Перейти к основному контенту

Снять санкции к лету: зачем министр экономики Франции приезжал в Москву

В понедельник, 25 января, в российскую столицу приехал министр экономики, промышленности и цифровых технологий Франции Эмманюэль Макрон. Совместно со своим российским коллегой — министром экономического развития России Алексеем Улюкаевым он принял участие в заседании франко-российского Совета по экономическому, финансовому, промышленному и торговому сотрудничеству (CEFIC), которое прошло в Президент-отеле. Это заседание состоялось впервые после двухгодичного перерыва, который начался сразу после резкого охлаждения в отношениях между ЕС и Россией после аннексии Крыма и начала боевых действий на востоке Украины. Сделал французский министр и заявление о возможности отмены к лету санкций против России. Что имел в виду французский министр?

Министр экономики Франции Эмманюэль Макрон (справа) и министр экономического развития России Алексей Улюкаев, Москва, 25 января 2016.
Министр экономики Франции Эмманюэль Макрон (справа) и министр экономического развития России Алексей Улюкаев, Москва, 25 января 2016. REUTERS/Maxim Shemetov
Реклама

Напомним, отношения между Россией и Западом стали ухудшаться ещё до 2014 года. В частности, после введения персональных санкций против российских чиновников, причастных к делу Магнитского. Но по-настоящему резкое охлаждения отношений произошло после того, как российские войска и техника без опознавательных знаков вошли в Крым. С тех пор все контакты в основном происходили лишь на уровне глав государств и министров иностранных дел, то есть сводились к большой политике и обсуждению вопросов войны и мира. Рабочие же контакты были сведены к минимуму.

Своеобразной сенсацией стало даже не участие Макрона в заседании Совета по экономическому сотрудничеству, а заявление, которое французский министр сделал, общаясь с прессой, — о том, что санкции против России могут быть сняты уже летом.

Эмманюэль Макрон:  «Мы включены в минский процесс, который закрепляет, кроме всего прочего, и отношения между Россией и Евросоюзом. Но эти отношения возникли задолго до этого, и они должны продолжиться, так как цель этого (минского) процесса — возращение к нормальному состоянию. Наша общая цель, которую мы все разделяем — это возможность снятия санкций будущим летом, так как условия этого процесса могут быть выполнены».

На первый взгляд, действительно сенсационное высказывание. Однако использование сослагательного наклонения в его конце — а его значение во французском языке стилистически гораздо сильнее, чем в русском, в значительной степени его выхолащивает. Но еще важнее, что у министра экономики Франции нет полномочий делать такие заявления. Поэтому это не более, чем вежливый реверанс, говорит генеральный директор Франко-российской торгово-промышленной палаты Павел Шинский.

Павел Шинский:  «Господин Макрон — министр экономики. Вопрос снятия или продления санкций обсуждается в Брюсселе дипломатами, которым господин Макрон не является. Надо это расценивать скорее как политический жест, поскольку будучи одним из близких к президенту Олланду, Макрон не мог бы сделать такое заявление, не имея уверенности в поддержке президента. Американская позиция заставляет многие страны голосовать за продление этих санкций. Основный вред от них — это ограничение доступа российских компаний к западному финансированию, мы четко видим, что зависимость между курсом барреля нефти и курсом рубля стала гораздо сильнее с тех пор, как эта возможность финансирования была исключена. Падение одного почти автоматически увеличивает за собой падение второго. Французские банки отказываются финансировать подавляющие большинство проектов, связанных с Россией, не только средних и мелких компаний, но так же таких компаний как Total. Здесь мы говорим, о самом крупном из инвестиционных проектов Total с Novatek по освоению Ямальского месторождения».

Итак, главным условием снятия санкций Эмманюэль Макрон назвал выполнение минских договоренностей. Их главный элемент — восстановление мира и украинской государственности на востоке страны. Безусловно, это нечто, чего сегодня хотели бы все стороны. Споры по поводу деталей могут продолжаться еще очень долго, но очевидно, что зона нестабильности в Европе под названием ДНР/ЛНР изрядно поднадоела всем, включая Россию. И для Киева, и для Москвы главный вопрос сейчас — как выйти из этого положения, по возможности не теряя лица. И будем надеяться, что компромисс рано или поздно будет найден и кровопролитию будет положен конец. Донбасс Донбассом, но Макрон умолчал еще об одном очень важным моменте. Это вопрос Крыма.

