на развитие этого проекта.

Она говорила о том, что это позитивная новость, если рассматривать результат этих выборов как праймериз среди либеральных кандидатов. Но чтобы его так рассматривать, нужно чтобы и другие кандидаты его так рассматривали, и здесь вопрос, кто на это готов?

Это хороший вопрос и правильное напоминание. У нее есть яркие и удачные заявления, но были и явно неудачные и ошибочные. В частности, это заявление о праймериз, конечно, неудачное и ошибочное, потому что совершенно очевидно, что ни Явлинский, ни другие яркие представители «Яблока», ни ветераны политической либеральной сцены, такие как Владимир Рыжков, например, — там есть целый ряд людей, кроме молодых политиков, кроме Навального — но никто, конечно, не будет это рассматривать как праймериз.  Все хорошо понимают, что представители проевропейской демократической либеральной оппозиции очень разные по взглядам. Одни — социал-либералы, другие — больше правые либералы, у них разная политическая история, и они не могут объединиться вокруг одного кандидата объединенной оппозиции. Поэтому это — совершенно наивное заявление. Может быть, это тоже троллинг и она этим заявлением хотела задеть представителей разных движений и партий.

На какой электорат эта партия может рассчитывать, кроме тех людей, которые почему-то голосовали за Собчак? Хотя неизвестно, почему и они за нее голосовали. Будет ли она бороться за электорат с Навальным или это должен быть какой-то электорат из тех 40 миллионов, которые не участвовали в выборах? На чем может быть основана поддержка этой партии?

Здесь ситуация такая: на ранней фазе кампании эксперты обратили внимание, что Собчак не обращается ни к какой широкой аудитории, а все ее заявления касаются узкого либерального электората. Этот электорат находится в пределах меньше 5%. Все во время кампании ожидали (поскольку у нее есть опыт «Дома-2», поскольку она — медийная фигура), что она попробует использовать свой негативный рейтинг и побороться за электорат Жириновского. А она могла бы, те, кто голосует за Жириновского «по приколу», могли бы проголосовать и за «нового клоуна» — за яркую, скандальную, конфликтную фигуру. Но Собчак не стала этого делать в ходе избирательной кампании.

Безусловно, она не может ничего сделать с электоральной поддержкой Навального. Хотя Навальному и она предлагала ему объединиться. Но если бы даже сам Навальный сказал, что он присоединяется к Собчак, его сторонники это отвергли бы. Поэтому Собчак не может никаким образом отнять электорат у Навального.

Что ей остается в этой ситуации? Это очень непростая история. Она может либо попытаться поднять какую-то часть из неголосующих. Внутри этих неголосующих 35 миллионов есть какой-то контингент людей, которым не нравится вообще никто. Не только Путин, но и Навальный, и они находятся в состоянии глубокого равнодушия к этой общественной жизни. Она могла бы попытаться бороться за них.

Она могла бы попытаться побороться — и у нее хорошие шансы — за более широкие группы молодежи. Экзит-поллы показали, что за нее хорошо проголосовали в возрастной группе от 18 до 24 лет, где за Путина проголосовали плохо. Значит, она может бороться за внимание молодежи, которая не связала себя с Навальным и не связывает себя с какими-то радикальными организациями.

Наконец, она могла бы, на самом деле, побороться за часть коммунистов — это кажется парадоксальным и фантастичным. Тем не менее, не все это помнят, но еще два года назад штаб Навального, шутя, но не без оснований говорил, что «если бы объединиться с коммунистами, тогда бы были опрокидывающие выборы». Коммунисты и их настроения остаются вторыми по влиятельности в российском обществе — после путинизма. Я не знаю, как она может сомкнуть свою риторику свободы и защиты прав человека, свой образ гламурной девушки с интересами этого электората, но попытаться что-то с ним сделать она могла бы тоже.

Вот такие у нее есть возможности. Других, к сожалению, нет.

