Перейти к основному контенту

Гузель Яхина об общении с французскими читателями и Париже как символе свободы

Гостьей парижской книжной ярмарки стала писательница из России Гузель Яхина. В 2015 году ее дебютный роман «Зулейха открывает глаза» о судьбе раскулаченной татарской крестьянки стал лауреатом премий «Большая книга» и «Ясная поляна». В 2017 году эта книга вышла на французском в издательстве Noir sur blanc. Французские критики назвали книгу Гузели Яхиной «прекрасным дебютом» и доказательством того, что «великий русский роман, исполненный благородства и сострадания, все еще жив». В 2017 году роман «Зулейха открывает глаза» стал финалистом французской литературной премии Медичи (Prix Médicis) в номинации за лучшее зарубежное произведение. Гузель Яхина на парижской книжной ярмарке ответила на вопросы RFI.

Писательница Гузель Яхина
Писательница Гузель Яхина © Lada Vesna
Реклама

14:59

Гузель Яхина об общении с французскими читателями и Париже как символе свободы

Ксения Гулиа

RFI: Почему ваш роман на такую специфическую, казалось бы, для западного читателя тему — о раскулачивании — имеет такой успех не только в России, но и за рубежом, например, во Франции?

Гузель Яхина: Я, конечно, не могла думать, что книга будет переводиться. Более того, когда я писала, мне хотелось, чтобы она была хотя бы опубликована. Но уже подписаны договоры о переводе романа на 29 языков. Из них две трети книг уже вышли.

Действительно, история татарской крестьянки, раскулаченной сто лет назад в далекой России, сосланной куда-то в Сибирь, наверное, — это тема очень непривычная, необычная, экзотичная для читателя за рубежом. Наверное, интересна человеческая история. Не история татарской женщины в конкретном месте, в конкретное историческое время. А история женщины, которая теряла детей, а потом обрела ребенка, сохранила его и воспитывает. История женщины, которая не была любима, а потом вдруг полюбила в 30 лет. История женщины, которая на середине жизни обретает шанс на вторую жизнь, совершенно отличную от первой.

Вы уже пообщались с вашими французскими читателями?

Я только-только начала общаться с теми французскими читателями, которые прочитали книгу. Это для меня, конечно, бесценный опыт. До этого я не понимала, как люди воспринимают книгу за рубежом. До того, как приехать на салон, бы были в маленьком писательском туре во французской провинции. Это были Бордо и Тур. Вопросы, которые задавали мне читатели (во Франции), в общем-то не отличались от вопросов, которые я слышу в России. Это были как обычные моменты, связанные с историческими событиями, так и очень глубокие вещи. Например, был вопрос о том, имеет ли историческая память национальный характер. Какая у меня историческая память: татарская или русская? Это такие вещи, о которых я не задумывалась до того, как приехала сюда.

Гузель Яхина в числе участников дискуссии на парижской книжной ярмарке, 16 марта 2018 г.
Гузель Яхина в числе участников дискуссии на парижской книжной ярмарке, 16 марта 2018 г. Ксения Гулиа/RFI

Когда читаешь ваш роман, складывается впечатление, что его сложно переводить. Там, конечно, есть татарские слова. Но там есть и очень специфические советские слова, тюремные слова. С какими вопросами к вам чаще всего обращались переводчики?

Я воспользуюсь случаем и признаюсь в любви ко всем своим переводчикам. Французская переводчица Мод Мабийяр, по-моему, все совершенно прекрасно сделала. Сама я не владею французским, но по отзывам тех, кто живет во Франции и Швейцарии, перевод удался. Она такая хрупкая, крошечная женщина, но она была настоящей мучительней во время перевода. Она меня терзала по всем вопросам. Она проверяла каждую сцену на достоверность. Например, Мод меня мучила вопросом: а может ли Зулейха, находясь в пересыльной тюрьме у стен Кремля, видеть из своего окошка сторожевую башню? Она посмотрела сверху на Казань, нашла это место, и ей показалось, что у меня, возможно, недостоверно все описано в романе. И так далее. Конечно, переводчик — самый внимательный читатель и самый внимательный критик, наверное. Благодаря переводчикам какие-то вещи в романе были исправлены.

Литературные агенты мне посоветовали вести файл с вопросами переводчиков и ответами, чтобы новый перевод начинался не с чистого листа. Вопросы касались в первую очередь татарской лексики. Какие-то вещи требовалось пояснять чуть больше, чем в словарике в конце книги. Вопросы касались каких-то реалий советского времени. Вопросы касались блатных песен. У меня есть пара эпизодов, где герой Горелов поет блатные песни. Приходилось пояснять что они означают, какие там заложены смыслы. И, конечно, разная лексика, в том числе блатная.

Вы рассказывали, что эта книга основана на вашей семейной истории. Когда вашей бабушке было семь лет, ее родителей раскулачили. Всю семью отправили в трудовое поселение на Ангару. В вашей семье часто об этом говорили? Бабушка часто об этом рассказывала?

Я бы не сказала, что роман основана на семейный событиях. Он скорее вдохновлен (ими). Основан он на судьбах других раскулаченных, с которыми я познакомилась уже позже, готовясь к написанию романа. Вдохновение, конечно, шло от бабушки, от ее судьбы. Обсуждение этой темы… Мы обсуждали это с бабушкой. Даже не то, что обсуждали. Она скорее рассказывала, а я слушала. Я еще была не такая взрослая, чтобы задавать какие-то серьезные вопросы. Все, что она рассказывала, я старалась запомнить. Другое дело, не так внимательно, как это нужно было делать, не так бережно относилась к этому. Муж мой, например, поступил гораздо умнее. Воспоминания своей 93-летней бабушки он записал на видео. Я такого не сделала, к сожалению. Смерть бабушки, когда я поняла, что ничего уже не восстановить, и послужила толчком к написанию романа.

