Без права и защиты

Международное правозащитное общество «Мемориал» признано в России иностранным агентом — такое решение принял Минюст. В «Мемориале» его связывают с очередным «ужесточением» и считают, что работа организации поставлена под угрозу.

Надпись «Иностранный агент» на здании правозащитного центра «Меморил» в Москве HRW

Усложняет ситуацию и тот факт, что российские чиновники обвинили «Международный Мемориал» в получении финансирования от иностранных организаций, чья деятельность признана нежелательной на территории России. Среди них — Институт «Открытое общество» и Национальный фонд демократии.

Борис Беленкин, член правления общества «Мемориал»: Это означает, что к нам будут предъявлены более жесткие претензии — претензии в переводе на русский язык означают штрафы. Мы уже штрафуемся. 18-го числа наш исполнительный директор будет вызван для вынесения решения о присуждения штрафа, поскольку с их точки зрения мы уже заранее сами должны были внести в себя в реестр.

RFI: На ваш взгляд, с чем связано внимание Минюста к вашей организации?

Единственная версия, но она ни о чем не говорит, что это какой-то новый виток того, что мы называем ужесточением. Ужесточение отношения к некоторым заметным ячейкам гражданского общества, коим является общество «Мемориал». Чем оно вызвано, и почему именно сегодня, такого мнения нет.

Как повлияет на работу «Международного Мемориала» включение в реестр иностранных агентов?

Дело в том, что в статусе иностранного агента работать практически невозможно. Особенно такой организации, как мы. Мы сетевая организация, которая очень многими своими проектами завязана на сотрудничество с другими институциями, в том числе и государственными. Во-первых, от нас отвернутся государственные институции, потому что, что значит сотрудничать с иностранным агентом? Это очень серьезная вещь. Дело в том, что сужается поле сотрудничества. Вот в этом и является самая большая опасность этого лейбла. И, более того, что значит иностранный агент? Это на бланке каждого нашего письма должна стоять не просто шапка «Мемориал», а еще и стоять, что «Мемориал» выполняет функцию иностранного агента. Для нас шутки с этим законом просто совершенно неуместны. Мы занимаемся недавней историей, когда миллионы людей, в том числе по обвинению в шпионаже и в том, что они агенты иностранных государств, были репрессированы, расстреляны. И вот мы занимаемся этой темой и на себя налепляем этот лейбл. Это очень двусмысленная вещь, и пойдем ли мы на это, еще вопрос…

Какие признаки политической деятельности нашел Минюст в ходе проверки?

Критика закона об иностранных агентах — это первое. Второе — наше заявление, кстати, вполне взвешенное, по поводу Украины. Затем — по поводу убийства Немцова.

«С вас 2 миллиона за вред государству»

За день до того, как стало известно о включении «Мемориала» в реестр иностранных агентов, самарская пенсионерка Людмила Кузьмина получила исполнительный лист, согласно которому ей надлежит уплатить штраф свыше 2 млн 200 тысяч рублей. Активистку НКО «Голос-Поволжье», специализирующейся на организации наблюдения за проведением выборов, обвиняют в неуплате налога на прибыль. Под прибылью подразумеваются пожертвования, полученные из иностранных источников.

Людмила Кузьмина:  «С меня требуют теперь не налоги, а в сумме налогов требуют вред, причиненный государству. А вред заключается в том, что я умышленно не уплатила налоги с прибыли, а прибыли у нас не было. Не может быть у некоммерческой организации прибыли. У меня есть два решения суда — областного, президиума областного, и все уже штампуют, что вред есть. Не доказывая этот вред в суде! Этот вред в суде должен быть доказан по пунктам! И теперь у меня не остается никакого другого выхода, кроме Верховного суда, но ВС может не принять заявление гражданина, каким бы правдивым оно ни было. Во-первых, очередь там нужно ждать, я так понимаю, где-то до двух лет, а решение в силу вступило со второй инстанции, и я обязана была в течение пяти дней была выплатить эти 2 миллиона 225 тысяч 501 рубль, но где бы я их взяла? Ну, а теперь, поскольку это вступило в законную силу, то передали судебным исполнителям, а они с меня и требуют эти два миллиона. Я написала, что вычитайте из пенсии, они имеют право, в соответствии с законом, 50% пенсии изымать в пользу государства. Моя пенсия 12 тысяч рублей».

Исполнительный лист Людмиле вручили на выходе из самарского аэропорта, в присутствии телекамер, после того как ее продержали в здании около двух часов. Кузьмина была задержана после прилета из Москвы. В столице ее долго не пропускали в самолет, и в результате она пропустила свой рейс, а, прилетев в Самару, была встречена группой правоохранителей.

