Дети как «иностранные агенты»
В России, как и в европейских странах, проблема беженцев стоит очень остро. Едут в Россию, помимо Украины, из тех же стран, что и во Францию — из Африки и c Ближнего Востока. Ото всюду, где идёт война. Только говорят об этом в России гораздо меньше, чем на Западе. Поэтому многим кажется, что проблема не такая значительная.А цифры тем временем впечатляют. По данным комитета «Гражданское содействие», за прошлый год в Россию въехало 160 тысяч семей. Семьи едут с детьми, и детям надо учиться. Но возникают подозрения, что теперь они стали жертвами закона об организациях — «иностранных агентах».
Опубликовано:
Слушать - 08:55
Дети как «иностранные агенты»
Во Франции, как и во всех европейских странах, центрами адаптации детей-иностранцев — где их учат языку, реалиям новой страны — никого не удивишь. В каждом департаменте подобных центров существует по нескольку. Обычно требуется месяца четыре, чтобы подготовить ребёнка к обучению в обычной школе.
В Москве — городе величиной со среднего размера европейское государство — такой центр всего один. Активисты и волонтёры создали его в 1996 году, когда (в нарушение и Конституции, и Закона об образовании, и Конвенция ООН о правах ребенка) решением Юрия Лужкова детей перестали брать в школу, если у их родителей не было московской регистрации.
Положение это позднее удалось оспорить. А вот Центр адаптации остался. Расположен он в небольшом полуподвальном помещении, недалеко от станции метро Новослободская. Но скоро может оказаться на улице — хотя договор аренды с городом был заключен бессрочный, в него оказался вставлен неприметный параграф о возможности расторжения. И внезапно московский департамент городского имущества вдруг решил воспользоваться этим параграфом. Между тем, это помещение и так было явно недостаточным, говорит председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина.
Светлана Ганнушкина:Мощностей этого подвальчика не хватает, чтобы охватить всех нуждающихся в такой помощи и поддержке. И нам, к сожалению, приходится выстраивать детей в очередь. Для того, чтобы как-то решать вопрос, кого принимать в школу, а кого не принимать, нам приходится выстраивать систему приоритетов. Помогаем тем, кому это наиболее необходимо и кто нуждается в экстренной помощи. Если дети всё-таки ходят в школу, и им нужна какая-то небольшая поддержка, и они могут подождать, они могут быть не взяты сразу. К нам приезжали ребята из Чечни, которые отсидели в подвале по нескольку лет, — почти взрослые дети. И они не умели ни читать, ни писать, и с ними нужно было срочно заниматься.
Светлана Ганнушкина, помимо прочего, — член правительственной комиссии по миграционной политике. На одном из её заседаний она пожаловалась председателю комиссии, вице-премьеру Игорю Шувалову на то, что город пытается выгнать Центр адаптации на улицу. Тот обратился к присутствовавшему заместителю московского мэра по вопросам экономической политики Наталье Сергуниной с просьбой разобраться. Она пообещала. Но все надежды оказались тщетными. После этого наступило гробовое молчание со стороны чиновников.
Историй, когда департамент имущественных отношений пытается выселить или выселяет под различными предлогами ту или иную общественную организацию, в последние годы было множество. Чаще всего под этим недвусмысленно угадывается простая корысть. Расположенное в центре и принадлежащее городу помещение, которое, как правило, сдается по очень скромной цене, — лакомый кусок. Поэтому теперь все планы по развитию деятельности пришлось похоронить, говорит директор Центра адаптации Ольга Николаенко.
Ольга Николаенко: Сейчас у нас сложилась довольно мощная команда волонтёров. Мы думали о том, чтобы в районных библиотеках (и даже вели какие-то предварительные переговоры) волонтёры могли помогать детям, живущим в этом районе. Районные школы тоже могли бы общаться… Это всё обсуждалось, но это всё история про то, что у нас здесь спокойная жизнь, идёт работа и мы еще можем развиваться, можем сделать ещё один проект. Но когда мы боремся за выживание, чтобы не под мостом заниматься, тогда эта тема, к сожалению, снимается.
Центр занимается детьми, но также фактически действует как мощный методический центр. В нём растут замечательные педагоги, говорит психолог и директор центра психологической помощи «Среда» Наталья Колмановская.
Наталья Колмановская: Это действительно методический центр, потому что многие ребята потом идут работать в школы. Я знаю нескольких таких волонтёров, которые, учась и работая в этом центре, потом оказались в школах. И в школах они опережают в своём педагогическом развитии обычных школьных учителей. Потому что они работают не назидательно. Здесь штучная работа, с каждым отдельным человеком добиваются результата. Никакой массовости, никакого «среднее по группе», ничего этого здесь нет. Такое индивидуальное занятие плюс отсутствие какой бы то ни было конкуренции. Никто ни с кем не сравнивается. Каждый движется вперед и радуется успехам другого. И плюс к этому — никто никого не стыдит, не пугает, не наказывает и не ругает. Прежняя педагогика, которой подвергались мы и нам говорили: «Слушай, что тебе сказали, и делай, как все!», отменилась. Сейчас новая педагогика. Но она может пока появиться только в таких лабораториях.
Министерство образования России в прошлом году решило повторить опыт Юрия Лужкова и запретило своим приказом принимать в школы детей мигрантов без регистрации. И опять «Гражданское содействие» пытается опротестовать эту норму в Верховном суде. Возможно, поэтому кто-то решил, что организация занимается политической деятельностью, и внёс её в список «иностранных агентов».
Но помимо этого есть ещё одна проблема: теперь школы не хотят брать детей беженцев по другой причине. Проблема, так сказать, «техническая», но достаточно фундаментальная: поменялась система отчётности. Бывший директор центра Ольга Розенблюм когда-то начинала в Центре адаптации волонтёром. Тогда, пока не ввели систему тестов Единого госэкзамена, детей было проще интегрировать в нормальный учебный процесс.
Ольга Розенблюм: Когда я была волонтёром, то занималась с девочкой, у которой был перерыв в обучении семь лет. Были ещё дети из приюта, они не учились лет по пять. Мы могли в любой школе Москвы попросить директора, рассказать ему про нашего непростого ребёнка… Если у ребёнка не такие большие пропуски, год и меньше, подтягиваем ребёнка, он идёт и учится. И лальше не нуждается в нас. А это были огромные пропуски, нам нужно было, чтобы ребёнок пошел в нормальную обычную школу. Это очень трудно! Сейчас школам нужно, чтобы школа была эффективной. У школы есть свои определенные показатели — сколько каких детей сдали ГИА (экзамен в девятом классе) и ЕГЭ (экзамен в одиннадцатом классе). Если школа берёт ребёнка, который учится плохо, он, может быть, получит какие-то баллы на этих экзаменах, может быть, он не сдаст эти экзамены. Это большой минус для школы. А если таких детей несколько или даже много — это очень большой минус для школы. Отсюда вывод: школы, может быть, и рады взять детей, но им это очень тяжело — им потом трудно отчитываться. Тогда была возможность оформить для таких детей иную сдачу экзамена. Тогда не было ЕГЭ и ГИА, и были возможности для льготных условий. И школа легче шла на такой контакт.
Помимо учебной функции и функции социализации детей, а через них отчасти и их родителей, центр имеет еще одну очень важную функцию — снижения общественной тревожности и уровня агрессии. Формула простая — добро порождает добро.
Светлана Ганнушкина: Это был мальчик из Чечни, не такой уж маленький, который был резко отрицательно настроен по отношению ко всем русским, к России и политике — ко всему. Он не хотел знать тех, кто был рядом с ним, он не запоминал, как их зовут. И когда его спрашивали, — а зачем же ты пришел? — он говорил: «Я чеченец, я должен получить образование, пойду и буду воевать». И вот когда он оказался в этом невероятно красивом зале, его вдруг прошибло. И вот слова, которые он произнес: «Я в этой поганой жизни увидел такую красоту!» Со следующего дня он вспомнил, как зовут его товарищей. С помощью тех методов, которые здесь используются, (а методы эти — тепло, дружба, доброжелательное отношение и желание помочь и принять в своё общество) человек изменился. И мне кажется, что это — чрезвычайно важная функция этого центра.
Как правило, если город выселяет из принадлежащих ему помещений ту или иную общественную организацию, взамен ей предлагают какое-то другое помещение. Редко, конечно, равноценное, но всё же…
В случае же с Центром, никаких предложений нет вообще. Молчание. Возникают уже подозрения, что чиновники решили: раз уж «Гражданское содействие», под чьей эгидой существует Центр, по непонятной причине объявили «иностранным агентом», то с Центром можно расправится вообще без правил. И единственный выход, который теперь остается — подписать петицию. Ссылка на неё, равно как и вообще информация о работе Центра находится на его сайте. Он называется «Такие же дети» и легко ищется в Интернете.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться