«Лучшее, что дала нам революция» — российские левые о столетии Октября
7 ноября исполнилось сто лет Октябрьской революции. Специальный корреспондент RFI Сергей Дмитриев встретился с молодыми левыми активистами Санкт-Петербурга, чтобы выяснить, что они больше всего ценят из достижений Октябрьской революции и почему не поддерживают современных «официальных наследников» партии большевиков.Часть 3
Опубликовано:
Слушать - 14:25
Российские левые о столетии Октября
В одном из бывших корпусов трикотажной фабрики «Красное знамя», в доме номер 24 на Большой Разночинной улице, переоборудованном под лофт, находится ДК «Розы», питерское объединение молодых левых активистов и художников, занимающее несколько комнат, по соседству с «шавермой» и танцевальной школой. В одной из комнат профсоюзный активист Георгий Лосев сколачивает стеллаж для будущей библиотеки по левому движению. В другой — художница и феминистка Анастасия Вепрева проводит экскурсию по выставке «Письма в будущее».
«Письма в будущее — это феномен 67 года, но писать их стали еще раньше. Это модернизм мышления советского человека, который думает о хорошем будущем и идет к нему семимильными шагами, — рассказывает Анастасия. — Эти письма писали на 50-летие революции. Их закапывали или замуровывали, иногда делали капсулу времени с какими-то вещами. Сейчас у нас столетие, и мы должны вскрывать эти письма».
Перечитывая письма советской молодежи, современные российские левые пытаются понять, почему победа коммунистов обернулась крахом левых идей и практика построения коммунистического общества оказалось в полном противоречии с идеями теоретиков марксизма.
О прошлом
«Революция 1917 года — это такая же великая и смелая попытка, как Парижская коммуна, но это опыт поражения революции, — говорит Георгий. — В какой-то момент что-то пошло не так. Самая мощная в истории человечества рабочая партия к 90-м годам полностью потеряла поддержку рабочего класса».
Именно разрыв между теоретическим работами лидеров революции и их политической практикой стал основной проблемой советского общества, и этот опыт должен быть учтен в будущем, объясняет философ и активистка анархистского движения Мария Рахманинова.
«Для меня эта дата очень важна, — говорит Мария. — Она для меня трагическая в той мере, в какой стало понятно, что риторика и практика политических течений могут не совпадать и что леворадикальный Троцкий может расстреливать Кронштадт. Он может писать любые тексты о том, как нужно либертарно организовать мир, но при этом действует обратным образом, и это будет мало отличаться от того, что он осуждает у Сталина».
Говоря об успехах революции, первое, что вспоминают российские левые, — это достижения, связанные с феминизмом.
«Мы можем посмотреть на многие страны Западной Европы и увидеть, что во многом они отставали от Советского Союза, — объясняет одна из активисток ДК „Розы“, художница и участница швейного кооператива „Швемы“ Анна Терешкина. — Наши мамы и бабушки получили бесплатное высшее образование, а в Европе в 50-60-х годах [ХХ века] женщины отвоевывали возможность учиться в университетах. В Германии очень долго, до 60-х, женщина не могла иметь собственный банковский счет. А у нас с 1917 года женщины спокойно голосуют и уже забыли, откуда это все. Если бы не революция, у нас много чего бы не было».
Революция дала женщинам право голоса, была упрощена процедура развода. В 1920 году РСФСР стала первой страной мира, узаконившей аборты, — пытаюсь вспомнить другие права, которые дала женщинам Революция.
«Женщинам никто не давал права в 1917 году, они их сами добились, — поправляет меня Анастасия Вепрева. — Потом, конечно, был ранний советский период, когда все как-то выравнивалось. Но там тоже, например, сексуальная политика двигалась в сторону раскрепощения, но с сильным перекосом на мужчин».
Однако заслуга большевиков здесь небольшая. «Эти достижения — достижения революции, а не большевиков, — объясняет Мария Рахманинова. — Большевики, конечно, реализовали какие-то пункты феминистской программы, и декреты, которые они ввели после революции, несомненно отражают интересы женщин. Но с другой стороны, на тот момент женское движение было довольно сильным, и было сложно игнорировать их интересы».
Если бы не было тех уступок, на которые пошли большевики относительно требований феминисток, «они бы просто не смогли показывать всему миру, что мы самое прогрессивное государство, что у нас тут наступил социализм, продолжает Мария. — Только первые несколько лет после революции мы можем говорить о каком-то по-настоящему крутом прорыве, когда были эмансипированные, свободолюбивые женщины. Все равно потом все вернулось к семье, браку, к каким-то консервативным устоям».