К слову о коммунистах, есть ли у Грудинина какое-то политическое будущее или это был разовый проект, который вполне успешно отвлек или, наоборот, привлек внимание к выборам?

Мне кажется, у него было политическое будущее. Когда он по согласованию разных групп — отчасти в компартии, с другой стороны — в администрации — выдвинулся на выборы. Правильно высказывали мнение, что после выборов он мог бы побороться за пост губернатора Подмосковья. Он опытный хозяйственник и мог бы попасть после выборов на кадровую скамейку путинских губернаторов, он вполне органично там смотрелся бы. Но случилась странная история, и во время избирательной кампании он подвергся массированной и уничтожающей атаке, которая, конечно, исключает возможность его попадания в линейку путинских кадров. Поэтому совершенно неясно, какой может быть его дальнейшая карьера. Я считаю, что он просто, наверное, вернется к своей работе.

Атака, которой он подвергся, была запланирована, или он начал набирать популярность, и стало очевидно, что его популярность может быть опасна для власти?

Сложно объяснить, потому что социологические опросы не показывали никакого угрожающего роста популярности — причем опросы не только кремлевские, но и опросы, которые проводит социологическая служба Навального. Здесь совпадали цифры, и все видели, что, во-первых, не все даже в компартии хотели за него голосовать — он стартовал из непростой ситуации спора в партии. Во-вторых, его плохо знал всероссийский избиратель, потому что он не был медийной телевизионной фигурой. Поэтому было общее мнение, что те 6%, которые показывали социологические опросы, это и есть его реальные возможности, обеспеченные тем, что бренд партии работает на него.

При этом в начале кампании было хорошо видно, что это посткрымские выборы — Путин пользуется очень большой поддержкой населения. И все понимали, что ни кандидат от компартии, ни Жириновский, ни любой другой представитель ЛДПР, не могут составить какую-то конкуренцию Путину. И почему Грудинин подвергся такой атаке — остается загадкой кампании.

В экспертной среде есть разные мнения о том, под чье колесо он попал. По моему мнению, не администрация президента была инициатором атаки на Грудинина, он был встроен в кампанию с самого начала, он был согласован с администрацией, и было понятно, что для Кириенко он был нормальной фигурой, которая гарантировала все результаты необходимые администрации президента.

А если не администрация президента, то какие это могут быть варианты, потому что это все-таки атака, в которой были задействованы федеральные каналы?

Если большой пул каналов атакует его, а они де-факто принадлежат братьям Ковальчукам и национальной медиа-группе, а они политически активные владельцы медиа, — значит, что они это разрешили. А раз они это разрешили, то, значит, существует какая-то сила, которая вместе с ними считает необходимым это сделать. Тут трудно гадать. Но было видно, например, что предположение о том, что Грудинин мог бы быть губернатором Подмосковья, угрожает губернатору Воробьеву. Вполне возможно, что Воробьев, который связан тесными и долгими отношениями с Вячеславом Володиным, с кругом Сергея Шойгу — в совокупности эти люди располагают возможностями нанести такой удар.

Мы заметили на этих выборах, я думаю, вы тоже, как активно голосовали за Путина за рубежом. Это тоже какой-то итог посткрымского консенсуса или что это?

Да, безусловно, это очень легко объяснимо. Дело в том, что до 2014 года, до начала посткрымского конфликта России с Западом, до начала кремлевской пропаганды и всей этой хакерской войны русские, которые жили за границей и, возможно, поддерживали Путина, не ходили на избирательные участки, этого не требовалось. На зарубежные участки ходили достаточно небольшие группы людей, озабоченных будущим России, которые считали необходимым проголосовать за имеющегося либерального кандидата. Они ходили голосовать за Явлинского, потом за Прохорова, и в этот раз они тоже пришли голосовать за Собчак. Но поскольку для путинистов, живущих за границей, настал какой-то час борьбы, час войны, они полностью вовлечены в кремлевскую пропаганду и конфликт России с Западом, они считают теперь необходимым пойти и проявить это публично. Вот они встали и пошли.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.