Зоя Светова: «За госизмену можно привлечь любую домохозяйку или дворника»

Обвиняемая в госизмене многодетная мать Светлана Давыдова в субботу, 31 января, признала факт звонка в украинское посольство, но не признала, что он угрожал безопасности России. В интервью RFI правозащитник Зоя Светова, накануне встретившаяся со Светланой Давыдовой в Лефортовской тюрьме, рассказала, почему в действиях Давыдовой не было умысла, почему назначенный ей адвокат действует в интересах следствия, и почему по статье за госизмену можно привлечь любую домохозяйку.

Зоя Светова, российский журналист, публицист и правозащитник DR

RFI: Учитывая те поправки, которые были внесены в статью о государственной измене в 2012 году (о том, что оказание любой помощи иностранным государствам, направленной против безопасности России, может быть расценено как государственная измена — RFI), казалось бы у следствия есть формальные причины предъявить Светлане Давыдовой обвинения. Как с точки зрения права вы расцениваете поступок Светланы Давыдовой? Какова ваша позиция в этой ситуации?

Зоя Светова: Насколько я понимаю, несмотря на то, что статья 275 была изменена, человек, который совершает госизмену, должен совершать ее с каким-то умыслом. Если она звонила в посольство, это был какой-то порыв души. Она просто звонила и не думала, что совершает измену с каким-то умыслом, которая могла бы повредить государству, в котором она живет.

Однако адвокат Андрей Стебенев, назначенный Светлане Давыдовой, в эфире радиостанции «Говорит Москва» заявил, что основная проблема состоит в том, что в деле есть экспертиза Генштаба Минобороны, где говорится, что своим звонком Светлана Давыдова нанесла вред безопасности России.

Да, но дело в том, 275-я статья не предусматривает, нанесен ущерб или нет. Это неважно. Если перевести 275-ю статью с юридического языка на человеческий, речь идет о том, что лица, которые даже не имеют никакого доступа к государственной тайне, любая домохозяйка, любой журналист, если он общается с иностранцами, что-либо им говорит о войне на Украине, которую ведет Россия и которая, может быть, считается государственной тайной (может быть привлечен по статье 275 — RFI).

То, что адвокат заявил (об экспертизе Генштаба Минобороны — RFI) — он раскрыл тайну предварительного следствия. Но она просто вопиющая, эта тайна. Она говорит о том, что Россия признает государственной тайной то, что ее военнослужащие воюют на Украине. И они обвиняют Давыдову в измене, потому что она разгласила эти данные.

Возьмем такую ситуацию: она сообщила украинцам, что российские солдаты поехали на Украину. Но она не знала, что это государственная тайна. И вообще, наше государство говорит о том, что никто на Украине не воюет. В этой экспертизе Генштаба и содержится самая главная военная тайна, которую раскрыл адвокат Стебенев. И, в общем-то, за разглашение тайны предварительного следствия против него самого нужно возбуждать уголовное дело.

Я не юрист и не адвокат. Я журналист и правозащитник. Но для меня очевидно, что здесь мы имеем дело с каким-то полным бредом. Адвокат вбрасывает в прессу какие-то вещи, которые выдают в нем совершенно не адвоката, а бывшего следователя, или прокурора, или оперативника, скорее всего, который ведет себя совершенно не как адвокат. Он рассказывает, что что-то в деле доказывает вину его подзащитной. Я в первый раз вообще такое слышу.

И говорить, что она виновата, мы не можем, потому что мы не знаем в чем конкретно ее обвиняют. Мы пользуемся только тем, что в прессу оказываются вброшены какие-то сведения со стороны адвоката, который был назначен государством, который был назначен ФСБ, ведущей это дело.

Как вы сказали, любой человек, даже который не обладает секретной информацией, не специалист, не военный, за общение с иностранцем и обсуждение неких тем, может быть привлечен по 275-й статье. Является ли дело Светланы Давыдовой опасным прецедентом?

Да, это дело является очень опасным. И, как мне кажется, с одной стороны — это пробный камень, чтобы показать, что любого можно привлечь к ответственности и обвинить в госизмене. Любого человека: домохозяйку, журналиста, продавца магазина, дворника, который подметает улицы, если вдруг он будет общаться о чем-либо с иностранцами.

С другой стороны, в этом деле мы узнали, что российские спецслужбы прослушивают телефонные разговоры украинского посольства. Какой российский суд дает такую санкцию на прослушивание?

Если вернуться к адвокату. Сейчас много критики звучит в его адрес. Известно ли вам, идет ли какая-то работа, чтобы его заменить?

Я слышала и читала в СМИ, что муж Светланы Давыдовой заключил соглашение с каким-то другим адвокатом, которому он больше доверяет. То теперь вопрос упирается в то, что Светлана должна на этого адвоката согласиться. Мне она говорила о том, что она согласна на того адвоката, которого муж для нее выберет.

Но она находится в изоляции, в руках следствия. И следствие в любой момент может прийти к ней в камеру и уговорить ее не брать этого адвоката. Сказать все, что угодно для того, чтобы отговорить ее, чтобы остался тот же адвокат, который уже один раз обманул ее. Есть большая вероятность, что он и в следующий раз будет действовать не в интересах своей подзащитной, а в интересах следствия.

Из вашего рассказа о встрече со Светланой Давыдовой, складывается впечатление, что она сейчас очень сильно растеряна и слабо понимает, что с ней происходит. Вы не имели права обсуждать с ней cуть уголовного дела. Но все-таки, какое у вас впечатление сложилось об этой женщине, о ее убеждениях, о ее состоянии?

У меня сложилось впечатление о ней, как о человеке достаточно умном. Как о человеке достаточно твердых убеждений. Но сейчас она находится в состоянии стресса и в большой растерянности. Она не знает, в общем-то, что ей делать. Она не знает, кому верить. Потому что следствие ее убедило, что бороться ей бессмысленно, что никто ей не будет помогать. И что единственная возможность избежать долгого срока заключения (а по этой статье срок — до 20 лет лишения свободы)… Думаю, ей пообещали, что если она во всем признается, признается в том, что она занималась государственной изменой, что она это делала специально.

Сейчас есть такой резонанс, и я не удивлюсь, что через некоторое время, может быть сегодня или завтра, мы увидим по телевизору эту несчастную женщину, которая будет под телекамеры признаваться в том, что она совершила государственную измену.

Иначе совершенно непонятно, почему ее таким совершенно зверским способом оторвали от грудного ребенка. Факт звонка якобы произошел в апреле месяце. Восемь месяцев шло следствие. Значит, они ждали пока она родит. Они знали, что она беременна, они за ней следили (она мне это подтвердила, когда я ее спросила), чтобы ее в самом беспомощном состоянии ее привести и допрашивать. И быстренько взять под арест.

Ведь когда ее взяли под арест, судье даже не предоставили документы, что она многодетная мать, что у нее четверо детей, которые ее собственные дети. И еще трое детей ее мужа, которые вместе с ней проживают, и которые называют ее мамой. Ее вырвали из многодетной семьи, и специально в тот момент, когда она родила. Это типичная чекистская манера обрабатывать человека таким способом. Потому что, если бы это было в других обстоятельствах, может быть она была бы лучше к этому подготовлена.