Роман Гузели Яхиной "Зулейха открывает глаза" на парижской книжной ярмарке, 16 марта 2018 г.
Роман Гузели Яхиной "Зулейха открывает глаза" на парижской книжной ярмарке, 16 марта 2018 г. Ксения Гулиа/RFI

Вам известно, что стало с тем трудовым поселением на Ангаре, где была ваша бабушка?

Трудовое поселение, где жила бабушка, называется Пит-Городок. Оно исчезло с карт в 90-е годы. В Википедии есть информация об этом городочке. Городок — не потому что это был город. А потому что это было похоже со стороны на древнерусский град. Поселок стоял на высоком берегу и был достаточно красив, отражался в реке. Был основан в 30-е годы около Аяхтинского золоторудного комбината. Те переселенцы, которые его основали, должны были обслуживать это золоторудное месторождение. Позже месторождение иссякло, и поселок остался просто как колхоз, который производил какие-то овощи. После развала Советского Союза это уже совершенно никому не было нужно. Я посмотрела цифры в Википедии: население этого поселка резко упало. Сейчас там уже ничего нет. Я видела фотографии в интернете, датированные 2005 годом. Это просто остатки домов, фундаменты, через которые уже проросли деревья. Тайга съела тот кусок берега, на котором стоял Пит-Городок.

После выхода книги со мной связались уже бывшие жители Пит-Городка и рассказали, что выезжают туда каждое лето, арендуют теплоход и неделю проводят там, ухаживая за кладбищем. Городок умер, а кладбище пока еще живо.

В начале романа, где описывается как Зулейха живет в доме с мужем, который старше ее на 30 лет, и со столетней свекровью Упырихой — от этой главы складывается самое тягостное и удушливое впечатление. А когда Зулейха уезжает в трудовое поселение — это будто бы глоток свободы.

Мысль была о том, чтобы показать возможность счастья, пусть и горького счастья, в неволе и в несчастье. Показать возможность второй жизни после того, когда кажется, что первая жизнь уже окончательно закончилась, и что это уже смерть. Зулейха уже готова к смерти. То, как она проводит свой день, как она соглашается с видениями своей свекрови, предсказывающими Зулейхе скорый конец, все это говорит о том, что Зулейха уже готова шагнуть туда, в иной мир. В общем-то она шагает в этот мир, но оказывается, что этот мир — это нечто другое. Это не смерть, а все-таки жизнь.

Людмила Улицкая написала в предисловии, что это роман о возможности любви в аду. Но ведь еще и о любви как о преодолении этого ада?

Так и есть. Любовь играет центральную роль в романе. Но это не столько любовь мужчины и женщины — Зулейхи и Игнатова — сколько любовь матери и сына. Центральный вопрос — насколько можно пожертвовать собой ради ребенка и насколько потом можно спрашивать с этого ребенка за принесенную жертву. Мне кажется, что два героя — Упыриха и Зулейха — образуют такую же сюжетную основу в романе, как и Зулейха с Игантовым. Диалог Зулейхи со свекровью ведется почти весь роман. Другое дело, что сначала это — диалог с живой женщиной, а в середине и в конце романа — это диалог с видением, с некими фантазиями в голове самой героини. Диалог этот о том, что важнее для женщины: любовь к мужчине или любовь к ребенку. И как далеко может мать зайти в любви к своему ребенку.

Мы находимся на парижской книжной ярмарке. Расскажите о вашем Париже. Были ли вы здесь раньше? В какие места вы любите возвращаться, если вы уже здесь были?

Я была бы счастлива рассказать, что прекрасно знаю Париж, но это не так. Но в романе есть Париж, есть французская тема. Поэтому перевод на французский был для меня особенно важен. Париж наравне с Ленинградом-Петербургом составляет символическую географию романа. Есть география реальная, где герои перемещаются из татарской деревни на санях в Казань, из Казани по железной дороге в Красноярск, из Красноярска на баржах по Енисею и по Ангаре. А есть география символическая, где Петербург-Ленинград — символ просвещенности, где Париж — символ свободы, есть много французских слов, есть виды Парижа, которые возникают в тайге в Сибири, есть обсуждения того, на какой улице в Париже лучшие устрицы подают и так далее.

Это некий параллельный мир, который абсолютно противоположен миру в трудовом лагере.

Так и есть. Это то, что позволяет людям выжить, как-то уцепиться за жизнь.

Российский стенд на парижской книжной ярмарке, 16 марта 2018 г.
Российский стенд на парижской книжной ярмарке, 16 марта 2018 г. Ксения Гулиа/RFI

Последний вопрос. Я не могу его не задать, потому что Россия — почетный гость на книжном салоне. Вчера президент Франции Эмманюэль Макрон не посетил российский стенд. Может ли литература и культура в целом быть некой параллельной дипломатией, когда классическая политическая дипломатия заходит в тупик?

Несомненно. Именно это и происходит сейчас. 38 писателей приехали сюда, чтобы рассказывать о своих книгах, о русской литературе, рассказывать о России. Они это делают и будут делать все эти дни. Побывав в Бордо и в Туре, я видела с каким искренним интересом люди спрашивают, как много людей пришли на наши встречи. Если я смогу помочь чуть лучше узнать Россию, ее культуру, татарскую культуру, историю России, если у кого-то из французских читателей появился симпатия к героям моего романа, я буду счастлива.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.