Людмила Кузьмина:   «В дверях салона стоят пять человек — четыре в штатском и майор полиции. Окружают меня и ведут в окружении в аэропорт. Мы вместе с ними получаем мои вещи, вещи вновь направляются на сканирование. Меня долго ведут куда-то. Я говорю: объясните, пожалуйста, что происходит? Мне сказали, что на вас поступило заявление, что вы провозите крупную сумму денег в иностранной валюте. Потом мне зачитали этот донос. В доносе написано, что Кузьмина — активный организатор „Голоса“, она организовывала несанкционированные митинги. Я никогда не была организатором никаких митингов. Что Кузьмина против Путина, России, является иностранным агентом. Дальше написано, что она сейчас провозит крупную партию денег в иностранной валюте».

Информация, содержащаяся в доносе, не подтвердилась — Людмилу Кузьмину отпустили. И как только она вышла из здания, ее окружили журналисты с камерами и судебные приставы. Женщине вручили документ, согласно которому она должна в течение пяти дней выплатить государству 2 миллиона 225 тысяч. Такой суммы у нее нет. Нет и имущества, которое можно было бы продать. Старенький «Матиз», квартира в 36 квадратов, книжный шкаф и два дивана — так она описывает то, чем владеет. Поэтому единственный выход — отдавать половину пенсии. Можно ли будет прожить на оставшуюся половину, Людмила Гавриловна понятия не имеет: «Ну, три тысячи отдам за квартиру, ну и не знаю. Как я могу сказать, как это будет? Вот так это и будет. Может быть, я умру быстро».

«Задача — измотать»

В Краснодарском крае активисты-экологи стали фигурантами уголовного дела. 23 сентября рано утром в доме и квартире, где проживает заместитель координатора Экологической Вахты по Северному Кавказу Дмитрий Шевченко, прошли обыски. Шевченко и его коллегу Андрея Рудомаху обвиняют в клевете на депутата ГД, бывшего вице-губернатора Краснодарского края Александра Ремезкова. Экологи распространяли информацию о ряде нарушений законодательства, в том числе экологического, которые были допущены Ремезковым в течение ряда лет. Депутат считает клеветой информацию, что ему фактически принадлежат дачи, расположенные в водоохранных зонах. Однако Дмитрий Шевченко предполагает, что Ремезков подал заявление в правоохранительные органы не вполне добровольно.

Дмитрий Шевченко: Вообще, у меня такие предположения, что, может быть, это даже не его (Ремезкова) инициатива была на самом деле. Потому что в целом против нашей организации с весны этого года ведется такая мощная репрессивная кампания, и Ремезков, и это уголовное дело, высосанное из пальца — просто один из компонентов этой кампании. Это могла быть не его инициатива. Он же сам не дурак. Он прекрасно понимает, что любое действие вызовет повышенный интерес к его объектам, и он противоположного эффекта просто достигнет. Ну, я думаю, его просто подпихивали. Все это в одну стезю, что называется, легло. Потому что тут и иностранные агенты, и прокуратура нас проверяла, и Минюст, тут еще и Ремезков для полного счастья.

Может быть, вы перешли кому-то дорогу?

Дмитрий Шевченко: Ну, мы вообще очень многим переходили и переходим дорогу, поэтому нас местные власти не любят уже давно. Здесь не является это каким-то серьезным секретом. У нас всегда был конфликт с властями, но так, чтобы велась полгода целенаправленная работа, генерировались какие-то обращения от каких-то депутатов… Например, депутат от Приморского края написала в Генпрокуратуру с требованием проверить, не иностранные ли мы агенты. Что, в Приморском крае заняться больше нечем, чем рассматривать, что в Краснодарском крае какая-то Экологическая вахта — иностранный агент или не иностранный агент? Потом к нам летом приходила полиция, хотела изъять у нас компьютеры, проверить на предмет нелицензионного ПО. До этого приходили люди из центра «Э», им поступила жалоба, что мы занимаемся экстремизмом. Надо нас проверить, наши публикации, наши брошюры, что там написано. Все это мы тоже дали, они проверили, никакого экстремизма не обнаружили. Так идет целая череда проверок. Насколько я понимаю, задача даже не столько какой-то фейковый экстремизм найти, а просто измотать.

Непростые взаимоотношения государства и правозащитников в России скоро, вероятно, будут регламентированы еще одним реестром. Помимо реестра иностранных агентов, Минюст предлагает учредить список НКО, исполняющих «общественно полезные услуги». Чиновники правительства разработают критерии, согласно которым организации будут включаться в этот реестр, а также алгоритм этого процесса. Предполагается, что государство будет оказывать содействие данным НКО, лишний раз подчеркнув деление на правильных и «неправильных» правозащитников.