Прогресс был в той мере, в какой большевики были в этом заинтересованы для сохранения своей власти. «Война снова вернула женщину в семью — объясняет Анастасия. — Сексуальность, которая только начала появляться в 1917 году, все это завершилось со сталинским традиционализмом». Период торжества феминизма закончился так же быстро, как и начался.
О настоящем
«Сто лет прошло, сейчас совершенно другое время, другие проблемы, и, соответственно, нужно о них говорить и не думать о том, что мы законсервировались в 17-м году, даже если мы тогда чего-то достигли», — резюмирует художница и феминистка Анастасия Вепрева.
А сегодняшние проблемы в российском обществе, по мнению питерской левой молодежи, не менее серьезные, чем сто лет назад.
«В последние годы начался дикий правый поворот, — добавляет в свою очередь Мария Рахманинова, преподаватель Горного института Санкт-Петербурга. — Когда я смотрю на своих студентов — по сравнению с моим студенчеством это просто люди царской эпохи с представлениями о „Домострое”. За последние десять лет произошло что-то ужасное, и уже выросло еще одно поколение, которое не считает гендерное равенство не то что чем-то достигнутым, но и чем-то нужным вообще».
«Я могу сказать, что сейчас очень похожая ситуация, — говорит Георгий Лосев. — Наша страна ведет захватнические войны, и очень многие левые, к сожалению, поддерживают эту политику. В 1914 и 2014 годах Россия начала две войны — впряглась в Первую мировую и здесь напала на Украину. И в тот, и в этот раз был патриотический подъем, очень сложно было говорить что-то против войны. Сейчас уже настроения меняются. К 1917 году в России настроения менялись быстрее, но и война была более жестокая, и ситуация была намного тяжелее».
На радикальные перемены в поведении власти, усиливающей контроль и пропаганду, и в настроении общества, которое становится закрытым и консервативным, обращает внимание философ Мария Рахманинова.
«Власть сейчас очень похоже организована. Царская полиция — Центр „Э”, наши репрессии, политические заключенные и риторика — все эти орлы, кресты, союз трона и алтаря, — продолжает исторические параллели Мария. — И на каждом квадратном метре — портрет Путина. Клерикализм, я думаю, на том же уровне, что и при царе. И черная сотня у нас уже есть, они разгуливают и наводят порядок. Это похоже на Италию Муссолини или Испанию Франко, где все ходили как сонные мухи, не видя, что у них происходит под носом».
Ответственность за это лежит не только на действующей власти, но и на системной оппозиции, уверены левые питерские активисты.
«Нынешняя КПРФ — это вообще не коммунистическая партия, — объясняет Георгий Лосев. — Даже по локальным трудовым конфликтам была масса случаев, когда они открыто сдавали активистов рабочего движения. Это партия, которая занимается политическим шоу в путинской России, участвует [в выборах] якобы как оппозиционная, выступает с якобы оппозиционными речами, но по всем ключевым вопросам — изменение трудового кодекса, ужесточение репрессивных законов, агрессия в Украине — они всегда на 100% поддерживают путинскую политику. Они просто торгуют местами в парламенте. Зато они имеют деньги, чтобы поддерживать везде отделения, вести открытую пропаганду — их никто не арестовывает, в отличие от нас».
О будущем
В отличие от компартии, где в основном заседают пенсионеры, движение Георгия — это прежде всего молодежь, поэтому он уверен, что ему еще удастся поучаствовать в переменах будущей России. «Эта система нежизнеспособна. Все будет зависеть от того, как мы, люди, участвующие и делающие революцию, будем договариваться между собой, — говорит активист „Революционной альтернативы“. — Я за то, чтобы революция вообще обошлась без единого выстрела. С другой стороны, я понимаю, что с фашистами, либералами, либертарианцами это сложно будет сделать».
«Революция показала возможности народа, возможности рабочих, возможности крестьян, возможности тех людей, которые в нее верили и которые ждали от нее какого-то нового мира, которых обманули. И нам нужно быть очень осторожными, — рассуждает философ Мария Рахманинова. — Наверное, это знание и представление о том, что народ способен на это — такое оптимистичное представление, вселяющее надежду — это лучшее, что дала нам революция».
Выставка посвящена тому, что изменилось в России за последний век после победы Революции.
«Тут две части: одна часть — реалистическая, что можем из сегодняшнего дня сказать о том периоде, как о времени несвершившейся утопии — ничего не получилось из того, что они думали, что получится, — завершает Анастасия Вепрева экскурсию по выставке „Письма в будущее”. — Вторая часть посвящена спекулятивному подходу, если исходить, что на самом деле все получилось, но только нужно сменить оптику, и тогда мы это увидим».
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться