Перейти к основному контенту

Cто лет революции: топонимика и судьбы

Столетнему юбилею февральской и октябрьской революций, ныне именуемых как единая Великая русская революция, посвящен ряд историко-просветительских мероприятий, в том числе — проект «Музей в революции/революция в музее», который из общероссийского стал международным. В первых числах июля в рамках этого проекта в Екатеринбурге состоялся круглый стол «Урал в жерновах революции» с участием российских и зарубежных историков. Во время секционных дискуссий и в кулуарных беседах речь шла не только об Урале и не только о событиях вековой давности.

Храм-на-Крови в Екатерибурге, построенный на месте расстрела царской семьи.
Храм-на-Крови в Екатерибурге, построенный на месте расстрела царской семьи. REUTERS/ Maxim Shemetov
Реклама

09:30

Cто лет революции: топонимика и судьбы

Владимир Бондарев (Санкт-Петербург)

В Екатеринбурге, который с 1914 по 1991 год назывался Свердловском, едва ли не главными туристическими достопримечательностями являются места, связанные с трагической судьбой последней императорской семьи. При этом Зал памяти Романовых, где в формате 3D воспроизведена реконструкция дома Ипатьева, находится на пятом этаже бывшего ДК имени Дзержинского, а само здание — на улице Ленина. В центре Екатеринбурга есть памятники Якову Свердлову, при этом краеведы утверждают, что ленинский соратник провел в городе от силы два месяца. Чем объясняется такая топонимическая всеядность — косностью властей, лояльностью населения или не до конца прошедшей модой на постмодернизм, смешение стилей?

На этот вопрос в интервью RFI ответила заведующая отделом по связям с общественностью Свердловского областного краеведческого музея Татьяна Мосунова.

Татьяна Мосунова
Татьяна Мосунова RFI/ V.Bondarev

Татьяна Мосунова:  Мне кажется, это в большей степени постмодернизм, поскольку у местного населения прежде всего возникает вопрос о тех издержках, которые понесет бюджет в связи с многочисленными переименованиями. Поэтому большинство людей, которые здесь проживают, достаточно лояльно настроены. Но вопрос о том, стоит или не стоит переименовывать, время от времени поднимается. До сих пор известно только о переименовании улицы Ельцина — бывшей улицы 9 января. Второй случай — это улица Толмачёва, которую переименовали в улицу Царскую. Там стоит сейчас Храм-на-крови.

RFI: Расскажиите, кто такой Толмачёв?

Татьяна Мосунова:  Это очень интересный вопрос. Дело в том, что в истории Екатеринбурга есть два Толмачёва. Один из них — Николай Гурьевич — был как раз цареубийца. Он погиб в 1919 году. Зато другой человек, Владимир Толмачёв — красные называли бы его „белоэмигрант“ — сделал много для культуры Екатеринбурга, и он связан конкретно с нашим музеем. Когда речь шла о переименовании, часть казуистически настроенных горожан предлагала просто сменить инициалы и оставить улицу Толмачёва, вкладывая при этом в название улицы новый смысл.

Рядом с Царской улицей, бывшей Толмачёва, высится Храм-на-Крови. Его история тоже примечательна, ибо в ней отражаются приметы и советского прошлого, когда был снесен дом инженера Ипатьева, в подвале которого были расстреляны члены последней императорской семьи и их окружение, и черты последних лет, когда Русская православная церковь все активнее предъявляет свои права на объекты, ранее ей не принадлежавшие. Об этом рассказала заместитель генерального директора по научной работе Свердловского областного краеведческого музея Светлана Корепанова.

Светлана Корепанова
Светлана Корепанова RFI/ V.Bondarev

Светлана Корепанова:  В 2003 году в нашем городе появляется Храм-на-Крови, хотя многие краеведы и историки говорят о том, что он не совсем на том месте, что в свой периметр он не включает расстрельную комнату, хотя там, конечно, водят экскурсантов и говорят, что это периметр расстрельной комнаты. Но по каким-то техническим причинам не получилось на том месте построить храм, тем не менее, у музея была небольшая выставка в подвальном этаже. Там были подлинники из дома Ипатьева, фрагменты обоев.

RFI: Храм принадлежит РПЦ? То есть сотрудничество музея и храма не состоялось?

Светлана Корепанова:  Дело в том, что храм был построен на средства области, и он принадлежал области. Мы, как областной музей, сделали там выставку, и у нас даже был специальный отдел, который там работал. Затем со временем появились церковные экскурсоводы, и уже в 2013–2014 годах храм был передан церкви. После этого церковь как-то потихоньку нашу деятельность прекратила.

В настоящее время в Свердловском областном краеведческом музее экспонируется выставка «Урал, революция, судьбы», где представлены документы, фотографии и различные предметы быта, иллюстрирующие события предреволюционных лет, февраля и октября 1917 года и гражданской войны.

В советские времена представить себе такую выставку было просто невозможно. Причем не только в тогдашнем Свердловске, но и в других районных и областных центрах, а также в городах всесоюзного значения, таких, как Ленинград. О том, насколько ситуация изменилась, рассказывает старший научный сотрудник отдела научно-экспозиционного проектирования Государственного музея политической истории Сергей Спиридонов. До 1991 года музей, который он представлял на круглом столе в Екатеринбурге, назывался музеем Великой Октябрьской социалистической революции. Несмотря на смену названия, революционная тематика, особенно в юбилейный год, близка музею и сегодня. Правда, изменилась манера подачи материала.

Сергей Спиридонов
Сергей Спиридонов RFI/ V.Bondarev

Сергей Спиридонов:  «Мы уже давно отошли от советской парадигмы, когда показывалась только история Коммунистической партии. У нас была большая коллекция по „белому движению“ и вообще по антибольшевистским силам, и она почти вся была уничтожена в сталинское время. В советский период в экспозиции вроде бы с кем-то воевали, против кого-то боролись, но против кого — непонятно. Мы от этого уходили все девяностые годы, разрабатывали различные выставки, где показывались другие политические силы во время революции. Сейчас на новой экспозиции мы постарались дать слово всем силам, которые участвовали в революции. У нас в фондах осталось кое-что из небольшевистских материалов — эсеровские, меньшевистские, кадетские, и даже по „белому движению“ кое-что осталось, и мы это поместили в экспозицию. Мы постарались показать всех, соблюсти баланс, мы постарались не вставать на чью-либо сторону, чтобы дать объективную, взвешенную картину».

Если в Екатеринбурге процесс переименования или возвращения исторических наименований идет весьма неспешно, а в Санкт-Петербурге он застопорился в конце 90-х годов, то в Польше решительно расстаются с приметами тоталитарного прошлого.

В послевоенные годы здесь были нанесены на карты городов имена деятелей польского коммунистического движения и их советских покровителей, а на площадях и в парках красовались статуи генералов Красной армии, к которым в добровольно-обязательном порядке возлагались букеты и венки.

В апреле 2016 года в Польше был принят закон, запрещающий присваивать объектам имена деятелей коммунистического движения, а в июне этого года польский Сейм принял к этому закону поправки, распространяющие его положения на памятники, обелиски, бюсты и мемориальные доски. Этот закон вызвал крайне негативную реакцию российского МИД, обвинившего власти и народ Польши в «неуважении памяти освободителей».

Ситуацию с упомянутым законом и его применением прокомментировал польский участник круглого стола, проректор по науке Педагогического университета в Кракове, профессор Мариуш Волос.

Мариуш Волос
Мариуш Волос RFI/ V.Bondarev

Мариуш Волос:  «Закон касается „процесса декоммунизации“, он распространяется и на польских коммунистов. В Польше сотрудники Института национальной памяти снимают таблички с улиц, названных в честь таких лиц, как, например, генерал Сверческий, который был полковником Красной армии. Что касается памятников, я скажу так: представьте, что вас убивает нацист. Потом вас спасают бойцы Красной армии. Мы за это благодарны, без этого сегодня не было бы польского народа, потому что он был бы уничтожен — после евреев уничтожению подлежали все славяне, русские тоже. Мы это знаем. Но то, что ваш спаситель потом вас насилует… До 1939 года мы были независимым государством. А после 1945 мы стали государством-сателлитом, членом так называемого соцлагеря. Кто принимал самые главные решения относительно внешней и даже внутренней политики? Конечно же, Москва. И за это мы не можем быть благодарны. Поэтому то, что происходит, это очень сложный вопрос. Его надо рассматривать и с польской точки зрения. Это взгляд, может быть, не всех поляков, но, я думаю, большинства».

Дискуссия о событиях 1917 года и последующей гражданской войне продолжится в рамках проекта «Музей в революции/революция в музее» в середине ноября этого года — эстафету у Екатеринбурга примет Санкт-Петербург, город, где революция и произошла.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.