Даже если на минуту предположить, что Франция и Евросоюз в целом оказались бы готовы признать его принадлежность к России, в рамках существующей системы международного права это возможно сделать только единственным образом. Путем подготовки и проведения настоящего референдума, но настоящего, а не того поспешно организованного волеизъявления на фоне ввода «зеленых человечков», которых Россия в лице ее лидера Владимира Путина позднее признала своими вооруженными силами. И уж конечно не «социологические опросы», результатам которых не просто не доверяют, а потешаются над ними. Но для референдума должна быть проведена долгая подготовительная работа. Задолго и в большом числе приглашены международные журналисты и наблюдатели, а не те крайне правые политики-маргиналы, которые наблюдали за проведением референдума.
Но все это из области политических фантазий, включая даже надежды на выполнение минских договоренностей к лету 2016 года, считает политолог Станислав Белковский.

Станислав Белковский:  «Запад сейчас проводит сеанс психотерапии с Владимиром Путиным. Обещания снять санкции уже в 2016 году, на что Путин реально рассчитывает, все-таки жестко привязаны к исполнению Минских соглашений, которые, на мой взгляд, в их нынешнем виде являются трудно исполнимыми. Если даже предположить, что каким-то чудесным образом в 2016 году полностью выполним Минские соглашения, то действительно с России могут снять санкции, введенные в связи с ситуацией на юго-востоке Украины. Но те санкции, которые были введены в связи с аннексией Крыма, все равно останутся, а это и санкции против ближайших политических и деловых партнеров Владимира Путина, группы российских чиновников и части экономических структур. Я уверен, что Запад никогда не признает аннексию Крыма, какими бы формальными обстоятельствами это ни было обложено. К тому же Россия не может пойти на второй референдум, потому что тем самым она делегитимирует результаты первого, тем самым-де-факто признает, что первый референдум был нелегитимным, а это ставит под сомнение всю ту конструкцию, на которой Россия настаивает: она не пыталась забрать Крым, а лишь пошла на поводу у воли подавляющего большинства населения Крыма. Есть единственный компромиссный сценарий, вероятность реализации которого я на сегодняшний день оцениваю как весьма невысокую, поскольку он может быть реализован только в случае последовательной цепочки случайных событий, которых мы не можем сегодня ни предвидеть, ни предсказать сколько-нибудь разумным способом. Первое — согласие России на предоставление Крыму полной государственной независимости взамен его пребывания в составе Российской Федерации. Второе и самое непредсказуемое — это уход Владимира Путина от власти, поскольку он перестал быть фигурой релевантной для Запада в качестве переговорщика по данному комплексу проблем. Но как мы с вами прекрасно понимаем, ни первое, ни второе сегодня не подлежит какой-либо аналитической оценке в категориях возможности и сроков, тем более, сроков реализации».

Франция за последние годы фактически стала инвестором номер один для российской экономики. Это если, конечно, не учитывать Кипра, Багамских и Британских Виргинских островов, которые, как офшорные юрисдикции, традиционно являются главным источником внешних денег, вкладываемых в российскую экономику. Ни для кого не секрет, что эти деньги на самом деле — российские.

С французским первым местом в списке инвесторов все не так просто. Лидерство французских инвестиций связано не столько с их ростом, сколько с тем, что за последнее время резко снизились объемы средств, поступающих в российскую экономику из других стран, в том числе из Германии. По статистике российско-французской ТПП, в 2014 вложения превысили 2 миллиарда долларов, за два первых квартала 2015 — составили почти миллиард. Из европейцев Францию лишь обгоняет лишь Швейцария, которая, впрочем, также известна наличием в ее банках большого количества «русских» денег.

Главные французские инвесторы — крупные компании Renault, Total, Saint Gobain решили, что они пришли в Россию всерьез и надолго. И готовы долго ждать момента, когда утихнут политические бури, чтобы начать зарабатывать. Французское выражение, mettre le pied — «поставить ногу» — можно приблизительно передать по смыслу как «застолбить участок». Тем более, что и в эти неспокойные времена гранды французского капитализма чувствуют себя на российском рынке вполне уверенно, и в массе своей если особо и не зарабатывают, то не показывают заметных убытков.

Французский бизнес все 90-е и нулевые годы вел себя в России более чем осторожно, присматривался и приценивался, часто пугаясь каждого незначительного шороха, а теперь после того, как он столь долго и мучительно приходил на российский рынок, вовсе не спешит с него уходить. Но такова особенность психологии французского капитала. И, видимо, показать ему, что французское правительство помнит о нем и разделяет его тревоги, в том числе и призван визит французского министра в Москву.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.