Перейти к основному контенту

«Там русский дух»: студентка из Сибири и внук эмигранта о своем Париже

«Русские в Париже» — это документальный мультимедиа проект из 12 историй о современной русскоязычной общине Франции. Его авторы — недавно приехавшая во Францию студентка из Новосибирска Маша Кособокова и родившийся в Париже внук белого эмигранта Алексей Озерецковский — попадают на крестины в православную церковь, отправляются на обед к русскому художнику, закупаются продуктами в гастрономе «Тройка» и интервьюируют организатора фестиваля советских фильмов. И все это — чтобы открыть для себя «русский Париж». О своем проекте Маша и Алексей рассказали в интервью RFI.

Пасхальная служба в Храме Сергиевского подворья
Пасхальная служба в Храме Сергиевского подворья printscrn/rusparis.ru
Реклама

16:18

Маша Кособокова и Алексей Озерецковский о проекте Русские в Париже

Сергей Дмитриев

Маша Кособокова: Мы с Лешей случайно встретились в Париже и подумали, что мы дико скучаем по России и даже не знаем, какое оно, русское сообщество, и спонтанно решили сделать этот проект — знакомились с людьми, кто-то был из наших близких, знакомых, и потом уже пошло-поехало. Пока получилось 12 героев. Конечно, мы не можем сказать, что эти 12 героев — они показательны, и что, посмотрев эти истории, точно можно сказать, какое оно, русское сообщество. Но можно немножко понять разные профессии, разные волны эмиграции — кто-то из героев приехал совсем недавно… То есть можно сложить какой-то образ.

Как вы выбирали героев для своего проекта?

Алексей Озерецковский: Нашим первым героем был мой отец, который родился во Франции — мой дедушка приехал во Францию в 1926 году. Благодаря моему отцу мы потом стали находить других героев, которые присутствовали в моем детстве и которые были — по крайней мере, для меня — яркими представителями русского духа во Франции. Второй наш герой был художник Анатолий Путилин, близкий друг моего отца. Потом Маша нашла других героев.

МК: Да, надо сказать, что семья Леши стала отправной точкой, потому что его дедушка в культурной среде интеллигенции Парижа — это белая эмиграция — играл значительную роль. Он даже написал четыре книги про русскую эмиграцию.

В гостях у Михаила Геннадьевича Озерецковского. 12 декабря 2017
В гостях у Михаила Геннадьевича Озерецковского. 12 декабря 2017 printscrn/rusparis.ru

Вы, Алексей, родились здесь, во Франции. Маша приехала во Францию совсем недавно. То есть, с одной стороны, вы оба русские, с другой стороны, у вас должен быть разный взгляд на «русскость», на «русский Париж», должны были быть разные взгляды на этот проект — о том, каких русских снимать, о чем рассказывать. Был ли у вас какой-то такой диалог в процессе создания?

МК: Мне кажется, да. Сначала люди нас немножко критиковали за то, что мы берем только старшее поколение, и начали сами подсказывать героев уже из современного Парижа. Вот мы сняли, например, Лизу Фетисову, у которой галерея Russian Tea Room, которая работает с современными русскими фотографами. Познакомилась я с французом, который закончил уже факультет славистики…

АО: Когда мы начали проект, наверное, если бы Маша не скорректировала траекторию, я бы стал интересоваться больше старшим поколением — люди, которые здесь родились, или которые очень давно приехали. Моя русская среда не такая современная, как Машина, меня в основном Маша познакомила со многими русскими моего поколения, моего возраста. Русских друзей у меня было несколько, с которыми я дружу с детства — мы вместе учились в посольской русской школе. Но после этого большинство русских друзей, которые у меня появились в Париже, — это все Маша виновата.

МК: Кстати, у нас с самого начала появилась небольшая цель — и потом она возросла — познакомиться с совершенно разными людьми. Мы ехали сюда в метро, и Леша сказал, что с одним из героев он праздновал Новый Год — например, вот так заканчивается это все.

Галерист Лиза Фетисова
Галерист Лиза Фетисова printscrn/rusparis.ru

Есть ли какая-то связь между вашим, Маша, Парижем и, условно говоря, Лешиным Парижем? Можно ли назвать это все русской общиной в Париже? И что у них общего?

МК: Мы задавали, конечно, себе этот вопрос: какая она, русская община? И получалось так, что очень много людей говорили, что как таковой сплоченной общины, которая была раньше, ее нет, и что в основном русские ассимилировались. Но мы пришли к выводу, что на самом деле она есть, но это какие-то маленькие группки, которые собираются в разных местах.

АО: Но место, где обычно многие встречаются, это все-таки церковь, на праздниках — будь то это на улице Дарю, будь то в Сергиевском подворье, или в новом культурном центре, который недавно открыли, где тоже есть храм. То есть обычно все эти люди разных поколений сходятся в церквях.

Да, в ваших историях значительное место занимает церковь. Насколько это действительно является объединяющим местом для русского Парижа?

АО: По-моему, это важный элемент. Большинство моих воспоминаний из детства, которые связаны с русской общиной, это как раз православные праздники и потом празднование у меня дома или у друзей. Так как мы начинали с моего отца, а он недавно защитил докторскую работу в богословском институте, который при Сергиевском подворье, это тоже играло свою роль, насколько важна была церковь в начале нашего проекта. Но потихоньку мы стали добавлять разнообразие.

МК: Все-таки это больше, наверное, для людей эмиграции первых волн. А современное сообщество, мы заметили, собирается, например, вокруг кино. Одна из наших героинь — Каринна Даниелу — одна из организаторов фестивалей русского кино. В марте, например, она будет проводить новый фестиваль. Он будет называться «Когда русские мечтают». Я была на этих показах — именно там, мне кажется, собираются русские, хотя у организаторов в том числе есть цель — познакомить французов с русским кинематографом — современным и некоторыми фильмами советской эпохи, которые просто не доходили до Франции. Но Каринна отвечает, что все-таки большинство тех, кто приходит, — русские. И как раз после сеансов кино все собираются где-то в холлах, общаются, знакомятся. Вот эти фестивали русской культуры, мне кажется, их много, сейчас число их растет — вот недавно был фестиваль русского кино. Люди, которые приезжают, и я тоже в свое время, когда приехала учиться, находила новых друзей именно там.

Коринна Даниелу
Коринна Даниелу printscrn/rusparis.ru

Получается: церковь, кинофестивали… Какие еще места или события в Париже являются объединяющими для местных русских?

МК: Когда кто-то из русских приезжает сюда, все собираются. Я помню одну из героинь, Лизу Фетисову, владелицу фотогалереи — я ее встретила, когда сюда, в Париж, приезжал Петр Павленский. Это было в Beaux-Arts (Национальная высшая школа изящных искусств. — RFI), и многие люди из русского сообщества там были. Или опять-таки на кинопоказах. Серебренников тоже приезжал часто — я помню, попадала на его спектакли. На каких-то культурных событиях. Все-таки, мне кажется, русский Париж как был интеллигентным, так им и остается.

Раз уж вы упомянули Петра Павленского, у меня возник такой вопрос: что раскалывает русскую общину? В частности, мне кажется, Петр Павленский вызвал очень противоречивые комментарии. Точно так же вы говорили про церковь, — совсем не одни и те же русские ходят в церковь в собор Александра Невского на улице Дарю и в новую церковь на набережной Бранли в Российском православном духовно-культурном центре. Заметили ли вы вообще какой-то раскол в русской общине во Франции?

АО: Собственно, эти две церкви зависят от разных патриархатов. Я знаю, что на улице Дарю очень часто бывали разговоры о том, надо ли возвращаться к Московскому патриархату или не надо (Собор Александра Невского относится к Константинопольскому патриархату. — RFI). И пока они хотят сохранять эту независимость. Это тоже показывает некое разделение между более молодым и более старшим поколением в том плане, как они смотрят на Россию, на политическую ситуацию в России. Даже разные волны эмиграции — те, которые эмигрировали в 1970-е, и те, которые, как мой отец, здесь родились — они совсем по-другому смотрят на то, что происходит сейчас в России… У друзей моего отца очень часто бурные споры, но все согласны — то, что отношения с Россией не на самом высоком уровне сейчас, это очень печально и довольно несправедливо.

То есть отношение к России, к современному политическому режиму в России, является раскалывающим фактором для русской общины во Франции?

АО: Да, когда ужин уже заканчивается, в разговорах очень много страсти. Но всегда все дружно. Да, есть разные взгляды на то, что происходит в России, но все-таки обычно согласны с тем, что люди не совсем хорошо понимают ситуацию в России, что она сложнее, чем кажется, когда смотришь издалека.

Можно ли описать этот раскол с какой-то поколенческой точки зрения?

МК: На самом деле молодым людям моего поколения просто нравится Франция, и им нравится ассимилироваться, они учат язык, интегрируются очень быстро, и им как-то не до сплоченности русской общины. Просто до этого, когда был Советский Союз и все было закрыто, очень видно и слышно в рассказах, как культурная жизнь бурлила, и все объединялись и жили в одних районах. А сейчас им это просто не нужно.

В магазине русских продуктов «Тройка»
В магазине русских продуктов «Тройка» Фото: Алексей Озерецковский

Что отличает русскую общину во Франции от русских, российских эмигрантов в других странах? Есть ли какой-то особенный французский дух у этой русской общины?

МК: У меня все начиналось с Довлатова. Все его любят и знают, а я достаточно поздно познакомилась с его творчеством. Конечно, когда мы читаем про сообщество русских в Америке, ярко видно, какие там отличия, что намного все кучнее живут и не учат даже английский язык. Мне кажется, здесь для меня это полная противоположность: почти все знают французский, и Брайтон-бич как такового, конечно же, нет в Париже.

АО: Так как я фотографировал в этом проекте, меня больше интересовало, насколько эти русские люди или люди, которые близки к России, приносят русский дух во Францию, чем смотреть, появился ли у них какой-то французский дух в процессе. В фотографиях и в видео есть русская эстетика, которая появляется и в лицах, и в окружении. Это было очень интересно снимать, и это красиво.

После выпуска этих 12 историй у вас возникло ощущение, что о чем-то вы не успели рассказать, о чем-то, может, не смогли? Что бы или кого бы вы хотели туда добавить?

МК: Мы, конечно же, хотели бы продолжить. Мы ждали первой реакции, которая бы нас замотивировала дальше знакомиться с людьми, потому что столько русских в Париже, и они все такие разные, что нам самим интересно с ними знакомиться, ну и, конечно же, рассказывать о них остальным. Черных дыр, конечно, очень много. Люди нам стали писать после публикации о этих черных дырах, которые, конечно же, хочется заполнить.

Художник Анатолий Путилин и Маша Кособокова
Художник Анатолий Путилин и Маша Кособокова Фото: Алексей Озерецковский

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.