Алексей Кудрин: «Греция делает все, что может»

Экс-министр финансов России Алексей Кудрин о реакции на заморозку российских активов по иску ЮКОСа во Франции и Бельгии, о предложении провести досрочные президентские и парламентские выборы, а также о греческом кризисе и о «политическом конфликте» между ЕС и Россией. Интервью совместно с RFI, Radio France и газетой «Монд» было записано в ходе Международного экономического форума, который проходил в Санкт-Петербурге с 18 по 20 июня.

Бывший министр финансов РФ Алексей Кудрин на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге, 18 июня 2015. REUTERS/Maxim Shemetov

RFI: Какова ваша реакция на заморозку российских активов во Франции и Бельгии?

Алексей Кудрин: Понятно, что есть решение международных судов. В настоящий момент идет оспаривание. Окончательно решение еще в будущем предстоит принять. Как я понял, нынешние действия — это обеспечительные меры. То есть это предварительные действия. И вообще-то они могли быть сделаны позже или вообще не делаться до принятия окончательного решения. Вот почему мне кажется, что пока это преждевременно. Когда потом решение будет принято, Россия должна будет это учесть.

Скажется ли это решение на отношениях между Россией и Европой?

Конечно. В целом, это бросает тень на российскую правовую систему. Это ухудшает имидж России.

Как бы вы охарактеризовали сегодняшние отношения между Россией и ЕС?

Как политический конфликт. Есть взаимное недоверие, непонимание. К сожалению, пока нет шагов навстречу друг к другу. Нужно искать эти шаги по всем направлениям. Есть главная база для сотрудничества. Это, прежде всего, наша взаимная торговля. Она все равно сохраняется. Бизнесмены заключают соглашения. Банки работают. Есть образовательный, научный, культурный, туристический обмен. Никто никого не ограничивает, за исключением определенного списка лиц. В среднем, население России стало хуже относиться к Европе, воспринимает многие шаги как несправедливые.

Премьер-министр Греции принимал участие в форуме. Что Россия может сделать, чтобы помочь Греции и есть ли такое желание у России?

Я слишком хорошо знаю, что можно делать, что нельзя, но поскольку он гость этого форума, я не буду комментировать. Мне неизвестно, что предполагает ему сказать или обещать президент, поэтому я не буду это комментировать.

Вы — известный экономист. Что Греция может сделать, чтобы выйти из этой ситуации?

Кто должен делать?

Сама Греция.

Греция делает все, что может. Афины провели реформы, но, конечно, есть политические ограничения. Ведь важно, чтобы и терпение людей было учтено, их понимание справедливости. Это важный фактор, в том числе и в финансовой политике. Если в Греции сложилось непонимание новых мер и неготовность их проводить, теперь мяч на стороне руководства ЕС. Они должны решить, хотят ли они дальше послабления или нынешняя ситуация приведет к выходу Греции из Еврозоны. В данном случае все уже понятно.

Вы сказали о возможности досрочных президентских и парламентских выборов. Вы надеетесь на это, у вас есть такое желание?

Я только добавлю к предыдущему вопросу, что сама Греция, конечно, имеет более низкую производительность экономики. Понятно, что она не очень вписывается в те требованием, которые есть в ЕС. Понятно, что нельзя бесконечно идти на уступки. Но, повторюсь, она делала все возможное до возникновения этого политического кризиса. Теперь уже Европа должна решать.

Если говорить о моем предложении о выборах. Это была идея, как ускорить выборы. Это был мой риторический прием, как привлечь внимание к реформам. Я считаю, что нужно ускорить проведение структурных реформ. Я предполагаю, до выборов, на ближайшие три года, никто их не будет проводить. Вот почему я сослался на опыт Назарбаева, который предложил программу реформ после выборов, которые он ускорил на полгода, поэтому я как пример привел. Если нет готовности провести реформы до выборов, то надо их приблизить.

Вы пессимистично настроены и думаете, что худшее для российской экономики еще впереди?

Я говорил, что мы сейчас находимся в середине шторма, потом будут улучшения, но будут низкие темпы роста, стагнация, это будет болезненно восприниматься. Впервые за 15 лет упал уровень жизни. За четыре месяца он упал на 2,5,%, то есть реальные доходы населения, а реальная зарплата — на 10%. К концу года это еще больше снизится. Если стагнация продлится несколько лет, то население и бизнес устанут от таких низких возможностей. В связи с этим я предлагаю, что нужно ускорять реформы.

О каких конкретных реформах идет речь?

Это комплекс реформ. Нет одной какой-то… Это связано и с пенсионной системой, с рынком труда, в связи с демографической ситуацией эти сферы будут в особо сложном положении, это неэффективные госпредприятия, низкие доходы регионов, которые неспособны проводить политику по строительству инфраструктуры, улучшать качество образования, здравоохранения. Есть много административных и регулятивных требований и нажима на бизнес.

Действующее правительство способно сегодня проводить эти реформы?

Ближайшие два-три года я не вижу такой готовности. В этом, собственно, и заключается беспокойство. На экономическом форуме был проведен опрос, согласно которому 50% респондентов не видят политической воли. Еще 17% сказали, что если эти реформы начнутся, то закончатся ничем, то есть больше половины опрошенных настроены пессимистично.