Дмитрий Аграновский: решение ЕСПЧ по «болотному делу» было довольно быстрым

Европейский суд по правам человека вынес решение по жалобе трех осужденных по «болотному делу», обязав Россию выплатить заявителям компенсации на сумму в две и три тысячи евро. Жалоба в ЕСПЧ касалась несоблюдения статьи 5 Европейской Конвенции — право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда.

Адвокат Дмитрий Аграновский. RFE/RL

05:13

Дмитрий Аграновский: решение ЕСПЧ по «болотному делу» было довольно быстрым

Арина Макарова

Адвокат Ковязина Дмитрий Аграновский прокомментировал решение ЕСПЧ у микрофона RFI.

RFI: Жалобу подали Леонид Ковязин, Илья Гущин и Артем Савелов и ЕСПЧ ее удовлетворил. При том раньше вы, например, просили, чтобы Россия выплатила тому же Ковязину около 100 000 евро. Сегодня решение суда было гораздо более скромным. Не могли бы ли вы его прокомментировать?

Дмитрий Аграновский: То, что мы просим, никогда не выплачивают – ни в российских судах, ни в Европейском. Поэтому просим мы одно, а присуждают другое. Я испытываю двойственные чувства: с одной стороны, я рад, что решение вынесено довольно быстро, и это самое главное.

А сколько времени заняло рассмотрение ЕСПЧ этой жалобы?

Мы подали жалобу осенью 2013 года – это была первая серия жалоб. Будет еще и вторая, вернее, она уже есть, но по ней еще не вынесено решение. Ряд ребят жаловались на нарушения, на следствие – здесь как раз и было вынесено решение, а еще мы жалуемся на неправомерный приговор, но там решение будет попозже. Так что, по меркам Европейского суда, решение вынесено довольно быстро. Почему решение по Гущину, Савелову и Ковязину было вынесено быстрее других? Потому что у них был самый минимальный набор требований. Мы еще ожидаем решения по целому ряду других фигурантов.

Скажите, пожалуйста, а сколько это человек?

Человек 10—12. К сожалению, не все подавали жалобы. Естественно, что я не мог написать жалобы за всех.

А что касается жалобы Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева, как там обстоят дела?

Жалобы Развозжаева на следствие – аналогичные, только с другими требованиями, в том числе и по похищению, она давно коммуницирована. По Удальцову мы коммуникацию ждем, а жалобу на приговор Удальцову и Развозжаеву мы подали совсем недавно, но тоже надеемся, что им придадут приоритет.

То есть получается, что сегодняшнее решение ЕСПЧ – промежуточное?

Нет, это первое решение. И уже очевидно, что другие жалобы не будут признаны неприемлемыми и по ним тоже будет вынесено решение, как минимум такое же. Но только, мы надеемся, большего объема, потому что по другим жалобам у нас больше объем требований. Я имею в виду не только денежные, а большее количество статей, большее количество нарушений. Так что мы должны быть довольны. Другое дело, что в Европейском суде в последнее время есть тенденция к занижению суммы компенсации – раньше компенсации были больше. Иногда складывается такое впечатление, что не столько правовые, юридические факторы определяют сумму компенсации, сколько политические.

Почему вам так кажется?

Потому что я вижу, что люди, которые перенесли гораздо меньше страданий, но которые известны как яркие политические деятели, они получают большие суммы компенсаций. А рядовые участники митинга на Болотной – достаточно скромные. Хотя немного ранее у меня были дела по национал-большевикам Эдуарда Лимонова, и там за аналогичные и даже меньше сроки присуждали и по 5000, и по 6000 евро, и больше. Здесь же – 2000 и 3000. Но и на том спасибо, потому что Европейский суд, к сожалению, — это машина, которая работает достаточно медленно, а здесь, как вы видите, они нас приняли близко к сердцу и рассмотрели достаточно быстро. Плюс всякое решение будет иметь еще и правовые последствия.

Какие конкретно? На что вы надеетесь?

Если наши подзащитные будут не против, мы обратимся в президиум Верховного суда с просьбой отменить все эти постановления, упразднения срока содержания под стражей и соответствующих апелляционных определений. Кроме того, как гражданин я надеюсь, что, может быть, будет чуть-чуть полегче в нашей стране с организацией митингов, немного меньше будет подвергаться преследованию активисты разных политических взглядов – левые или правые, патриотические или либеральные. Хоть я и большой патриот – это всем известно, я считаю, что политическое пространство должно быть свободным.